Жорж Сименон - Гнев Мегрэ
– Его кабинет там же, над «Лотосом»?
– Да, маленькая комнатка, что выходит во двор… Он пожилой человек, беспрестанно брюзжит и каждый раз, когда ему нужно платить деньги, страдает так, словно выкладывает их из своего кармана… Его фамилия Резон… Мсье Резон, как его зовут все, потому что, если к нему обратиться, не прибавив «мсье»…
– Он сейчас на площади Пигаль?
– Несомненно. Он единственный работает по утрам, ведь по вечерам и ночью ему там делать нечего…
Мать вышла из комнаты и вскоре вернулась с оплетенной бутылью кьянти и бокалами.
– По-видимому, в каждом кабаре есть свой управляющий?
Ада покачала головой.
– Нет. Совсем не так. Антонио управляет «Пари-Стрип» потому, что оно находится в другом квартале, там и публика иная и стиль иной… Вы понимаете, что я имею в виду?.. Кроме того, Антонио член нашей семьи… Три других кабаре расположены почти дверь в дверь… В течение вечера некоторые артисты переходят из одного в другое… Эмиль тоже ходил туда-сюда, как челнок, и следил за всем… Иногда часа в три утра из «Лотоса» в «Голубой экспресс», например, посылали ящики с шампанским или бутылки виски… Если в одном из кабаре было полно гостей и персонал не успевал обслуживать, Эмиль направлял кого-нибудь на подмогу из другого, где народу было поменьше…
– Иными словами, Эмиль Буле лично управлял тремя кабаре на Монмартре?
– На деле – да… Хотя в каждом был метрдотель, ответственный за…
– Мсье Резон занимался счетами и бумагами?
– Этого вполне достаточно…
– А вы?
– Я сопровождала зятя и брала все на заметку… Заказать то-то и то-то… Встретиться с таким-то поставщиком или таким-то антрепренером… Позвонить какой-нибудь артистке, которая выступает в другом месте, и попытаться ангажировать ее…
– По вечерам вы его тоже сопровождали?
– Только часть вечера.
– До которого часа обычно?
– До десяти или одиннадцати… Самое муторное – это подготовить все к девяти часам… Ведь всегда кого-нибудь не окажется на месте – или официанта, или музыканта, или танцовщицы… А то не привезут вовремя шампанское, юбки для танцовщиц…
Мегрэ задумчиво проговорил:
– Я начинаю представлять себе… Вы были с ним во вторник вечером?
– Как и каждый день…
Он снова взглянул на Марину и снова не обнаружил на ее лице и следа ревности.
– В котором часу вы расстались с вашим зятем?
– В половине одиннадцатого…
– Где вы тогда находились?
– В «Лотосе»… «Лотос» – как бы наш центр… А до этого мы побывали уже в «Голубом экспрессе» и в «Сен-Троп»…
– Вы не заметили ничего необычного?
– Ничего. Разве только подумала, что скоро пойдет дождь…
– Дождь был?
– Чуть поморосило, как раз когда я выходила из «Лотоса». Микей предложил мне взять зонтик, но я подождала, и через пять минут дождь кончился…
– Вы записывали деловые встречи Буле?
– При необходимости я напоминала ему о них. Но не часто, потому что он все помнил сам… Он был человек спокойный, рассудительный и относился к своим делам очень серьезно…
– Он ни с кем не должен был встретиться в тот вечер?
– Насколько мне известно, нет…
– А вы знали бы об этом?
– Наверное… Я не хочу преувеличивать свою роль… Например, он не обсуждал со мною ни своих дел, ни своих планов… Но вел разговоры при мне… Когда он принимал посетителей, я почти всегда присутствовала… Не помню случая, чтобы он попросил меня выйти… Иногда он говорил мне, к примеру: «Нужно сменить обивку в „Голубом экспрессе“…» Я брала это на заметку и назавтра днем напоминала ему…
– Как он реагировал на смерть Мазотти?
– Меня тогда не было. Он скорее всего узнал об этом ночью, как и весь Монмартр, ведь такие новости распространяются быстро.
– А на следующий день, когда проснулся?
– Сразу же попросил газеты… Я сходила за ними на угол…
– Обычно он читал газеты?
– Мельком – утреннюю, так же – вечернюю…
– Он играл на скачках?
– Никогда… Ни на скачках, ни в карты, ни в другие азартные игры…
– Он говорил с вами о смерти Мазотти?
– Сказал, что его, вероятно, вызовут в полицию, и попросил меня позвонить метрдотелю «Лотоса» и узнать, может быть, уже приходили оттуда…
Мегрэ повернулся к Люка, и тот понял его немой вопрос.
– Там были два инспектора из девятого округа, – сказал он.
– Буле выглядел встревоженным?
– Он боялся дурной молвы…
Теперь настала очередь Антонио вступить в разговор:
– Он всегда очень дорожил своим добрым именем… И мне тоже часто напоминал, что надо блюсти репутацию заведения… «Ведь если мы зарабатываем на жизнь, демонстрируя обнаженных женщин, – говорил он, – это не значит, что мы гангстеры… Я честный коммерсант и хочу, чтобы все это знали…»
– Верно… То же самое слышала от него и я… Не хотите ли выпить, господин комиссар?
И хотя у Мегрэ не было ни малейшего желания пить кьянти в половине двенадцатого утра, он все же пригубил.
– У него были друзья?
Ада посмотрела вокруг, как если бы это определяло ее ответ:
– Он не нуждался в друзьях… Вся его жизнь протекала здесь…
– Он говорил по-итальянски?
– По-итальянски, по-английски, немного по-испански… Он выучил языки, когда работал в Трансатлантической компании, потом в Соединенных Штатах…
– Вспоминал ли он о своей первой жене?
Никакого смущения у Марины, однако ответила сестра:
– Он каждый год ездил на могилу, а портрет ее висит в спальне…
– Еще один вопрос, мадемуазель Ада… Когда он умер, в его кармане обнаружили чековую книжку… Вы в курсе дела?
– Да… Он всегда носил ее с собой, но пользовался довольно редко. Большие платежи делал мсье Резон… Эмиль всегда имел при себе пачку денег… Это необходимо в его ремесле…
– Вашего зятя вызвали в Уголовную полицию восемнадцатого мая…
– Да, я помню…
– Вы сопровождали его туда?
– До входа… Я подождала его на улице…
– Вы приехали на такси?
– Он не любил такси, а частные машины тем более. Мы приехали на метро…
– Затем он получил вызов на двадцать третье мая…
– Да, я знаю… Это его беспокоило…
– Опять же из-за огласки?
– Да…
– Итак, двадцать второго мая он снял со счета в банке довольно крупную сумму – полмиллиона старых франков… Вам было известно это?
– Нет.
– Вы не имели касательства к его чековой книжке?
Она помотала головой.
– Он всегда держал ее при себе?
– Да нет… Это была его личная чековая книжка, и мне никогда и в голову не приходила мысль заглянуть в нее… Но он не прятал ее, оставлял на комоде в своей спальне…
