Джеймс Чейз - Еще один простак
— Я знаю, что этим все и кончится, мистер Барбер. Вы говорите, что готовы рискнуть за хорошие деньги. Я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов. Если вам этого мало, так и скажите, найду кого-нибудь другого.
— Найдете, как же! — сказал я. — Не будьте ребенком. Вам пришлось бы очень и очень потрудиться, чтобы найти кого-нибудь, кто взялся бы за такую работу. Мне она нисколько не улыбается, сплошные коряги. А вдруг ваш муж все-таки обратиться в полицию? Если уж она к вам присосется, то не отстанет, пока не арестует кого-нибудь, и этим кем-нибудь могу оказаться я.
— Не будет никакой полиции. Я же вам сказала, что могу повлиять на мужа.
Я представил себе состарившегося миллионера, медленно умирающего от рака. Возможно, он потерял почву под ногами. Возможно, она права. Возможно, она уговорит его уступить без боя пятьсот тысяч долларов. Возможно…
Но этим неожиданным угрызениям совести противостояла мысль, что при счастливом исходе дела я кладу в карман пятьдесят тысяч.
— А ваша падчерица одобряет эту идею?
— Конечно. Ей нужны деньги не меньше, чем мне.
Я щелчком выбросил окурок в темноту.
— Если вмешаются агенты ФБР, считайте, что мы влипли.
— Я прихожу к выводу, что вы не тот человек, который мне нужен, — сказала она. — По-моему, мы зря теряем время.
Надо было тут же с ней согласиться, и ей ничего не оставалось бы, как уйти. Но в голове у меня гвоздем сидела мысль о пятидесяти тысячах долларов. Эта сумму действовала на меня как гипноз. Теперь я знал, чего стоит моя хваленая неподкупность. Я понял с чувством стыда, что если бы комиссар полиции положил на стол не десять, а пятьдесят тысяч долларов в новых хрустящих купюрах, я бы не устоял перед взяткой.
— Мое дело предупредить, — сказал я. — Если попадемся, посадят не только меня.
— Сколько вам говорить одно и то же? — сказала она раздраженным голосом. — Это исключено. Так могу я на вас рассчитывать или нет?
— Вы дали мне лишь самое общее представление о вашей идее. Скажите точно, что от меня требуется, и тогда я смогу решить.
— После того, как Одетта исчезает, вы звоните моему мужу и говорите, что ее похитили и что она будет возвращена за пятьсот тысяч долларов. Вы должны внушить моему мужу, что если он не внесет выкуп, Одетта не вернется. Ваша угроза должна прозвучать убедительно, и в этом я на вас полагаюсь.
— Он что, легко пугается? — спросил я.
— Мой муж очень любит свою дочь, — сказала она бесстрастным тоном. — В этой ситуации он сразу испугается.
— И что дальше?
— Вы договариваетесь, каким образом он вручит деньги. Вы получаете деньги, берете свою долю и остальное отдаете мне.
— Вам и вашей падчерице?
После некоторого молчания она сказала:
— Разумеется, и ей.
— На словах все очень просто, — сказал я. — Но ведь может оказаться, что вы знаете своего мужа не так хорошо, как вам это кажется. А если он не испугается и обратится в полицию? Человека, который нажил такое состояние, не так легко запугать. Об этом вы подумали?
— Я говорила вам, что держу его в руках. — Она сделала глубокую затяжку, и вспыхнувший конец сигареты выхватил из темноты ее глянцевито-красный рот. — Он болен. Два-три года назад это было бы невозможно. Тяжело больной человек, мистер Барбер, не станет сопротивляться, если тому, кого он любит, грозит опасность.
Я вспомнил, как распустил слюни, когда увидел ее первый раз, и мне стало немного не по себе.
— Вам лучше знать, — сказал я.
Опять наступила пауза. Я чувствовал на себе ее враждебный взгляд из темноты.
— Так вы беретесь за это дело или нет?
Опять я подумал о пятидесяти тысячах. Главное, не пороть горячку. Если подработать все детали и действовать по плану, можно рассчитывать на удачу.
— Мне надо подумать, — сказал я. — Завтра я сообщу вам свое решение. Позвоните сюда, скажем, в одиннадцать.
— Так все же да или нет?
— Мне надо подумать. Завтра я сообщу вам окончательное решение.
Она поднялась на ноги, достала из сумочки несколько купюр и бросила их на столик, стоявший между нами.
— Этого вам должно хватить на уплату за бунгало и на другие возможные расходы. Я позвоню завтра.
Она ушла так же быстро, как пришла, растворившись в темноте словно призрак.
Я взял деньги, которые она оставила на столе. Там было сто долларов в десятках. Я пропустил их сквозь пальцы, в мыслях умножив на пятьсот.
Было девять минут одиннадцатого. У меня еще оставалась пара часов до возвращения домой. Я сидел на веранде при свете луны, смотрел на море и скрупулезно обдумывал ее предложение, особенно с точки зрения риска.
В начале первого я принял решение. Это было нелегкое решение, но я находился во власти обещанной суммы. С такими деньгами мы с Ниной могли бы начать новую жизнь.
Я решил принять ее предложение, но на моих, и только на моих условиях.
Назавтра я спозаранку поехал на пляж. Я сказал Биллу Холдену, что хочу сохранить за собой бунгало по крайней мере на день, а может быть, и дольше, и заплатил ему за двое суток.
Все утро я загорал. Когда оставалось несколько минут до одиннадцати, я вошел в бунгало и сел у телефона. Ровно в одиннадцать раздался звонок. Я снял трубку.
— Барбер слушает.
— Да или нет?
— Да, — сказал я, — но при известных условиях. Мне нужно поговорить с вами и с другим заинтересованным лицом. Приходите сюда вместе с ней сегодня в девять вечера. — Не дав ей возможности возразить, я повесил трубку. Пусть поймет, что теперь инициатива перешла ко мне и я не собираюсь ее упускать.
Зазвонил телефон. Я вышел из бунгало, закрыл дверь и запер ее на ключ. Телефон все еще звонил, когда я шел к своему «паккарду».
IIЯ возвратился в бунгало сразу после шести, прихватив кое-что из дома. К счастью, Нины не было, иначе она захотела бы знать, зачем я беру с собой моток провода, мой домашний набор инструментов и магнитофон, который я купил, когда работал в «Геральде», и который она сберегла для меня.
Вчера вечером я недаром потратил два часа, обдумывая предложение Реи Мальру. Я быстро сообразил, что в целях собственной безопасности совершенно необходимо позаботиться о том, чтобы ни Рея, ни ее падчерица не смогли взвалить всю вину на меня, если дело примет нежелательный оборот. Я решил незаметно записать на пленку разговор, который должен состояться с ними сегодня вечером. И тогда, если Мальру все-таки обратится в полицию, а с этим риском нельзя не считаться, они не смогут сказать, что ничего не знали, и сделать из меня козла отпущения.
Войдя в бунгало, я отнес магнитофон в спальню и поставил его в стенной шкаф. Аппарат работал достаточно бесшумно, но все-таки я боялся установить его в гостиной. В задней стенке шкафа я просверлил отверстие, через которое просунул шнур, вывел его в гостиную и подсоединил через переходник к настенному выключателю около двери. Таким образом, входя в бунгало и включая свет в гостиной, я одновременно включал магнитофон. Убедившись, что система действует безотказно, я стал думать, куда лучше всего спрятать микрофон. Наконец, я решил прикрепить его под маленьким подсобным столиком, который незаметно приткнулся в углу, но был открыт для звука.
