Джадсон Филипс - Детектив США. Книга 1
Лишенное всякого выражения лицо женщины оживилось.
— Нет! — остановил жену Хиллман и повернулся ко мне: — Я не разрешаю вам сейчас расспрашивать Элейн.
— Но у меня пока весьма смутное представление о вашем сыне, а я пытаюсь понять, куда он мог отправиться вчера и как попал в руки шантажистов.
— Я не знаю, куда он отправился вчера, — заявила миссис Хиллман.
— И я не знаю, — добавил Хиллман. — А если бы знал, вчера же поехал бы за ним.
— Что ж, начнем искать. Надеюсь, у вас найдется фотография сына?
Хиллман вышел в соседнюю комнату. Шторы на ее окнах были опущены, в комнате царил полумрак, но я все же разглядел очертания большого рояля с откинутой крышкой. Хиллман вернулся с большой фотографией в серебряной рамке. Взглянув на снимок, я сразу отметил большое сходство между отцом и сыном. В черных умных глазах юноши горел мятежный огонек.
— Я могу вынуть карточку из рамки? И вообще хотелось бы иметь фотографию поменьше: эту не слишком-то удобно носить с собой.
— У меня наверху, на туалетном столике, есть фотография поменьше, я сейчас принесу, — поднялась Элейн Хиллман.
— Может, мне пойти вместе с вами? Для пользы дела следовало бы осмотреть комнату Тома.
— Осмотреть можете, обыскивать запрещаю, — заявил Хиллман.
— Почему?
— Хотя бы потому, что я просто не хочу. Том даже сейчас имеет право рассчитывать на то, что посторонние не будут вмешиваться в его личную жизнь.
Мы поднялись втроем, настороженно посматривая друг на друга. Хиллман явно боялся, что я могу что-то найти в комнате. Спросить его об этом я не рискнул. Сейчас он держался более или менее спокойно, однако мог в любую минуту взорваться и вышвырнуть меня вон.
Хиллман не спускал с меня глаз, пока я быстро осматривал просторную комнату Тома. Ее обстановку составляли несколько шкафов, стульев, стол, кровать — вещи на вид простые, но ручной работы и, несомненно, дорогие; на столике рядом с кроватью стоял ярко-красный телефон, а на стенах в геометрическом порядке были развешены гравюры с изображением парусных судов и несколько эстампов. На стульчике с кожаным сиденьем лежал раскрытый альбом нот, основательно потрепанный.
— Мистер Хиллман, Том играл на рояле?
— Очень хорошо. Он занимался музыкой десять лет. Однако ему захотелось…
— К чему вспоминать все это! — недовольно прервала Элейн.
— Что «все это»? — спросил я. — Получить от вас нужные сведения — все равно что пытаться выжать воду из камня.
— А я и чувствую себя безжизненным камнем, — со слабой гримасой отозвалась Элейн. — Вряд ли сейчас уместно вспоминать домашние ссоры.
— Мы не ссорились, — возразил муж. — Был, правда, случай, когда мы с Томом не могли сразу договориться, нов конце концов он сделал по-моему.
— Понятно. Ну, а где он бывал вне дома?
Элейн и Ральф Хиллман обменялись взглядами, словно спрашивали друг друга: «А в самом деле, где?» Громкий звонок телефона прервал их немой диалог. Миссис Хиллман вздрогнула, фотография выпала у нее из рук, и она испуганно прижалась к мужу.
— Звонят не нам, — поспешил заявить Хиллман. — Это личный телефон Тома.
— Ответить? — спросил я.
— Если хотите.
Я присел на кровать и поднял трубку.
— Да?
— Том? — послышался высокий девичий голос. — Это ты?
— Кто его спрашивает?
Девушка издала какое-то невнятное восклицание и положила трубку.
— Не то девушка, не то молодая женщина, — сообщил я. — Хотела поговорить с Томом.
— Ничего удивительного, — откликнулась миссис Хиллман, и в ее тоне явственно послышались какие-то злобные нотки. — Это, несомненно, Стелла Карлсон. Она звонит уже целую неделю.
— И всегда вот так же бесцеремонно бросает трубку?
— Да нет. Вчера, например, я довольно долго разговаривала с ней. Она засыпала меня вопросами, но я, естественно, отказалась отвечать. Мне хотелось знать, не видела ли она Тома, и она сказала, что не видела.
— Стелла знает, что произошло?
— Надеюсь, что нет, — вместо жены ответил Хиллман. — Мы должны всячески избегать огласки.
Я поднялся и подобрал фотографию. Элейн Хиллман, пошатываясь, подошла к кровати и принялась поправлять помятое мною покрывало. Видимо, все в этой комнате должно было сохраняться в идеальном порядке, иначе божество разгневается и никогда сюда не вернется. Потом она бросилась на кровать лицом вниз и замерла.
Мы с Хиллманом тихонько вышли из комнаты и спустились в гостиную, где нам предстояло ждать решающий телефонный звонок. Телефон стоял в нише бара, а параллельный аппарат, по которому я мог слушать разговор, в буфетной. В нее проходили через комнату с роялем и столовую, показавшуюся мне такой же унылой, как запущенный музейный зал. Здесь, в столовой, особенно ощущалось прошлое — словно сильный запах, происхождение которого вы не могли определить. Казалось, сама архитектура дома с его массивными, потемневшими от времени балками, толстыми стенами и окнами в глубоких нишах вынуждала хозяина чувствовать себя феодальным лордом, хотя Хиллман в роли средневекового гидальго выглядел как маскарадная маска в нелепом костюме.
Наверно, и он и его жена даже при Томе чувствовали себя неуютно в этом громадном доме.
В гостиной, сидя перед затухающим камином, я получил возможность задать Хиллману еще несколько вопросов. Хозяев дома обслуживали двое слуг — муж и жена Перес; они ухаживали за Томом чуть не со дня его рождения. Миссис Перес, вероятно, была сейчас на кухне, а ее муж уехал в Мексику навестить родственников.
— Вам точно известно, что он в Мексике?
— Как вам сказать… Его жена получила от него открытку из Синалов. Во всяком случае, чета Перес предана нам и Тому. Они работают у нас с тех пор, как мы приобрели этот дом.
— Когда это было?
— Лет шестнадцать назад. Мы переехали сюда втроем, как только меня демобилизовали из военно-морского флота. Вместе с одним инженером мы основали здесь фирму «Технические новинки» и вскоре поставили дело на широкую ногу, снабжая военное ведомство и Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства некоторыми деталями.
Недавно я получил возможность значительно сократить объем своей работы в фирме.
— Но вы еще довольно молоды, мистер Хиллман, чтобы устраняться от дел.
