Агата Кристи - Избранное. Том 1
— Все довольно просто. Следует ли мне говорить? Я хочу сказать, все получилось так, словно я… шпионил. Я увидел что-то, чего не должен был видеть. Все получилось случайно… там действительно был крапчатый дятел… и потом я увидел другое.
Он смолк. Я сгорал от любопытства, просто умирал от любопытства, но уважал его стеснительность.
Я спросил:
— Это что-то… было важным?
Он медленно ответил:
— Может быть, да. А может, и нет. Не знаю.
Тогда я спросил:
— Это имело отношение к смерти миссис Фрэнклин?
Он вздрогнул.
— Как странно, что вы так говорите.
— Значит, я прав?
— Нет, нет, не совсем. Но может быть. — Он медленно продолжил: — Оно может пролить иной свет на определенные события. Вполне вероятно, оно значит… О, черт подери, не знаю, что и делать!
Я был в затруднении. Я сгорал от любопытства, однако чувствовал, что Нортону не очень-то хочется говорить о том, что он видел. Я мог его понять: всегда неприятно узнать какую-то информацию при обстоятельствах, которые могут счесть сомнительными. Потом у меня появилась идея.
— Почему бы вам не проконсультироваться с Пуаро?
— Пуаро? — Похоже, Нортон сомневался.
— Да, попросить у него совета.
— М-да, — медленно протянул Нортон. — Неплохая идея. Только, конечно, он иностранец… — он смущенно смолк.
Я знал, что он имеет в виду. Едкие сарказмы Пуаро насчет «игры» слишком хорошо были мне знакомы. Я лишь удивился, как это Пуаро не додумался воспользоваться биноклем. Если бы ему только пришла в голову такая мысль, он бы обязательно так поступил.
— Он с уважением отнесется к вашему признанию, — упрашивал я. — И если вам его совет не понравится, не обязательно действовать в соответствии с ним.
— Верно, — сказал Нортон. Его лицо прояснилось, с лица исчезли морщинки. — Знаете, Хэстингс, я, наверное, вас послушаюсь.
IVЯ изумился немедленной реакции Пуаро на свое сообщение.
— Что вы сказали, Хэстингс?
Он выронил тонкий ломтик тоста, который подносил ко рту, и резко наклонил голову.
— Расскажите мне все. Быстро все расскажите.
Я повторил свою историю.
— Он в тот день увидел что-то в бинокль, — задумчиво повторил Пуаро. — Что-то, о чем не пожелал сказать вам. — Его рука резко схватила мою ладонь. — Он больше никому об этом не говорил?
— Не думаю. Уверен, что нет.
— Будьте осторожны, Хэстингс. Просто жизненно необходимо не дать ему говорить на сей счет с кем-то другим… он не должен даже намекать. Иначе возникнет опасность.
— Опасность?
— Серьезная опасность.
У Пуаро было очень суровое лицо.
— Договоритесь с ним, чтобы он поднялся ко мне сегодня вечером. Ну просто обычный дружеский визит, вот и все. Никто другой не должен даже подозревать, что для его прихода есть какая-то особая причина. И будьте осторожны, Хэстингс, будьте очень, очень осторожны. Кто еще с вами тогда был?
— Элизабет Коул.
— Она заметила что-нибудь странное в его поведении?
Я попытался вспомнить.
— Не знаю. Может быть. Я спрошу ее…
— Нет, Хэстингс, вы не скажете никому ничего… абсолютно ничего.
Глава шестнадцатая
Я передал Нортону послание Пуаро.
— Конечно, я поднимусь и поговорю с ним. С удовольствием. Но знаете, Хэстингс, мне жаль, что я упомянул об этом даже вам.
— Кстати, — сказал я. — Вы никому больше ничего не говорили на сей счет, э?
— Нет… по крайней мере… нет, конечно, нет.
— Вы совершенно уверены?
— Да, да, я не говорил ничего.
— Что ж, и не надо. По крайней мере, пока не увидитесь с Пуаро.
Я заметил слабое колебание в его голосе, когда он ответил в первый раз, но во второй раз его тон был тверд.
Однако впоследствии мне пришлось вспомнить об этом замешательстве.
IIЯ снова поднялся на тот травянистый холм. Там уже кто-то был — Элизабет Коул. Когда я поднимался по склону, она повернула голову.
Она сказала:
— У вас очень возбужденный вид, капитан Хэстингс. Что-нибудь случилось?
Я попытался успокоиться.
— Нет, нет, совсем ничего. Я просто запыхался… быстро шел. — Я добавил обычным повседневным голосом: — Будет дождь.
Она взглянула на небо.
— Да, думаю, вы правы.
Минуту-другую мы стояли молча. Что-то в этой женщине казалось мне очень симпатичным. С тех самых пор, когда она мне открылась, кто она на самом деле и какая трагедия погубила ее жизнь, я чувствовал к ней интерес. Два несчастных и страдающих человека всегда имеют много общего. Однако, как, по крайней мере, подозревал я, для нее начиналась вторая весна. Повинуясь какому-то странному порыву, я сказал:
— Я не возбужден, а подавлен. Получил плохие новости насчет своего дорогого старого друга.
— Месье Пуаро?
Ее сочувственный интерес заставил меня рассказать ей обо всем, что накопилось на душе.
Когда я смолк, она мягко произнесла:
— Понятно. Так, значит… конец может наступить в любую минуту?
Я кивнул, будучи не в силах говорить.
Через одну-две минуты я заметил:
— Когда он умрет, я действительно останусь один на белом свете.
— О нет, у вас есть Джудит… и другие дети.
— Они разбросаны по всему миру, а Джудит… у нее есть работа. Я ей не нужен.
— Подозреваю, дети не нуждаются в родителях до тех пор, пока не попадут в какую-нибудь неприятность. Вы должны принять эту истину как закон. Я гораздо более одинока, чем вы. Обе мои сестры далеко. Одна — в Америке, другая — в Италии.
— Моя дорогая девочка, — сказал я, — ваша жизнь только начинается.
— В тридцать пять?
— Что такое тридцать пять? Как бы я хотел, чтобы и мне было тридцать пять. — Я язвительно добавил: — Знаете, я не слепой.
Она устремила на меня вопросительный взгляд, а потом покраснела.
— Уж не думаете ли вы… о! Стивен Нортон и я просто друзья. У нас много общего…
— Тем лучше.
— Он… он просто ужасно добрый.
— О, дорогая моя, — сказал я. — Не верьте нашей доброте. На самом деле мы, мужчины, не таковы.
Но неожиданно Элизабет Коул побледнела. Она сказала низким напряженным голосом:
— Вы жестоки… слепы! Как я могу помышлять о браке? С моей-то семейной историей. С моей сестрой-убийцей… или если не убийцей, то сумасшедшей. Не знаю, что хуже.
Я решительно заявил:
— Не терзайте себя. Вспомните, может быть, это неправда.
— Что вы имеете в виду? Это правда.
— Разве не вы сами говорили мне однажды: «Это была не Мэгги?»
Она затаила дыхание.
