Уилки Коллинз - Лунный камень
— Осторожнѣе, Годфрей! Вы возбуждаете во мнѣ мысли, которыя до сихъ поръ не приходили мнѣ въ голову. Вы заманиваете меня новою надеждой въ то время, когда предо мною нѣтъ болѣе надеждъ. Повторяю вамъ, я настолько несчастна, настолько безнадежна, что, скажите вы еще слово, я, пожалуй, приму ваши условія. Пользуйтесь предостереженіемъ и уходите!
— Я не встану съ колѣнъ, пока вы не скажете: да!
— Если я скажу: да, мы оба раскаемся, когда уже будетъ поздно.
— Оба мы благословимъ тотъ день, въ который я настоялъ на своемъ, а вы уступили.
— Чувствуете ли вы то довѣріе, которое высказываете?
— Судите сами. Я говорю основываясь на томъ, что видѣлъ въ своей семьѣ. Скажите, что вы думаете о нашемъ фризингальскомъ житьѣ? Развѣ отецъ и мать несчастливы?
— Далеко нѣтъ, — по крайней мѣрѣ на сколько я вижу.
— Моя мать, будучи дѣвушкой, Рахиль (вся семья это знаетъ), любила такъ же, какъ и вы, отдала сердце человѣку, недостойному ея. Она вышла за отца, уважая его, удивляясь ему — и только. Вы видѣла своими глазами послѣдствія. Не должно ли это ободрять и васъ, и меня? {См. разказъ Бетериджа. Глава VIII, стр. 63–64.}
— Вы не будете торопить меня, Годфрей?
— Мое время — ваше время.
— Вы не будете требовать большаго нежели я могу дать вамъ?
— Ангелъ мой! Я прошу только, чтобы вы отдали мнѣ себя.
— Возьмите меня!
Вотъ какъ она правила его предложеніе!
Новый порывъ съ его стороны, — на этотъ разъ порывъ грѣховнаго восторга. Онъ привлекъ ее къ себѣ, ближе, ближе, до того, что лицо ея коснулось его лица; и тутъ…. Нѣтъ! Я право не могу совладѣть съ собой, чтобы вести этотъ скандалезный разказъ далѣе. Позвольте мнѣ только оказать, что я старалась закрыть глаза прежде нежели это случилось, и ровно секунду опоздала. Я, видите ли, разчитывала на ея сопротивленіе. Она уступила. Всякой уважающей себя особѣ моего пола цѣлые томы не скажутъ болѣе.
Даже моя неопытность въ подобныхъ дѣлахъ теперь начинала прозирать исходъ этого свиданія. Къ этому времени они такъ согласились между собой, что я вполнѣ надѣяласъ видѣть, какъ они возьмутся подъ руку и пойдутъ вѣнчаться. Однако, судя по слѣдующимъ словамъ мистера Годфрея, еще оказывалась одна пустая формальность, которую необходимо было соблюсти. Онъ сѣлъ — на этотъ разъ невозбранно — возлѣ нея на оттоманку.
— Не мнѣ ли поговорить съ вашею милою матушкой, спросилъ онъ: — или вы сами?
Она отклонила и то, а другое.
— Не будемъ говорить ничего матушкѣ, пока она не поправится. Я желаю, чтобъ это пока оставалось втайнѣ, Годфрей. Теперь идите, а возвращайтесь къ вечеру. Мы и такъ засидѣлась уже здѣсь вдвоемъ.
Она встала и, вставая, въ первый разъ еще взглянула на маленькую комнатку, въ которой происходило мое мученичество.
— Кто это опустилъ портьеру? воскликнула она:- комната и безъ того слишкомъ закупорена; къ чему же вовсе лишать ее воздуха!
Она подошла къ портьерѣ. Въ тотъ мигъ какъ она бралась уже за нее рукой, — когда открытіе моего присутствія казалось неизбѣжнымъ, голосъ румянаго молодаго лакея внезапно остановилъ дальнѣйшія дѣйствія съ ея или съ моей стороны. Въ этомъ голосѣ несомнѣнно звучалъ сильнѣйшій переполохъ.
— Миссъ Рахиль! кликалъ онъ:- гдѣ вы, миссъ Рахиль?
