Этель Уайт - Колесо крутится. Кто-то должен поберечься
– Поклянись!
Элен провела ребром ладони по горлу.
– А теперь я сварю вам крепкий кофе!
– Ко-о-офе, – застонала миссис Оутс. – Коли тебе достанется муж, который закладывает за ворот, дай боже терпения бедному парню!
Элен в это время уже хозяйничала у себя в комнате: что-то насвистывала под нос, зажигала горелку и вспомнила врача. После ухода доктора Пэрри ее закружил такой вихрь эмоций, что некогда было и подумать о нем. Но стоило воскресить в памяти их последний разговор, как душа Элен наполнилась счастьем.
Девушка вспомнила его глаза, предсказание скорого замужества и обещание прийти на помощь в трудную минуту. Она словно вновь оказалась в темноте, на краю пропасти, и смотрела оттуда на маячившую впереди спасительную «Вершину».
Элен опять стояла у начала туннеля, в конце которого ослепительно сиял кружок золотого света, однако между ней и началом нового дня свернулась клубком черная, как змея, ночь.
Вода вскипела, и Элен приготовила кофе. Наполнив чашку густой темной жидкостью, она отнесла ее миссис Оутс.
– Ну вот, – сказала девушка. – Черный, как ночь, и горячий, как ад.
– Ад! – повторила кухарка, зажав нос и залпом осушив чашку.
– Миссис Оутс, – вдруг спросила Элен, – а доктор Пэрри обручен?
– Пока нет, но вполне может скоро обручиться, – ответила миссис Оутс. – Я все время спрашиваю, когда он женится, а он всегда отвечает, что еще не встретил молодую леди, для которой готов будет достать луну с неба.
Миссис Оутс явно сказала это нарочно, чтобы сделать ей приятно, но Элен улыбнулась и решила с кем-нибудь поделиться своей радостью.
– Отнесу чашечку кофе сестре Баркер, – объявила она. – Боюсь, мы ее здорово обидели.
Она поднялась в Синюю комнату и несколько раз постучала, но ей никто не ответил.
Немного помедлив, Элен осторожно приоткрыла дверь и заглянула в спальню леди Уоррен.
Верхний свет был выключен, и в комнате царил полумрак. Слабое сияние исходило лишь от настольной лампы и огня в камине. Крадясь по толстому ковру, Элен разглядела среди складок голубого постельного белья белую шерстяную кофту леди Уоррен и по оглашавшему спальню раскатистому храпу поняла, что старуха спит.
Боясь ее разбудить, Элен не смогла предупредить сестру Баркер о своем приходе. Из-под двери гардеробной комнаты пробивался луч света: видимо, сиделка была там.
Элен подошла ближе и застала сестру Баркер врасплох. Та стояла перед зеркалом и увлеченно разглядывала свое отражение. Она потерла пальцем подбородок, и в ее сжатом кулаке что-то блеснуло.
Элен тихонько поскреблась в дверь; сиделка вздрогнула и подозрительно уставилась на девушку.
– Что такое? – заворчала она. – Уж здесь-то, я думала, меня никто не побеспокоит.
– Да, ужасная планировка, – виновато прошептала Элен. – Я принесла вам кофе.
– Спасибо.
Сестра Баркер принялась потягивать напиток – утонченно, словно истинная леди, – и напомнила Элен о недавно виденном спектакле.
«Правда, у того актера куда лучше получалось изображать женщину», – подумала она. Ее так заворожило это зрелище, что ей захотелось побыть здесь подольше, и поспешила придумать себе какое-нибудь оправдание.
– Вы ведь заметили, что миссис Оутс крепко выпила, – сказала она. – Не подскажете, чем привести ее в чувство?
– Взболтайте яйцо в вустерском соусе и добавьте клок шерсти с собаки, которая ее укусила, – посоветовала сестра Баркер. – В котором часу вы ложитесь спать?
– Около десяти. Но сегодня я не буду ложиться.
– Почему?
– Кто-то же должен открыть дверь Оутсу.
Тут сестра Баркер напустилась на девушку:
– Вы что, забыли распоряжение профессора?! Он же велел никого не впускать!
Элен вспомнила обещание доктора Пэрри, и ей стало стыдно. Она совсем не хотела держать его на улице, если он придет.
– Забыла, – призналась она. – Пожалуйста, не говорите профессору или мисс Уоррен.
– Ничего не обещаю, – объявила сестра Баркер. – За вами нужен глаз да глаз, не то вы накличете беду на наши головы. Убийца-то охотится за вами.
У Элен опять пошел мороз по коже.
– Почему вы меня все время пугаете? – спросила она.
– Потому что у вас память короткая.
Сиделка поставила на стол пустую чашку и подошла к Элен.
– Хочу вам сказать еще одну вещь, – добавила она. – Этот врач мне кажется подозрительным.
– Доктор Пэрри? – Элен не поверила своим ушам.
– Да, он очень странный тип – впечатлительный и неуравновешенный. Вполне может оказаться маньяком-убийцей.
– Да ну, не говорите глупостей!
– Вы ничего о нем не знаете, – продолжала сестра Баркер. – Преступления совершает человек, который внушает доверие жертвам и может быстро перемещаться с места на место. Мотоцикл дает ему такую возможность – сейчас он тут, а через минуту его уж и след простыл. И потом, докторам все доверяют.
– А как же! – пылко отозвалась Элен. – И я доверяю. Доверю ему свою жизнь, если придется. Он замечательный. Он обещал прийти сюда, если мне станет страшно.
Сиделка достала сигарету из портсигара и, не зажигая, сунула ее в уголок рта.
– Ага. Может, и приглашать не придется, – усмехнулась она.
Элен собралась уходить.
– Не смею вас больше задерживать, – промолвила она. – По-моему, вы не в себе.
Сестра Баркер схватила ее за руку.
– Вы меня боитесь!
– Не боюсь.
– Что вы обо мне думаете?
– По-моему, вы очень самонадеянная… и умная!
– Не дура?
– Что вы, ничего подобного.
– Тогда вот что я вам скажу, – объявила сиделка. – Если вы сами в здравом уме, то прислушаетесь. Вне обострения этот безумец ведет себя вполне нормально. Поэтому никто ничего не подозревает. Вполне вероятно, сегодня вы с ним познакомитесь. Это будет самая большая неожиданность в вашей жизни. И – последняя.
Сердце Элен застучало вдвое быстрее, голова пошла кругом, а сестра Баркер вдруг резко выросла и превратилась в огромную белую колонну. Элен теряла связь с действительностью. На ее глазах мир претерпевал страшные метаморфозы. Она больше не знала, кому доверять, чему верить: друзья выдавали себя за врагов, и она не понимала, к кому обратиться за поддержкой.
Самое страшное, что доктор Пэрри говорил с ней столь же цинично. Она представила, как меняется его лицо: улыбку сменяет гримаса, а глаза вспыхивают кровожадным огнем.
Пелена спала с глаз Элен, когда сестра Баркер зажгла сигарету. Видение рассеялось, как пыль, ибо на смену одному страху пришел другой: в пламени спички она увидела бритую мужскую губу.
Глава 21. Последние преграды
Потрясение возымело на Элен обратный эффект: она тут же успокоилась и собралась. Теперь она знала, с чем бороться, а не мучилась кошмаром неизвестности. Тут было над чем поломать голову! Скользнув по затемненной Синей комнате к выходу, она спустилась в холл.
