Уилки Коллинз - Лунный камень
Такъ я провела благодатную ночь. Какою молодою чувствовала я себя, просыпаясь на слѣдующее утро! Я могла бы прибавить: какою молодою казалась я, еслибъ я была способна остановиться на чемъ-либо, касающемся моего бреннаго тѣла! Но я не способна къ этому, — и ничего не прибавляю.
Когда пришло время завтрака, — не ради чревоугодія, но для того чтобы вѣрнѣе застать тетушку, — я надѣла шляпу, собираясь на Монтегю-скверъ. Но въ ту минуту, какъ я была уже готова, служанка при занимаемыхъ мною нумерахъ заглянула въ дверь и доложила: «слуга леди Вериндеръ желаетъ видѣть миссъ Клакъ.»
Въ то время моего пребыванія въ Лондонѣ я занимала нижній этажъ. Входная зала была моею пріемной. Очень маленькая, очень низенькая, весьма бѣдно меблированная, но зато какая чистенькая! Я выглянула въ корридоръ, желая знать, который изъ лакеевъ леди Вериндеръ спрашивалъ меня. То былъ молодой Самуилъ, вѣжливый, румяный юноша, съ кроткою наружностью и весьма обязательнымъ обхожденіемъ. Я всегда чувствовала духовное влеченіе къ Самуилу и желаніе попытать надъ нимъ нѣсколько серіозныхъ словъ. Пользуясь этимъ случаемъ, я пригласила его въ пріемную.
Онъ вошелъ съ огромнымъ сверткомъ подъ мышкой. Кладя его на полъ, онъ, кажется, испугался своей ноши. «Поклонъ отъ миледи, миссъ; и приказано сказать, что при этомъ есть письмо.» Передавъ свое порученіе, румяный юноша удивилъ меня своимъ видомъ: какъ будто ему хотѣлось убѣжать.
Я удержала его, предложивъ нѣсколько ласковыхъ вопросовъ. Можно ли будетъ повидать тетушку, зайдя на Монтегю-скверъ? Нѣтъ; она поѣхала кататься. Съ ней отправилась миссъ Рахиль; мистеръ Абльвайтъ также занялъ мѣсто въ экипажѣ. Зная въ какомъ прискорбномъ запущеніи у милаго мистера Годфрея дѣла по милосердію, я заходила весьма страннымъ, что онъ поѣдетъ кататься, подобно празднымъ людямъ. Я остановила Самуила у двери и сдѣлала еще нѣсколько ласковыхъ вопросовъ. Миссъ Рахиль собирается нынче вечеромъ на балъ, мистеръ Абльвайтъ располагаетъ пріѣхать къ кофе, а отправиться вмѣстѣ съ нею. На завтра объявленъ утренній концертъ, а Самуилу приказано взять мѣста для многочисленнаго общества, въ томъ числѣ и для мистера Абльвайта. «Того и гляди разберутъ всѣ билеты, миссъ, проговорилъ невинный юноша, — если я не успѣю сбѣгать и захватить ихъ поскорѣе»! Съ этими словами онъ убѣжалъ, а я снова осталась одна, занятая нѣкоторыми тревожными мыслями.
Сегодня вечеромъ назначено было чрезвычайное собраніе Материнскаго Общества Дѣтской Одежды, созванное нарочно въ видахъ полученія совѣта и помощи отъ мистера Годфрея. Но вмѣсто того чтобы поддержать наше братство при ошеломляющемъ притокѣ брюкъ, отъ котораго маленькая наша община упала духомъ, онъ собирался пить кофе на Монтегю-скверѣ и затѣмъ ѣхать на балъ! Слѣдующее утро было избрано для празднества въ Обществѣ Надзора за Воскресными Подругами прислуги Британскихъ Дамъ. Вмѣсто того чтобы своимъ присутствіемъ вдохнуть жизнь и душу этому ратующему учрежденію, онъ связался съ компаніей мірянъ, отправляющихся на утренній концертъ! Я спрашивала себя, что бы это значило? Увы! Это значило, что нашъ христіанскій герой являлся мнѣ въ новомъ свѣтѣ и становился въ умѣ моемъ однимъ изъ ужаснѣйшихъ отступниковъ новѣйшаго времени.
