Дэн Марлоу - Имя игры - смерть
И описание «форда».
После этого найти меня будет очень несложно.
Мертвый Джимми был бы камнем у меня на шее.
А живой? Опасен, но чуть менее.
Я щелкнул ножом, закрыв его.
— Сядь спокойно и слушай меня, — сказал я.
— Ради Христа, сеньор. Я умоляю… — произнес оп дрожащим голосом.
— Заткнись. Отвези меня в мотель.
Ему понадобилась целая минута, чтобы включить двигатель. Правил машиной он, как лунатик. В свете уличных ламп его лицо было желтым, как воск. Он слишком резко повернул, в уезжая во двор мотеля, машина подпрыгнула. Я думал, он отвезет меня к моему коттеджу, но он вдруг дернул за ручной тормоз, и автомобиль остановился.
Я вышел из машины и махнул рукой.
— Чего ждешь? Проваливай.
Он подозрительно глядел на меня из-за руля. Может быть, это какой-то трюк? Но быстро понял, что, даже если это трюк, все равно сейчас его положение гораздо лучше, чем несколько секунд тому назад. Он нажал на педаль газа, шины завизжали от стремительного ускорения, и в ворота он въехал со скоростью миль сорок пять в час.
Я был знаком с людьми такого рода. Приехав домой, он заберется в кровать, закроется с головой одеялом и не вылезет оттуда три дня.
Но я не мог уповать на это.
Через пять минут после того, как габаритные огни машины исчезли в темноте, я уже ехал на своем «форде» на восток.
III
В общем-то, странно было, что семья жирного парня из-за меня решила уехать из города. А через шесть лет и моя семья тоже была готова покинуть родной город.
Все произошло неожиданно, подобно удару молнии.
Мне было восемнадцать лет, я заканчивал школу. Весна подходила к концу, и после нескольких холодных, промозглых дней наступили теплые, солнечные. Выйдя из школы, я снял свитер и перекинул его через плечо. Я шел домой через площадку, где школьники и учителя ставили свои машины. В центре площадки стояло четверо полицейских.
С одним из них, Гарри Кумбсом, я был знаком и кивнул, проходя мимо. Он сказал что-то остальным, и самый здоровый из них, стоявший ко мне спиной, повернулся и посмотрел на меня.
— Ты, — сказал он, — а ну-ка подойди сюда.
Я подошел к полицейским. Мне приходилось слышать о здоровенном полицейском сержанте, хотя я не был с ним знаком. Его звали Эдвардс. Это был очень высокий широкоплечий мужчина с редеющими рыжими волосами. Он не нравился мне. Вряд ли я мог бы назвать причину. Может быть, потому, что у него был слишком громкий голос, а вышагивая по тротуару, он занимал его почти весь, заставляя встречных сходить на мостовую.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
— Что тебе известно о краже колпаков с колес автомобилей учителей? — не спросил, а потребовал он от меня ответа. Было видно, что ему жарко и неудобно в зимней форме.
— Ничего, — ответил я. Это было правдой, хотя в последний месяц о кражах ходили слухи среди школьников.
Он вызывающе выпятил нижнюю губу.
— А вот Гарри утверждает, что ты проводишь на этой площадке столько времени, что просто не можешь не знать, — продолжал оп вызывающим тоном.
— Я не говорил этого, сержант. Просто я заметил, что этот парень, возвращаясь домой; проходит через площадку, — запротестовал Кумбс.
Эдвардс не обратил на эти слова внимания.
— Ну так что ты знаешь об этом? — спросил он, снова обращаясь ко мне.
— Вы полагаете, что вор намеренно ждет, когда я пройду мимо, чтобы я увидел его? — ответил я с издевкой. — А может быть, вы считаете, что я снимаю колпаки?
— Я задаю вопросы, а ты должен отвечать на них, — рявкнул он. — Как тебя зовут? — Я назвал свою фамилию. С каждой секундой все это нравилось мне все меньше и меньше. — Итак, ты знаешь, что происходит на стоянке, — Он продолжал, будто уговаривая меня. — Так кого ты покрываешь?
— Я… Я… Я…
Я взглянул на Кумбса, пытаясь понять, насколько серьезно нужно воспринимать Эдвардса. Кумбс смущенно отвернулся.
— Послушайте, вы это серьезно? — спросил я наконец.
— Отвечай на вопрос! — заорал сержант.
Я повернулся и пошел прочь. Эдвардс схватил меня за плечо. Я всегда не любил, когда кто-нибудь касался, а тем более хватал меня, и вырвал руку. Эдвардс весил, по крайней мере, в два раза больше меня, но я выдернул руку из его мясистой лапы, и он, потеряв равновесие, отшатнулся в сторону. Его красное лицо стало багровым от ярости.
Свитер упал с моего плеча, и я наклонился, чтобы поднять его. В это мгновение Эдвардс пнул меня, причем так сильно, что я упал на щебенку стоянки, поцарапав ладони.
Я вскочил на ноги и бросился на него. Мои глаза горели от ярости. Гарри Кумбс схватил меня сзади, пытаясь успокоить. Он бормотал что-то мне на ухо, но я сопротивлялся изо всех сил и не слышал его слов. Я кричал Кумбсу, чтобы он отпустил меня. Эдвардс подошел и сильно ударил меня по лицу.
— Что вы делаете, сержант, черт побори! — сердито крикнул Кумбс. Он отпустил меня и тут же снова схватил, когда я кинулся вперед.
— Заткнись ты! — огрызнулся Эдвардс. — Отвезем этого умника и участок и там как следует поговорим с ним.
— Тогда везите его сами, — ответил Кумбс и отпустил меня. — Я не могу уйти с места своего дежурства.
— Твое место дежурства там, куда я тебя назначу, Кумбс, — угрожающе прохрипел сержант. — Отведи его в патрульную машину и сядь с ним рядом.
Понадобилось усилие воли, чтобы убрать руку от разбитого лица. Успокойся, не психуй, говорил я себе. Я пошел к полицейской машине. Гарри Кумбс шел рядом, что-то бормоча себе под нос.
Сержант и остальные полицейские сели в машину, и мы впятером поехали в участок. И молчал. В полицейском участке один из патрульных, который до этого не принимал в стычке участия, крепко взял меня за руку и отвел в стальную клетку.
Через два года я был бы умнее и понял, что они просто хотят напугать меня. Нельзя запереть человека в камере, не предъявив ему никакого обвинения. По закону они могли меня просто допросить, Но тогда я не знал этого, я принял арест всерьез.
Когда стальная дверь за мной захлопнулась, я осмотрелся. Стальная койка была прикреплена к стенке. Без одеяла. Больше ничего. Перед тем, как полицейский вышел из камеры, я внимательно посмотрел ему в лицо и запомнил его.
Я сел на койку и попытался понять, что со мной произошло и что еще может произойти. В том, что они придут за мной, я не сомневался. Меня это не пугало, но проводило в ярость. Я знал, что рано или поздно расквитаюсь с этим сукиным сыном Эдвардсом. Если мне удастся свести счеты сегодня — еще лучше.
Когда дверь камеры открылась, я быстро вскочил. Это был Гарри Кумбс. Он закрыл дверь и встал к ней спиной.
