Энтони Беркли - Суд и ошибка
Он потратил на писанину множество часов и сумел закончить серию статей, задуманных еще на скамье подсудимых, описав в них суд, вынесение приговора, пребывание в тюрьме глазами заключенного. Он сожалел только о том, что не сможет так же беспристрастно описать казнь. По поводу британского правосудия он высказал немало любопытных и язвительных замечаний, и в целом считал, что справился со своей задачей. Записка от Феррерза, сообщающего, что эти статьи, опубликованные в "Лондон ревью", произвели сенсацию во всем мире, вызвала у мистера Тодхантера довольную усмешку.
Остальное время он проводил главным образом в беседах с тюремщиками. Его забавляло, что каждый его шаг один из них старательно записывает в блокнот, зато когда Фокс покидал камеру, Берчман рассказывал смешные истории из жизни ее прежних узников. Мистер Тодхантер и Берчман жалели только о том, что их знакомство было таким кратким.
С приближением дня казни мистер Тодхантер вновь стал пользоваться популярностью. Начальник тюрьмы заходил по-дружески поболтать с ним, капеллан был готов прийти в любую минуту и пробыть с ним сколько потребуется, врач вселял в него спокойствие.
— Вас тревожит предстоящая казнь? — спросил однажды мистер Тодхантер у начальника тюрьмы и получил неофициальный, но выразительный ответ.
— Терпеть не могу казни! Это кошмар. Варварство, пусть даже оправданное. Огромная ответственность для всех нас. Они тревожат заключенных, служащих… и я боюсь их. Уже за несколько ночей до казни теряю сон.
— Прошу вас, не тревожьтесь за меня, — попросил расстроенный мистер Тодхантер. — Я знаю, что такое бессонница. Мне неловко слышать, что кому-то приходится из-за меня всю ночь считать овец.
* 8 *Утром, когда ему предстояло умереть, мистер Тодхантер проснулся около семи. Оп хорошо спал и, прислушиваясь к самому себе, с интересом обнаружил, что ощущает спокойствие и некое почти приятное предвкушение. К тому времени мистер Тодхантер успел прийти к выводу, что он ничего не имеет против смерти. Напротив, он с нетерпением ждал ее. Мысли о смерти преследовали его так долго, что в конце концов он свыкся с ними и жаждал смерти как избавления. Она представлялась ему прекрасным отдыхом от земных забот, а мистер Тодхантер страшно устал жить в своем хилом теле (его врач был бы рад узнать, что пациент наконец перенял его взгляды).
С обычным интересом он наблюдал за последними церемониями, но когда в камеру поспешно вошел капеллан, мистер Тодхантер вежливо попросил его не затрагивать вопросы религии. Он готов умереть, он примирился со всем человечеством — этого вполне достаточно.
Задумчиво он спросил о палаче, который, как ему было известно, провел ночь в тюрьме, и выразил надежду, что палачу хорошо спалось. Мистер Тодхантер был разочарован, узнав, что мрачный представитель власти тайком подглядывал за ним предыдущим вечером, прикидывая длину петли. Если бы мистер Тодхантер знал об этом, он постоял бы спокойно, давая палачу возможность точно оценить его рост.
Врач, побывавший в камере незадолго до восьми, втайне восхитился стойкостью пациента. Он никак не мог поверить, что мистер Тодхантер не ощущает никакого волнения.
По просьбе заключенного в последний день в его камере несли дежурство Берчман и Фокс. Они тревожились гораздо сильнее мистера Тодхантера.
За завтраком — бекон, яйца и две чашки превосходного кофе — мистер Тодхантер с легким удивлением заметил:
— Обреченному предлагают сытный завтрак — ну и ну! Значит, это правда. С другой стороны, а почему бы и нет?
Мне он пришелся по вкусу, — после завтрака он попросил сигарету, получил ее и впервые за много месяцев с наслаждением затянулся. — Говорят, перед смертью теряются вкусовые ощущения, — продолжал он, обращаясь к Фоксу. — Это неправда. Сигарета на редкость приятная.
В девятом часу в камеру явился взвинченный начальник тюрьмы.
— Все в порядке, Тодхантер?
— Да, спасибо, — и мистер Тодхантер вдруг усмехнулся. — Не бойтесь, падать в обморок я не собираюсь.
— Если хотите, вам принесут стакан бренди.
— Врач запретил мне спиртное, — пожалел мистер Тодхантер и снова усмехнулся. — Аневризма может не выдержать, а ответственность падет на вас.
Начальник тюрьмы попытался улыбнуться, но не смог. Взмахом руки он выпроводил надзирателей из камеры.
— Послушайте, всем нам не по себе — конечно не так, как вам, но вы же понимаете, каково нам приходится… Попробуйте просто воспринимать предстоящее, как операцию — только и всего. Она абсолютно безболезненна и занимает считанные секунды. Уверен, вы будете держаться молодцом, и… ну, вы же понимаете…
— Само собой, — подтвердил мистер Тодхантер. — Я чрезвычайно признателен вам. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я ничего не боюсь.
— Не могу поверить, — изумленно выговорил начальник тюрьмы и замялся. Вот, собственно, и все. Все мы надеялись, что расстанемся с вами иначе, но… Так что придется идти до конца. Я скоро вернусь с шерифом и остальными. В девять часов.
— Конечно, — дружески откликнулся мистер Тодхантер. Он сел за стол и задумался о том, все ли он упомянул в завещании. Даже если что-то и забыл, исправлять ошибку уже поздно. — У меня такое чувство, словно я, боясь опоздать на поезд, слишком рано приехал на вокзал, — признался он. — Чем обычно приговоренные к казни занимаются в последний час, Берчман?
— Пишут письма, — объяснил надзиратель.
— Отличная мысль, — обрадовался мистер Тодхантер. — Я напишу другу, — он сел и написал короткое письмецо Ферзу, ограничившись тем, что не может объяснить свои чувства, поскольку не чувствует ничего, кроме опустошенности, и на этом его фантазия иссякла. Он еще раз поблагодарил Ферза за все и обнаружил, что потратил на письмо всего пять минут. — Остальные заключенные заперты в камерах? — вдруг спросил он.
Берчман покачал головой.
— Нет, так мы давно не делаем. Почти все они в мастерских, подальше от двора.
Мистер Тодхантер кивнул и зевнул. Сегодня утром он впервые за месяц аккуратно оделся в собственную одежду, как полагалось.
— Может, сыграем во что-нибудь? — лениво предложил он. — Вот уж не думал, что сегодня утром мне станет так скучно! Но мне и вправду скучно. Как странно… Чем бы это объяснить?
— Все очень просто, — ответил Фокс. — Вы же не боитесь.
Мистер Тодхантер с удивлением взглянул на него.
— Не знал, что вы психолог, Фокс. Но вы, похоже, попали в точку. Это ожидание ничем не лучше и не хуже других, поскольку предстоящее не вызывает у меня неприятия. Точно так же ждешь в приемной у дантиста. Интересно, все ли приговоренные к казни испытывают те же чувства?
