Дэн Марлоу - Имя игры - смерть
Сев в машину Хейзел, я поехал к «Ленивой Сюзанне». Они будут ждать меня в «форде», думал я, поэтому мое появление окажется неожиданным.
Едва машина въехала во двор мотеля, как мигнули фары одной из дюжины машин, уже стоявших там. В следующее мгновение вспыхнувшие фары десятка машин ослепили меня. Я увидел, что здесь выстроились полицейские автомобили, Во дворе стало светло, как днем.
Из ближней машины выскочил Барт Франклин с револьвером в руке. Стало ясно, что он хочет застрелить меня, причем именно застрелить, а не арестовать. Франклин боялся, что если меня арестуют и начнут допрашивать, всплывут опасные для него факты. Я подождал, когда он приблизится на десять ярдов и всадил пять пуль в пряжку его пояса. Франклин упал с ужасным криком. Он походил на смертельно раненного быка.
Отовсюду слышались выстрелы. Полицейские не умеют стрелять, это уж точно. Я нырнул за руль машины и рванулся к выходу через клумбу, забор из штакетника и тротуар. Чья-то пуля разбила ветровое стекло. Машина подпрыгнула при въезде на шоссе.
Я направил машину на восток, потому что знал, что на шоссе № 19 к северу и югу от города будут устроены засады и шоссе блокировано. Не успел я проехать и пары миль, как совсем рядом раздался рев полицейской сирены и из-за угла выскочила машина. У кого-то хватило ума перекрыть и это шоссе. Я нажал на педаль газа, и фары преследующей меня машины начали уменьшаться. И в это мгновение я увидел впереди освещенные силуэты автомобилей и проблесковые маячки полицейских машин.
Инстинктивно я снял ногу с педали газа, и машина сбавила скорость. Они увидели меня и включили прожектора. На дороге стояла одинокая фигура полицейского, размахивающего фонарем — сигнал остановиться.
Я мгновенно оценил обстановку.
Шоссе перегораживали два полицейских автомобиля, стоящие поперек на расстоянии половины длины машины друг от друга. Справа — глубокая канава, слева — открытое поле. И в зеркале я увидел свет фар приближающихся преследователей.
Выхода не было — нужно прорываться. Я нажал на газ и помчался к щели между двумя машинами в центре шоссе. И в этот момент я узнал полицейского, стоящего между машинами и размахивающего руками — Джед Реймонд.
Ничего не поделаешь, решил я, он или отпрыгнет в сторону, или за его жизнь нельзя будет дать ни гроша — в конце концов, кто заставил его надевать этот обезьяний костром. До машин оставалось ярдов двадцать, и тут прямо перед ним выбежал Кайзер.
Разум подсказывал мне — вперед, между машин, через человека и собаку, но руки уже повернули руль налево. Наверно, психиатры смогут объяснить эту невольную реакцию при виде собаки. Я успел направить машину в сторону, она ударилась о борт полицейского автомобиля и отлетела на сотню ярдов в поле. Внезапно передние колеса провалились в какую-то яму, машина встала на нос, дверцы распахнулись, и я выпал на землю.
Я не потерял сознание. У меня оставался револьвер и пригоршня патронов в кармане брюк. Что-то случилось с левой рукой — она отказывалась повиноваться. Я пополз к машине и понял, что правая нога сломана.
На шоссе вспыхнул прожектор, и его луч пополз в мою сторону, пробежал через меня, остановился и вернулся обратно. Тут же со стороны шоссе прогремел винтовочный выстрел, и пуля ударила в грунт рядом со мной. Я прополз под машину и высунул голову из-под задних колес. Отсюда было видно шоссе.
Я достал револьвер и перезарядил его одной рукой. Вот когда пригодились бесчисленные часы тренировок — на середине поля во Флориде. Зарядив револьвер, я посмотрел на шоссе и разбил прожектор со второго выстрела.
Чтобы взять меня, им нужно было подобраться ближе. Теперь они знали, что спешить опасно. Снова загремели выстрелы из винтовки, и пуля пробила корпус машины у меня над головой.
Мне ничего не оставалось, кроме как прихватить с собой как можно больше полицейских. Раздался еще один винтовочный выстрел, и на меня полился бензин. Пуля пробила бензобак. У меня защипало глаза, я поднял руку, чтобы протереть их, и в это мгновение бензин закапал на раскаленную выхлопную трубу.
Взрывом меня выбросило из-под машины. Меня охватило пламя. Я приподнялся и разрядил револьвер. В ушах гудело. Я бросил разряженный револьвер в сторону приближающихся полицейских.
Последнее, что я услышал, прежде чем потерять сознание, был мой собственный вопль.
XI
Я провел в больнице шесть месяцев. Не исключено, что у меня в голове что-то сдвинулось. Сначала я сопротивлялся служителям психиатрической лечебницы, куда меня поместили после выхода из больницы. Они не знают, что я не ослеп, думают, что я — беспомощный псих.
Но я еще покажу им всем.
У меня зарыта литровая банка в Хиллсборо, Нью-Хэмпшир, и еще одна в Гросмонте, Колорадо. Банки герметически запечатаны и до отказа набиты стодолларовыми банкнотами. Придет время, я сумею, найти сговорчивого служителя, и за сотню тысяч долларов он поможет мне скрыться из лечебницы.
После этого я лягу на операцию, мне восстановят лицо, и я снова буду походить на человека. И тогда мне понадобится револьвер. Вот что мне надо — револьвер. А уж с ним я сумею отомстить за себя — и за Банни. Обязательно сумею.