Но возвратимся, однако, къ разказу о текущемъ днѣ. Оставшись одна въ своей комнатѣ, я весьма естественно обратила вниманіе на свертокъ, который такъ пугалъ румянаго молодаго лакея. Не прислала ли тетушка обѣщаннаго подарочка на память? И не облекся ли онъ въ форму заношенныхъ платьевъ, стертыхъ серебряныхъ ложекъ, или драгоцѣнныхъ камней въ старомодной оправѣ, словомъ, чего-либо подобнаго? Готовая все принять не оскорбляясь, я развернула свертокъ, — и что же бросалось мнѣ въ глаза? Дюжина безцѣнныхъ изданій, раскиданныхъ мною наканунѣ по всему дому; всѣ они возвращались мнѣ по приказу доктора! Какъ же было не трепетать юному Самуилу, когда онъ принесъ этотъ свертокъ въ мою комнату! Какъ же было не бѣжать ему, исполнивъ это несчастное порученіе! Что касается письма тетушки, то она, бѣдняжка, просто увѣдомляла меня, что не смѣетъ ослушаться своего врача. Что теперь предстояло дѣлать? При моихъ свѣдѣніяхъ и правилахъ, я не колебалась ни минуты.
Однажды укрѣпленный сознаніемъ, однажды ринувшись на поприще очевидной пользы, христіанинъ никогда не уступаетъ. Ни общественныя, ни домашнія вліянія не производятъ на насъ ни малѣйшаго впечатлѣнія, какъ скоро мы приступили къ исполненію того къ чему мы призваны. Пусть результатомъ нашей миссіи будутъ налоги, пусть результатомъ ея будетъ мятежъ, пусть результатомъ ея будетъ война; мы продолжаемъ свое дѣло, не обращая вниманія ни на какія человѣческія соображенія, которыя двигаютъ внѣшнимъ міромъ; мы выше разума; мы за предѣлами смѣшнаго; мы ничьими глазами не смотримъ, ничьими ушами не слушаемъ, ничьимъ сердцемъ не чувствуемъ, кромѣ собственныхъ. Дивное, славное преимущество! А какъ его добиться? О, друзья мои, вы могли бы избавить себя отъ безполезнаго вопроса! Мы одни только и можемъ добиться его, потому что одни мы всегда правы.
Что же касается заблудшей моей тетушки, то форма, въ которой слѣдовало теперь проявиться моей благочестивой настойчивости, представилась мнѣ весьма ясно.
Приготовленіе чрезъ посредство моихъ духовныхъ друзей не удалось, благодаря собственному нежеланію леди Вериндеръ. Приготовленіе посредствомъ книгъ не удалось, благодаря богопротивному упорству доктора. Быть по сему! Что же теперь попробовать? Теперь надлежало попробовать приготовленіе посредствомъ записочекъ. Другими словами, такъ какъ самыя книги были присланы назадъ, то слѣдовало сдѣлать выписки избранныхъ отрывковъ различнымъ почеркомъ, и адресовавъ ихъ тетушкѣ въ видѣ писемъ, однѣ отправить по почтѣ, а другія размѣститъ въ домѣ по плану, принятому мною наканунѣ. Письма не возбудятъ никакихъ подозрѣній; письма будутъ распечатаны, а однажды распечатанныя, быть-можетъ, и прочтутся. Нѣкоторыя изъ нихъ я сама написала: «Милая тетушка, смѣю ли проситъ вашего вниманія на нѣсколько строкъ?» и пр. «Милая тетушка, вчера вечеромъ я, читая, случайно напала на слѣдующій отрывокъ и пр.» Другія письма были написаны моими доблестными сотрудницами, сестрами по Материнскому Обществу Дѣтской одежды и пр. «Милостивая государыня! Простите участію, принимаемому въ васъ вѣрнымъ, хотя и смиреннымъ другомъ….» «Милостивая государыня! позволите ли серіозной особѣ удивить васъ нѣсколькими шутливыми словами?» Употребляя такіе, и тому подобные образцы вѣжливыхъ просьбъ, мы воспроизвели всѣ безцѣнные отрывки въ такой формѣ, что ихъ не заподозрилъ бы даже зоркій матеріализмъ доктора. Еще не смерклись вокругъ насъ вечернія тѣни, какъ я уже запаслась для тетушки дюжиной пробуждающихъ писемъ, вмѣсто дюжины пробуждающихъ книгъ. Шесть изъ нихъ я тотчасъ распорядилась послать по почтѣ, а шесть оставила у себя въ карманѣ для собственноручнаго распредѣленія по всему дому на завтра.
