Найо Марш - Смерть пэра
Кэмпбелл прошел мимо следующей двери и остановился перед третьей.
— Ваша пациентка тут, сиделка. Мы сперва заглянем к ней. Нам придется посмотреть, нет ли при ней ключа. Вы, сэр, пойдете со мной — сами увидите что к чему. Она может нам доставить массу хлопот. — Он обратился к Роберте: — А вы, мисс, пожалуйста, зайдите за нами следом, возьмите мой фонарь и закройте дверь. Если нам придется ее придержать, я вас побеспокою насчет того, чтобы помочь. И вас, сиделка. Ну, пошли.
Он повернул ключ, взглянул на Генри и быстро распахнул дверь. Потом шагнул туда, и за ним сразу же вошел Генри. Сиделка пошла следом, потом в комнату скользнула Роберта и закрыла дверь за собой.
Это была пустующая спальня для служанки. На миг Роберте показалось, что там никого нет, но потом фонарики осветили хозяйку дома. Леди Вутервуд по-жабьи сидела на полу у изголовья раскладной кровати. Она повернула голову и слепо посмотрела на свет. Оскаленный рот сперва испугал Роберту, но она сразу поняла, что женщина смеется. Волосы в беспорядке упали ей на глаза, белые потеки в углах рта поблескивали, она медленно покачивала головой из стороны в сторону. На ее голой шее было видно, как неистово бьется пульс. Поверх ночной рубашки на ней был надет темный халат, полы которого непрерывно теребили ее руки.
— Ну-ну, миледи, — сказал Кэмпбелл. — Никто вас не обидит. Вот и сиделка пришла вас уложить в постельку.
Сиделка заговорила самым расфальшивым голосом:
— Пойдемте, лапочка. Нельзя же сидеть на холодном сыром полу, правда ведь? Пошли, пошли скорей…
Леди Вутервуд отпрянула к стене.
— Давайте-ка я помогу вам подняться, — пропела сиделка и сделала движение вперед.
Леди Вутервуд моментально вскочила на ноги с гримасой боли и прижалась к стене. Руки ее судорожно шарили в складках халата, что-то крепко сжимая.
— Ну вот, так-то лучше, — проговорила сиделка. Кэмпбелл подошел поближе к леди Вутервуд, и по его знаку Генри тоже встал наизготовку.
— Идите сейчас с сиделкой, миледи, — сказал Кэмпбелл. — А мы вас под руки поддержим. Осторожно!!!
Свеча Генри покатилась по полу и погасла. Сиделка и Роберта светили фонариками на три тела, сплетенных в схватке на полу. Леди Вутервуд ухитрилась дважды ударить Кэмпбелла кулаком, прежде чем ом поймал ее правую руку. Генри вцепился в левую. Левая кисть женшины по-прежнему была сжата в кармане ее халата, но она боролась с животной силой. Внезапно комнату залил холодный электрический свет. Роберта бросила на кровать ненужный теперь фонарик.
— Сядь ей на ноги, Робин, — сдавленно произнес Генри. Роберта в мгновение ока оказалась на полу. Она изо всех сил обхватила ногами рыхлые мягкие ноги, лягавшие складки ночной рубашки и халата. «Мерзость, ну и мерзость…» — билось у нее в мыслях, но она продолжала крепко держать леди Вутервуд. Сиделка все еще тупо светила на них фонариком.
— Это пациентка для санитаров из психушки. Меня нельзя было нанимать для такого, — бормотала она невнятно, старательно целясь лучом фонарика, — это не по силам обычной сиделке.
Судорожно сжатая в кармане рука леди Вутервуд сквозь ткань халата коснулась макушки Роберты, но не разжалась. Женщина что-то произнесла, незнакомым, грубым голосом, потом замолчала.
— Что она сказала? — потребовал ответа Кэмпбелл. — Она же что-то сказала. Что?
— По-моему, по-немецки, — ответил Генри.
— Что у нее там в кармане? Да бросьте вы этот фонарик, сиделка!
Сиделка уставилась на свой фонарик.
— Ох. Как глупо, — пролепетала она и погасила фонарик.
— А теперь, — велел Кэмпбелл, — суньте руку ей в карман и посмотрите, что она там держит. Только будьте очень осторожны. Это может оказаться нож.
— Откуда возьмется нож? — спросил Генри.
Кэмпбелл не ответил. Сиделка подошла к своей пациентке и поверх головы Роберты боязливо сунула руку в карман леди Вутервуд. Девушка, глядя вверх, увидела, как лицо сиделки внезапно приобрело цвет ее накрахмаленного халата.
— Что еще там? — требовательно рявкнул Кэмпбелл.
— У нее… у нее… обе руки… в этом кармане… Генри резко бросил:
— Не валяйте дурака, сиделка! О чем вы?
Сиделка отпрянула от леди Вутервуд, указывая на карман ее халата и кивая головой.
— Я сам держу ее правую руку, — раздраженно возразил Кэмпбелл. — Что вы такое говорите?
— У нее в кармане две руки, — прошептала сиделка и упала в обморок.
Глава 19
Отрубленная рука
Такси остановилось перед домом двадцать четыре по Браммелл-стрит, выплюнуло пассажиров и умчалось во тьму и дождь.
— Довольно тихо, — заметил Найджел. — Что-то у вас нервишки пошаливают, инспектор.
— В вестибюле горит свет, — проговорил Аллейн. — Как насчет парадного входа, Фокс? Разве вы не поставили тут человека?
— Патрульному констеблю, сэр, велели стоять на крыльце, а еще одного послали патрулировать территорию, — доложил Фокс.
— Ну и где же этот ваш патрульный?
— Наверняка прячется от дождя, — буркнул Фокс. — Ох и всыплю я ему!
Аллейн решительно позвонил в дверь дома двадцать четыре. Немедленно изнутри послышался щелчок замка.
— Вот это да, — прокомментировал инспектор. — Очень неожиданно.
Дверь отворилась. На пороге стоял Моффат, бледный как смерть, кутаясь в толстый плед.
— Это вы из Скотленд-Ярда, сэр?
— Да. Здесь что-то случилось?
— Да, сэр. Что-то ужасное. Не знаю что именно, но… — Моффат поплелся за ними, оставив дверь открытой.
— Где это? — спросил Аллейн. — Мы все тут. Лучше закройте-ка дверь. Где постовой, который здесь дежурил?
— Мистер Кэмпбелл, сэр? Он наверху, сэр, и доктор тоже там.
— Доктор? — резко воскликнул Аллейн.
— А возле гостиной, где лежит его светлость, стоит полицейский. Наверное, стряслось что-то ужасное…
— Мы поднимемся, — бросил Аллейн. — Какой этаж?
— Четвертый, сэр. А его светлость лежит на втором. Ее светлость, сэр, так кричали, что жутко было слушать…
Аллейн уже был на середине лестницы. Остальные помчались за ним. Моффат что-то блеял позади. Площадка четвертого этажа была залита ярким светом. Наверху Аллейн обнаружил трех человек. Сиделка в докторском накрахмаленном халате, белая как полотно, лежала на полу, словно кукла, брошенная возле перил. Над нею стояли Генри Миног и Роберта Грей. Их лица тоже были смертельно бледны. Едва завидев Аллейна, сиделка заявила:
— Со мной все в порядке, я готова работать дальше. Не знаю, что на меня нашло. Просто как-то даже неестественно. Я никогда раньше не засыпала на дежурстве. Если я нужна доктору…
