Эллери Куин - Застекленная деревня. Расследует Эллери Квин (рассказы)
Би долго размышляла о проблеме Джен и наконец заявила:
— Что нужно бедняжке Джен в постигшем ее кризисе, так это мужчина.
— Мама! — воскликнула Молли. — Я приводила ей целые мужские гаремы, но она никого не поощряла.
— Кого ты имеешь в виду? — фыркнула ее мать. — Доктора Флэкера? Генри Грэнджона? Уолт Флэкер знает о женщинах только то, что видит в родильном отделении. А для Генри самое веселое времяпрепровождение — вечер за игрой в канасту с матерью. — Би наморщила курносый нос. — Естественно, что Джен с ее умом не найдет привлекательным ни одного мужчину, которых в состоянии предложить Райтсвилл.
— Кого же ты наметила в жертвы? — хихикнула Молли.
— Ну, — не без вызова ответила Би, — я пытаюсь найти подходящую формулировку, чтобы пригласить на свадьбу Эллери Квина.
* * *Когда Эллери в прошлый раз видел жениха и невесту, Молли была робким, едва розовеющим бутоном на Райствилл-Хай, а молодой Конклин Фарнем — усердным студентом-медиком, очевидно пребывающим под влиянием аналогичных персонажей мыльных опер. Теперь же Эллери увидел распустившийся пышный цветок и опытного хирурга, но возможностей для дальнейшего развития знакомства было крайне мало. Дом Маккензи наполняли незнакомые леди с булавками во рту, телефонные и дверные звонки, возвещающие о прибытии бесконечных пакетов и коробок, и таинственные разговоры за захлопывающимися перед носом дверями. Над всем этим царил заговорщический смех Молли, Сандры Барнет и Фло Петтигру, занятых тем, что всегда отнимает энергию у невесты и ее подружек в подобное эпическое время. Иногда в доме появлялся жених Молли, окруженный аурой антисептика, целовал невесту в темном углу и исчезал снова. Дональд Маккензи почти не показывался, а когда делал это, его тут же отсылали с каким-то поручением. Хозяйку дома Эллери встречал только во время приема пищи.
— Мы бессовестно пренебрегаем вами, мистер Квин, — извинялась Би, — но, к счастью, Дженнифер может вас развлекать. Она похожа на вас — спокойная, серьезная, интересуется искусством. У вас с ней найдется много общего. — И Би упорхнула, не забыв закрыть за собой дверь.
Дженнифер Рейнолдс была хрупкой блондинкой тридцати четырех лет, чье довольно красивое лицо выглядело так, словно его регулярно отбеливали известью. К тому же оно постоянно морщилось, терзаемое каким-то тайным горем.
Хрупкость английской кузины миссис Маккензи заставляла Эллери чувствовать себя не в своей тарелке, и он не удивился, узнав, что она находится под профессиональным наблюдением коллеги Конка Фарнема, доктора Уолтера Флэкера, с которым молодой Фарнем делил обязанности. Но эта хрупкость была не только физической. Женщина напоминала красивую ткань, изношенную до предела и готовую порваться на кусочки при первом прикосновении.
Как-то после полудня, когда бедлам в доме превзошел себя, Эллери повез Дженнифер Рейнолдс на озеро, где под влиянием солнца, сосен и воды, мирно плещущейся о борта их дрейфующего каноэ, все наконец выяснилось.
Они говорили о Молли и ее женихе, которые казались счастливейшей парой, и Эллери выразил сожаление, что такое блаженство постигнет обычная невеселая судьба.
— Невеселая судьба? — Англичанка, вздрогнув, оторвалась от своих мыслей.
— Вы знаете, что я имею в виду, мисс Рейнолдс. Возможно, браки заключаются на небесах, но во что они превращаются на земле?
— Сразу видно, что вы холостяк, — засмеялась Дженнифер, но тут же стала серьезной. — Вы не правы. Молли и Конклину очень повезло. Вы верите в удачу, мистер Квин?
— Только до определенной степени.
— От нее зависит все. — Дженнифер обхватила руками колени, и в этот момент облако закрыло солнце, а в воздухе быстро похолодало. — Некоторые из нас рождаются удачливыми, а некоторые нет. То, что происходит с нами, никак не связано с тем, что мы собой представляем, как мы росли или какой пытаемся сделать нашу жизнь.
— Целый ряд современных умов с вами не согласны, — улыбнулся Эллери.
— В самом деле? — Она смотрела на воду, подернутую рябью. — Начиная с четырнадцати лет я трудилась за ткацким станком. У меня никогда не было в достатке ни еды, ни одежды, ни средств, чтобы сделать себя привлекательной. Но я не жаловалась, а усердно работала. С превеликим трудом я получила образование. Полагаю, Битрис говорила вам, что я пишу — главным образом критические статьи об искусстве… Во время войны я влюбилась в моряка. Его корабль торпедировали в Северном море, и все, кто находился на нем, утонули. Мы собирались пожениться во время его следующего отпуска… Усилием воли я заставила себя продолжать жить. У меня была работа и семья — бедная семья, мистер Квин, с больными отцом и матерью, множеством младших братьев и сестер, но мы все очень любили друг друга. А в прошлом феврале всю мою семью уничтожило наводнение, обрушившееся на юго-восточное побережье Англии. Выжила только я, так как была тогда в Лондоне. Как видите, мне не повезло даже в этом.
Бледное лицо сморщилось, и Эллери отвел взгляд.
— Собираются тучи, — сказал он, подбирая весло. — Давайте направим к берегу этот реликт Гайаваты.
Ему пришлось признать, что доводы Дженнифер Рейнолдс имеют под собой основания.
Проблему представляли также Сандра Барнет и Фло Петтигру. Со временем в их смехе, отзывающемся эхом на смех Молли, стали звучать истерические нотки. И поздно вечером того же дня, когда мисс Рейнолдс доверилась Эллери, он узнал причину.
Би и Дональд Маккензи отправились в Хай-Виллидж для беседы с Энди Биробатьяном в райтсвиллском цветочном магазине, где возник кризис с гардениями. Конк и Молли куда-то уехали на автомобиле, Дженнифер рано легла спать, Эсси Ханкер вымыла посуду и ушла к себе, а Эллери закрылся в своей комнате с работой, которую привез из Нью-Йорка.
В доме наконец стихло, и Эллери смог сосредоточиться. Поэтому когда он услышал звуки и посмотрел на часы, то удивился, увидев, что прошел целый час.
Звуки доносились со спального этажа. Эллери открыл дверь и посмотрел наверх. Дверь Молли была открыта, и в ее комнате горел свет.
— Вернулись так быстро, Молли? — Эллери остановился в дверях. Девушка стояла в свадебном платье перед высоким зеркалом, примеряя фату. — Не можете дождаться?
Она повернулась, и Эллери увидел, что это не Молли Маккензи, а Сандра Барнет.
— Прошу прощения, — извинился он.
Щеки Сандры посерели под загаром.
— Я… просто заглянула, — прошептала она. — Думала, что дома никого нет… — Внезапно девушка опустилась на табурет перед туалетным столиком.
