Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
Далее: мне кажется, необходимо приложить усилия для установления местопребывания Сиднея Келтермэна, несколько лет назад доставившего нам некоторые неприятности, так как эксперименты, которыми я сейчас занят, находятся в прямой связи с теми идеями, которые, по его утверждению, я у него похитил; я считаю, что он достаточно безумен для того, чтобы убить Джулию из-за ее отказа сообщить ему о том, где меня можно найти.
Четвертое и самое важное: не связана ли моя бывшая жена с Келтермэном? Каким образом она могла узнать, что я продолжаю те эксперименты, в которых он мне когда-то ассистировал?
Пятое: полиция должна быть предупреждена, что мне нечего сообщить по поводу убийства. Это надо сделать для того, чтобы они не предпринимали мер по моему розыску, мер, которые могут привести к преждевременной огласке моих экспериментов, что я считаю сейчас очень опасным. Наилучший способ избежать подобной огласки — незамедлительно раскрыть тайну убийства Джулии Вулф, поэтому я и прошу об этом.
Время от времени я буду связываться с вами, но если возникнет срочная необходимость найти меня, обязательно поместите в „Таймс“ объявление следующего содержания:
Абнер. Да. Крольчонок.
После этого я свяжусь с вами.
Надеюсь, вы прекрасно понимаете необходимость привлечения к делу Чарлза, так как он знаком с делом Келтермэна и знает многих людей, имеющих отношение к этим событиям.
Искренне ваш,
Клайд Миллер Вайнент».Я положил письмо на стол и сказал:
— Это очень важно. Вы помните, из-за чего возник скандал с Келтермэном?
— Что-то связанное с изменением в структуре кристаллов. Я могу выяснить. — Маколей взял первую страницу письма. — Он пишет, что в тот вечер получил от нее тысячу долларов. А я передал ей пять тысяч.
— Четыре тысячи пошли в счет наследства дяди Джо? — пошутил я.
— Похоже на то. Странно: никогда бы не подумал, что она дурачит Вайнента. Надо будет выяснить судьбу остальных денег, которые я ей передавал.
— Вы знали, что она сидела в Кливленде за шантаж?
— Нет. В самом деле?
— Под именем Роды Стюарт, согласно данным полиции. Где Вайнент ее откопал?
Маколей покачал головой.
— Понятия не имею.
— Вам известно что-нибудь о ее происхождении, родственниках и прочем?
Адвокат снова покачал головой.
— С кем она была помолвлена? — спросил я.
— Я не знал, что она помолвлена.
— Вот на этом пальце она носила бриллиантовое кольцо.
— Это для меня новость, — сказал Маколей. Он прикрыл глаза и задумался. — Нет, не помню, чтобы когда-нибудь видел ее с обручальным кольцом. — Он положил кисти рук на стол и улыбнулся. — Ну да ладно, каковы шансы уговорить вас заняться тем, чего хочет Вайнент?
— Небольшие.
— Так я и думал. — Маколей дотронулся до письма. — Что смогло бы заставить вас изменить свои намерения?
— Я не…
— Если мне удастся убедить Вайнента, чтобы он с вами встретился, это поможет? Если я скажу ему, что это единственный способ склонить вас…
— Я бы охотно с ним встретился, но тогда ему придется высказываться более откровенно, чем в этом письме.
— Хотите сказать, что считаете Вайнента возможным убийцей? — медленно спросил Маколей.
— Про это я ничего не знаю, — сказал я. — Полиция тоже об этом ничего не знает, и вряд ли у них наберется достаточно улик, чтобы арестовать Вайнента, даже если его и разыщут.
Маколей вздохнул:
— Нелегко быть адвокатом идиота. Попробую его убедить, но не знаю, получится ли из этого что-нибудь.
— Я хотел спросить: в каком он финансовом положении? Так же крепко стоит на ногах, как раньше?
— Почти. Естественно, депрессия ударила и по нему, и гонорары от его плавильного процесса сейчас, когда металлургия в кризисе, сильно сократились, но на пятьдесят-шестьдесят тысяч в год он всегда может рассчитывать за счет своего пергамина и патентов, а также на еще кое-какой добавок за счет… — Маколей чуть помолчал и спросил: — Вас беспокоит, сможет ли он заплатить вам?
— Нет, просто интересуюсь. — У меня появилась мысль. — Кроме бывшей жены и детей, у Вайнента есть родственники?
— Сестра, Алиса Вайнент, с которой он не общается уже года четыре или пять.
Я догадался, что это та самая Алиса, к которой Йоргенсены не пошли на Рождество.
— А из-за чего они поссорились? — спросил я.
— В интервью одной газете Вайнент заявил, что не считает пятилетний план русских обреченным на неизбежный провал. Вот фактически и все, что он сказал.
Я рассмеялся:
— Она…
— Она еще похлеще Вайнента. Иногда выкидывает такое… Когда ее брату удалили аппендикс, она с Мими поехала на такси навестить его; по дороге им навстречу ехал катафалк, мисс Алиса побледнела, схватила Мими за руку и прошептала: «О, дорогая! А вдруг это… как же его зовут?»
— Где она живет?
— На Мэдисон-авеню. Адрес есть в телефонной книге. — Маколей поколебался. — Думаю…
— Я не буду ее беспокоить. — Прежде чем я успел сказать что-то еще, зазвонил телефон.
Маколей приложил трубку к уху и сказал:
— Алло… да, говорите… Кто?.. О, да… — Мышцы вокруг рта у него напряглись, глаза расширились. — Где? — Он еще немного послушал. — Да, конечно. А я успею? — Он взглянул на часы на левом запястье. — Времени в обрез. Встретимся в поезде. — Адвокат положил трубку. — Это лейтенант Гилд, — пояснил он. — В Аллентауне, Пенсильвания, Вайнент пытался покончить жизнь самоубийством.
13
Когда я вошел в «Пальма клаб», Дороти и Квинн сидели за стойкой. Меня они не замечали до тех пор, пока я не встал рядом с Дороти и не сказал:
— Привет, ребята.
На Дороти была та же одежда, в которой я видел ее последний раз.
Она посмотрела на меня, потом на Квинна, и лицо ее залила краска.
— Так значит, ты ему все рассказал.
— Девочка сердится, — бодро проговорил Квинн. — Я взял тебе те акции. Чего выпьешь?
— Как обычно. Ты прекрасная гостья: исчезла и как в воду канула.
Дороти снова посмотрела на меня. Царапины на ее лице побледнели, синяк почти исчез, а губы потеряли припухлость.
— Я доверяла вам, — сказала она, и мне показалось, что вот-вот девушка заплачет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вы знаете, что я хочу сказать. Я вам доверяла, даже когда вы пошли к маме на ужин.
— А почему бы и нет?
Квинн сказал:
— Она сегодня весь день сердится. Не приставай к ней. — Он положил руку на ладонь девушки. — Ну-ну, милая…
