Колин Маккалоу - Слишком много убийств
— Надежды мало, но отошлю, конечно. Еще один вопрос, брат, пока ты не смылся.
— Говори.
— Что мне делать с целым складом фото- и радиоаппаратуры?
— Проверить все самим, Патси, у нас сил не хватит. Пожертвуем всю добычу специальному агенту Теду Келли. Пусть ФБР копается — ищет фотографии бабули с чертежами в руках, — усмехнулся Кармайн. — Я попрошу Делию сообщить правлению «Корнукопии», что улики затребовало ФБР. Им, конечно, все вернут. Через пару месяцев.
— Какой от этого толк? При их деньгах они могут за несколько дней купить себе новое оборудование.
— Могут, но даже богатые люди не любят тратить деньги впустую. Они знают, что получат свои вещи обратно, так зачем спешить? Срочная покупка дорогого оборудования будет выглядеть подозрительно. Есть причины, по которым вряд ли кто-то из них захочет зря привлекать к себе внимание.
— Ты имеешь в виду Улисса?
— Откуда ты знаешь это имя?
— Брось, Кармайн! У Теда Келли язык длиннее, чем ноги, — и привычка назначать встречи со своими коллегами в «Мальволио». Кто мы для него? Олухи провинциальные, не многим лучше фермеров из какой-нибудь глухомани. Кроме того, Холломен есть Холломен. Здесь секретов не бывает.
— Ради Бога, не говори мне, что Нетти Марчиано тоже в курсе!
— Что ты! Это дело мужское.
Тем не менее, от Патрика Кармайн вышел мрачнее тучи. Еще бы, все, кому надо и не надо, знают об Улиссе! Ничего не поделаешь — за сплоченность и независимость надо платить. Сам капитан виноват не меньше других, Джон Сильвестри тоже. Это напомнило Кармайну о том, как однажды мэр, более ревностный, чем Итан Уинтроп, надумал ввести в Холломене, где со времен гужевых повозок по улицам ездили в обе стороны, одностороннее движение. Холломену это не понравилось, и Холломен не подчинился. «Новомодная» затея осуществилась только через много лет, когда из-за обилия транспорта по-другому стало просто невозможно.
«Только недалекий политик стремится построить Утопию, — подумал Кармайн. — И красные наверняка это понимают».
К себе домой Ланселот Стерлинг так и не вернулся. Квартиру поставили под постоянную охрану, после того как Эйб обнаружил прекрасно сохранившийся труп в потайном отделении под днищем большого ларя у стены подвала. Сверху в ларе лежали вещи: одежда, книги, гантели, географические журналы, карты, палатка, спальный мешок и всякие мелочи, которые могли принадлежать туристу.
Тело было обнаженным. От шеи до лобка тянулся аккуратно зашитый разрез, мошонка удалена, признаки разложения почти отсутствуют. Патрик полагал, это из-за гигроскопических кристаллов, на которых лежало тело. Кто-то, по-видимому, Стерлинг, постепенно их менял — одни были розоватые, другие бесцветные.
— Он прогревает их в духовке, выпаривая впитанную ими влагу, — пояснил Патрик, — от этого кристаллы меняют цвет. Стерлинг, должно быть, немало отстегнул за такую кучу. Видите — кругом лотки с содой, которая отлично адсорбирует запахи. В университетской анатомичке пахнет гораздо хуже. — Патрик указал на разрез. — У себя в лаборатории я сделаю полный осмотр, но и сейчас могу предположить, что Стерлинг удалил внутренности — пищеварительный тракт, печень, легкие, почки, мочевой пузырь. Вероятно, оставил сердце. Это мумия. Влажность в потайном отделении, очевидно, близка к нулю. Я проверю гигрометром.
Патрик говорил с Эйбом; Кармайн передал расследование сержанту, очень довольный, что это выглядело вполне логичным: Эйб производил обыск, Эйб обнаружил труп. У Кори не было ни малейших причин считать, что Эйба рассматривают как самого подходящего претендента на освобождающееся место Ларри Пизано. Кармайн надеялся, что найдется достойное дело и для Кори. День, когда соберется квалификационная комиссия, которая примет решение о повышении в чине одного из сержантов, неотвратимо приближался, и четыре человека — два детектива и их жены — будут исследовать работу комиссии под микроскопом. Чем ближе срок, тем больше забот возникало у Кармайна. Надо же было, чтоб Ланселот Стерлинг оказался таким пикантным случаем! Ну и как теперь уравновесить шансы Кори?
В секционном зале Кармайн застал Эйба в превосходном расположении духа: именно Эйб сумел раскрыть отвратительное преступление благодаря своему таланту отыскивать тайники. Никто другой не справился бы с этим делом лучше. Чем не повод для радости? Эйб не страдал ни чрезмерным честолюбием, ни эгоизмом, но гордость у него была — гордость за хорошо выполненную работу и за себя самого.
— В ларе обнаружился бумажник, — сказал Эйб Кармайну. — Согласно водительским правам, имя жертвы — Марк Шмидт. Права
выданы два года назад в Висконсине в день восемнадцатилетия владельца. Наличных нет, зато есть кредитная карта. Последняя операция датирована октябрем шестьдесят шестого — семь месяцев назад. Никаких фотографий и писем.
— Грудная и брюшная полости заполнены благовониями и пенорезиной, которая обычно идет на изготовление матрасов, — подключился Патрик. — Серьезная попытка мумификации способом, отличным от описанных Геродотом, — без использования щелока. Стерлинг перещеголял древних египтян — такие материалы и методы им и не снились. Марк, как видите, очень красив, волосы густые, прямо как у ММ, цвета почти абрикосового. Возможно, поэтому Стерлинг не стал удалять мозг — боялся повредить голову. Судя по всему, парень был совершенно здоров. Умер от асфиксии — вероятно, Стерлинг его усыпил наркотиком и надел на голову полиэтиленовый пакет. Удушение удавкой испортило бы внешность. Время первого анального контакта определить невозможно, поэтому не могу вам сказать, являлся ли парень гомосексуалистом по собственной склонности. Во всяком случае, за последний год анальных контактов было множество: десятисантиметровый остаток прямой кишки свидетельствует о некрофилии.
Вся радость Эйба вмиг растаяла, и сержант в ужасе уставился на Патси:
— Не может быть!
— К сожалению, это так, — мягко сказал Патси.
— Есть предположения, когда он умер? — совладав с собой, спросил Эйб.
— В данном случае кредитная карта дает более точный ответ, чем вскрытие: семь месяцев назад. — Патрик посмотрел на Кармайна: — Где Ланселот Стерлинг?
— Внизу, в камере.
Мистера Стерлинга перевели в допросную. Допрос проводил Эйб, Кармайн наблюдал через зеркальное окно соседней комнаты.
«Стерлинг кажется таким безобидным, — думал Кармайн. — Как миллионы мужчин, которые изо дня вдень перекладывают бумажки в офисах, никогда не делали никакой другой работы и никогда не будут. Живут обычной жизнью, вечерами разваливаются перед телевизором, потягивают пиво и смотрят футбол».
