Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны дЭрбле (сборник)
Мужчины вошли.
— Я детектив-сержант Портер, — представился первый. — Цель моего прихода вам, конечно, известна.
— Вы тоже из полиции? — спросил я, обращаясь ко второму.
Тот улыбнулся:
— Да, я тоже детектив-сержант, но бывший. Моя фамилия Барбер. Иногда выполняю поручения доктора Торндайка.
— И тогда тоже вы следили за мной по его поручению?
Ответить Барберу помешал сержант Портер:
— Сэр, давайте отложим объяснения на потом. Тут есть задние ворота?
— Да, — отозвался один из «маляров», — в конце сада. Ворота выходят в переулок, связанный с Чилтон-роуд.
— Пожалуйста, проводите нас в сад, — попросил сержант.
Я вывел их через заднюю дверь, и они направились к воротам. А в мастерской появились новые визитеры. На этот раз Торндайк с суперинтендантом Миллером, который тут же подошел к старшему «маляру».
— Как дела, Дженкс?
— Все в порядке, сэр. Он там. Доктор Грей его видел, но сомневается, что это тот, кто нам нужен.
Миллер посмотрел на меня.
— Это не Моррис, — сказал я. — Но этот человек с красным носом мне известен. Он преследовал меня в тот вечер.
Торндайк спокойно пожал плечами:
— Ну что ж, раз там никого больше нет, придется довольствоваться красноносым. Ничего не поделаешь.
При этих словах бывший сержант Барбер заулыбался, а Миллер повернулся к своим людям, которые только вернулись от задних ворот:
— Все готово, сержант?
— Да, сэр, — ответил Портер. — Дом окружен местными полицейскими под руководством инспектора Фоллетта. Они хорошо знают район, так что он не ускользнет.
Миллер на секунду задумался:
— Тогда, я думаю, бал можно начинать прямо сейчас. Людей у нас задействовано достаточно, так что, надеюсь, все пройдет без шума, как и положено.
Он кивнул сержанту Портеру, и они с Барбером вышли в сад. Все остальные — Миллер с Торндайком, я и «маляры» — устроились наблюдать из окна в прихожей.
Через некоторое время Портер и Барбер появились на улице, двигаясь друг к другу с противоположных концов. Затем Барбер со свертком в руках свернул к дому и громко постучал в дверь. В окне эркера второго этажа тут же возникла женщина и внимательно оглядела бывшего детектива-сер- жанта. В этот момент с домом поравнялся сержант Портер. После этого с минуту ничего не происходило, но после дверь приоткрылась, оставаясь на цепочке. В узкую щель выглянула женщина. Барбер протянул ей сверток, который в щель не влезал, но она принимать его отказалась и попыталась закрыть дверь. Барбер, конечно, успел вставить в щель ногу, но ее пришлось спешно убрать, поскольку на него сверху полетело что-то тяжелое. Он едва успел увернуться; дверь с шумом захлопнулась, и женщина задвинула засов.
Так началась операция по задержанию опасного преступника, во время которой события развивались с ошеломляющей быстротой.
Портер моментально присоединился к Барберу. Они попытались выбить окно на первом этаже, но в этот момент в задней части дома раздались пистолетные выстрелы, сопровождающиеся полицейскими свистками. Миллер и двое детективов выскочили из мастерской, за ними Торндайк. Я крикнул Мэрион запереть дверь и побежал следом.
Тем временем со стороны дома доносились полицейские свистки и собачий лай. Затем раздались три отрывистых пистолетных выстрела, и через небольшое время задняя дверь распахнулась. Оттуда выскочил преступник. С выпученными глазами, весь бледный, за исключением носа, который оставался ярко-красным.
Миллер с двумя детективами бросились в погоню, следом за ними сержант Портер и бывший полицейский Барбер. Преступник бежал как ужаленный, но вскоре ему загородили путь выскочившие откуда-то сбоку несколько констеблей.
Он пытался прорваться, делая отчаянные зигзаги, отбросил разряженный пистолет и выхватил другой. Миллер и детективы почти настигли его, но он проворно развернулся и, угрожая пистолетом, заставил их отступить. Затем преступник с криками ринулся в нашу сторону, предварительно несколько раз выстрелив. Вдруг мою левую ногу как будто обожгло огнем, она подогнулась, и я тяжело повалился на землю недалеко от двери мастерской. Оттуда выскочила Мэрион. Она подбежала ко мне, опустилась на колени, обняла за шею.
— Стивен… Стивен, дорогой!
Глаза ее были полны ужаса и любви и не замечали ничего вокруг. Я умолял ее вернуться в мастерскую, тщетно пытался достать пистолет, поскольку преступник, оторвавшись от преследователей, быстро приближался к нам. Он отбросил второй пистолет и теперь, злобно оскалясь и бормоча проклятия, размахивал невесть откуда взявшимся огромным ножом.
Когда нас разделяло шагов двадцать, Торндайк поднял пистолет, нацелившись ему в ноги, но тут случилось неожиданное. Из дверей мастерской выскочила разъяренная Арабелла с массивным табуретом в руках, который держала с удивительной легкостью. Преступник ее не видел, зафиксировав взгляд на мне и Мэрион, так что ей удалось подбежать к нему достаточно близко и с силой швырнуть табурет, который ударил его под коленный сгиб. Ноги преступника резко подогнулись, он упал на живот и затих.
Все ждали. Преступник лежал, подрагивая конечностями, но вскоре и они перестали двигаться. Арабелла подбежала и остановилась, разглядывая его с напряженным интересом. Торндайк с пистолетом в руке наклонился и осторожно перевернул тело. Тогда стала видна торчащая из груди рукоятка ножа.
— Напоролся, — произнес Торндайк. — Скорее всего перерезал дугу аорты. Ну что ж, наверное, это к лучшему.
Он выпрямился, подошел к нам и быстро меня осмотрел.
— Вам повезло, Грей. Кость не задета. Разве что нерв.
— Да, — согласился я, — рана мышечная. Чувствую онемение, кровотечение несильное. Думаю, смогу доковылять до мастерской, если поможете встать.
Торндайк отрицательно покачал головой и подозвал двух констеблей. Они осторожно перенесли меня в мастерскую и положили на диван. Туда же привели двух полицейских. Сержант Портер был ранен в руку, а у Барбера сломано ребро. Я вздохнул с облечением — обе раны были не опасны.
Девушек вежливо попросили выйти в сад, после чего Торндайк всех осмотрел и наложил временные повязки. Все необходимое было у него в саквояже, с которым он не расставался.
В это время три констебля внесли мертвеца и, бормоча извинения, положили на пол, ближе к двери. Меня поразило его лицо. Восковая бледность, как и положено у покойников, особенно у тех, кто умер от потери крови, разительно контрастировала с краснотой носа и угревыми пятнами.