Она отскочила отъ портьеры и побѣжала къ дверямъ. Лакей вошелъ въ комнату. Румянца его какъ не бывало.
— Пожалуйте туда, миссъ, проговорилъ онъ. — Миледи дурно, мы никакъ не приведемъ ея въ чувство.
Минуту спустя я осталась одна и могла въ свою очередь сойдти внизъ, никѣмъ не замѣченною.
Въ залѣ попался мнѣ мистеръ Годфрей, спѣшившій за докторомъ. «Идите туда, помогите имъ!» сказалъ онъ, указывая въ комнату. Я застала Рахиль на колѣняхъ у дивана; она грудью поддерживала голову матери. Одного взгляда въ лицо тетушка (при моихъ свѣдѣніяхъ) достаточно было, чтобъ убѣдиться въ страшной дѣйствительности. Но я сохранила свои мысли про себя до прибытія доктора. Онъ не долго замѣшкался, и началъ съ того, что выгналъ Рахиль изъ комнаты, а потомъ сказалъ намъ, что леди Вериндеръ болѣе не существуетъ. Серіознымъ людямъ, собирающимъ доказательства закоренѣлаго матеріализма, быть-можетъ, интересно будетъ узнать, что онъ не выказалъ ни малѣйшаго признака угрызенія совѣсти при взглядѣ на меня.
Немного попозже я заглянула въ чайную и въ библіотеку. Тетушка умерла, не распечатавъ ни одного изъ моихъ писемъ. Я была такъ огорчена этимъ, что мнѣ лишь нѣсколько дней спустя пришло въ голову, что она такъ и не оставила мнѣ обѣщаннаго подарочка на намять.
VI
1. Миссъ Клакъ свидѣтельствуетъ свое почтеніе мистеру Франклину Блеку и, посылая ему пятую главу своего скромнаго разказа, проситъ позволенія заявить, что чувствуетъ себя не въ силахъ распространиться, какъ было бы желательно, о такомъ ужасномъ происшествіи (при извѣстныхъ обстоятельствахъ) какова смерть леди Вериндеръ. Поэтому и присоединяетъ къ собственной рукописи обширныя выписки изъ принадлежащихъ ей безцѣнныхъ изданій, трактующихъ объ этомъ страшномъ предметѣ. Миссъ Клакъ желаетъ отъ всего сердца, да звучитъ эта выписка подобно трубному гласу въ ушахъ ея уважаемаго родственника, мистера Франклина! Блека.
2. Мистеръ Франклинъ Блекъ свидѣтельствуетъ свое почтеніе миссъ Клакъ и проситъ позволенія поблагодарить ее за пятую главу ея разказа. Возвращая вмѣстѣ съ тѣмъ посланныя ею выписки, онъ воздерживается отъ выраженій личнаго нерасположенія, которое онъ можетъ питать къ этому роду словесности, и просто заявляетъ, что предложенныя добавленія къ рукописи не нужны для выполненія цѣли, какую онъ имѣетъ въ воду.
3. Миссъ Клакъ проситъ позволенія увѣдомить о полученіи ею обратно выписокъ. Она съ любовію напоминаетъ мистеру Франклину Блеку, что она христіанка, и вслѣдствіе этого ему никакъ невозможно оскорбить ее. Миссъ Клакъ упорно сохраняетъ чувство глубочайшаго участія къ мистеру Блеку и обязуется, при первомъ случаѣ, когда болѣзнь низложитъ его, предложитъ ему пользованіе ея выписками вторично. Между тѣмъ ей было бы пріятно узнать до начала слѣдующей и послѣдней главы ея разказа, не будетъ ли ей позволено дополнить свое скромное приношеніе, воспользовавшись свѣтомъ, который позднѣйшія открытія могла продать на тайну Луннаго камня.
4. Мистеръ Франклинъ Блекъ сожалѣетъ, что не можетъ исполнить желаніе миссъ Клакъ. Онъ можетъ лишь повторить наставленія, которыя имѣлъ честь преподать ей при началѣ ея разказа. Ее просятъ ограничиться собственно личными свѣдѣніями о лицахъ и происшествіяхъ, изложенныхъ въ ея дневникѣ. Она будетъ имѣть доброту предоставить дальнѣйшія открытія перу тѣхъ лицъ, которыя могутъ писать въ качествѣ очевидцевъ.
