Неизвестен Автор - Тайна башни (сборник)
— Да что вы за дурак, м-р Вильсон! — возразил Те-Ар-Ши, побледнев от злости. — И этим вы думаете меня напугать? Хорошо, идите, заявляйте в полицию; посмотрим, что станется тогда с вами, да и с этим собачьим сыном, Жень-Тшунгом! Я предоставил вам свои дом, но злодейства совершали вы, а не я. Неужели вы воображаете, что останетесь целы и невредимы? Болваны вы! Думаете меня напугать!
С лица Вильсона не сходила злорадная усмешка.
— Послушать тебя, — сказал он, когда старик кончил, — так можно подумать, что раз тебе не поздоровится, так попадемся и мы? Ты одного только не сообразил, старая лиса: мы живем в Англии и у нас есть закон, что свидетель, если он обнаруживает какое либо преступление и сам во всем признается, освобождает себя от наказания. Я уже давно подготовил это дело; меня ничего не страшит. Что же касается Жень-Тшунга, то и он может быть совершенно спокоен. Он находился у тебя в услужении и о преступлениях, совершавшихся в твоем доме, ничего не знал. Ты видишь, за все будешь отвечать один только ты!
Бог знает, к чему привели бы переговоры между тремя мошенниками, если бы в чайную не вошло несколько новых гостей. Таким образом спор пришлось прекратить.
Вошедшие были китайцы, явившиеся покурить опий. Двое из них уже знакомы нашим читателям.
Один, настоящий богатырь, каких немного среди сынов Небесной Империи, был Цико-Шен, слуга лорда Манесфорда; другой, тоже находившиеся на службе у того же джентльмэна-преступника, маленький парень с лукавыми глазами, быль Ли-Унг-Гока, по прозванию «крыса», из-за которого сыщик и пришел в чайную китайца.
Ли и двое других посетителей немедленно прошла в тайный коридор за чайной, чтобы как можно скорее попасть в курильню; Цико-Шен все оглядывался, как будто кого-то ища. Когда наконец, за занавеской мелькнуло худенькое личико Ло-Ту-Унги, Цико-Шен, с поразительной для его огромной фигуры, ловкостью, быстро юркнул за ту же занавеску и скрылся. Ло-Ту-Унга схватила великана за руку и повела по небольшой лесенке наверх, в свою комнатку.
— Слушай, Цико-Шен, — сказала она, — если ты хочешь, чтобы я сделалась твоей женой, я ставлю одно условие. Ты должен оказать мне услугу, помочь в одном очень трудном деле.
— Ло-Ту-Унга знает, что она владычица над сердцем и волей Цико-Шена. Приказывай! Цико-Шен сделает все, что ты от него потребуешь!
Косоглазая красавица рассказала своему обожателю о сделанном ею открытии, а также о подслушанном разговоре между отцом и его двумя сообщниками.
— Я должна знать, куда девались все те люди, которых заманил сюда негодяй Вильсон и которые, отправившись «туда», в курильню, никогда больше из нее не возвращались. Я знаю, что под нашим и под соседним домом находятся подвальные помещения, которые сообщаются тайным проходом. Я как-то раз, тайком, пробралась вслед за Жень-Тшунгом и видела все те приспособления, которые открывают доступ в эти подвалы. Я сама бы уже спустилась в них. Но мне страшно! Однако, теперь я решила открыть эту тайну, во что бы то ни стало. Вильсон и Жень-Тшунг пригрозили моему отцу — я хочу знать, что там происходит.
— Так пойдем, посмотрим! — предложил Цико-Шен.
— Нет, — возразила китаянка, — не теперь! Пойди теперь в курильню и возьми трубку, но прошу тебя: не кури сегодня, не засыпай… Под утро, когда все гости спят, тогда курит и отец, а вслед за ним и Жень-Тшунг. Только тогда можно будет приступить к выполнению нашего плана. Тогда я буду ждать тебя внизу. Ты не будешь сегодня курить?.. Обещай!
— Если Ло-Ту-Унга приказываете, Цико-Шен никогда больше не будет курить.
— Я этого не требую; с меня достаточно, если ты устоишь против искушения только сегодня.
— Цико-Шен не будет курить. Он будет ждать Ло-Ту-Унгу!
— Тогда иди скорей! У Жень-Тшунга глаза, как у коварной кошки, он все видит.
Ночь проходила. Курильщики давно уже лежали, погруженные в глубокий сон. Когда на востоке заалел первый луч рассвета, Ло-Ту-Унга тихонько прокралась в курильню. Цико-Шен ждал ее у входа.
Взяв его за руку, молодая девушка потащила Цико-Шена через проход, на маленький, совершенно темный дворик, расположенный между двумя домами.
Здесь Ло-Ту-Унга указала на находившийся посреди двора необыкновенно большой и широкий колодец.
— Этот колодец, — вход в подвалы. Спуститься туда чрезвычайно просто. Дело в том, что этот колодец — потайная лестница, ступеньки которой, ведут прямо в подвал; по крайней мере, я много раз видела, как Жень-Тшунг исчезал в этом колодце. Раз я даже сама спустилась на несколько ступеней, но потом мне стало так страшно, что я поднялась наверх. Да и дышать стало как-то тяжело, так что я была рада, когда выбралась на свежий воздух.
Молодая девушка показала Цико-Шену особый механизм. Несколько движений — и сруб колодца отодвинулся в сторону, а под ним обнаружилась довольно широкая лестница.
* * *Шерлок Холмс, отказавшись, наконец, от надежды найти выход из своей каменной могилы, сел в углу подвала и погрузился в раздумье. Он не замечал, как удушливые пары начали понемногу действовать на мозг; мысли путались; дыхание становилось все труднее и труднее. Наконец, он вздрогнул и схватился рукою за голову.
— Что это со мной? — проговорил он. — Здесь как будто нет воздуха!
Он сделал над собой усилие, собрал всю свою энергию и постарался отдать себе отчет в причине неприятного явления. Ужас охватил его.
— Здесь я должен задохнуться! — проговорил он про себя. — Как выбраться?
Он снова принялся обыскивать подвал. Предсмертный страх удесятерил его энергию. Но нигде ни намека на какую-либо щель; ничего, ничего, что могло бы вывести из ужасной могилы.
Холмс опять уселся в углу. Сознание его начало снова омрачаться, точно от опия; разные картины, воспоминания проносились перед ним, сменяя друг друга беспорядочной, бестолковой вереницей.
Голова сыщика свесилась; он уже не имел силы опереться о стену, упал и ударился головою о каменный пол, так что разбил себе лоб до крови.
Но странно! Потеря крови как будто даже облегчила состояние несчастного. Сознание снова вернулось к нему и в то же время ему показалось, что он слышит откуда-то неясным шум.
Холмс снова собрал все, силы и стал прислушиваться. Но нет, он ошибся! Опять им овладела полусознательная дремота, как вдруг совершенно явственно донеслись какие-то голоса.
Это снова заставило его встрепенуться. Как пьяный, он попытался встать на ноги, но мог приподняться только на колени и посмотрел наверх. Вздох облегчения вырвался из его груди.
