Филлис Джеймс - Маяк
Миссис Планкетт отвернулась к плите, но недостаточно быстро. Ему показалось, что на ее липе он разглядел облегчение.
— Я бы не сказала, что он вел себя… ну, так, чтоб вы могли назвать это «нормально», а только я ведь не знаю, что для него было нормально. Как я уже сказала, мы обычно не очень-то знаем наших гостей. Только обычно у нас за обедом довольно тихо бывает. Тут не принято говорить о том, чем кто занимается или почему сюда приехал. И вовсе не предполагается, что кто-то из них голос повысит. А там доктор Стейвли и мистер Мэйкрофт были. Так что вы лучше у них спросите.
— Да, конечно, — сказала Кейт. — Но сейчас мы спрашиваем о вашем впечатлении.
— Ну так ведь я-то не очень долго в столовой находилась. Никогда там долго не задерживаюсь. Мы начали с дынных шариков с апельсином, я разложила их на тарелках еще до того, как в обеденный гонг ударила. Так что я и не заходила в столовую, пока мы с Милли не пошли туда с цесаркой и овощами и посуду от первого блюда стали убирать. И можно было заметить, что доктор Йелланд и мистер Оливер спорить начинают. Кажется, это касалось лаборатории доктора Йелланда. Другие трое вроде растерянные или смущенные сидели.
— Вы имеете в виду мистера Мэйкрофта и доктора Стейвли с женой? — спросила Кейт.
— Правильно, как раз этих троих. Мисс Холкум и миссис Бербридж обычно у нас в Доме не обедают. Надеюсь, доктор Йелланд вам сам про все это расскажет. А вы думаете, это показывает, что мистер Оливер был не в себе в пятницу? Что его что-то другое расстроило?
— Это представляется вполне вероятным, — сказал Дэлглиш.
— Ну, если подумать, бывает, что я некоторых из гостей знаю лучше, чем все другие, потому как я обед подаю. Лучше, чем мистер Мэйкрофт и доктор Стейвли, по правде-то говоря. Ну, конечно, имен их и фамилий я бы назвать не смогла, да если б и знала, все равно называть не стала бы. Вот, например, был у нас один джентльмен, говорили, что он вроде магнат промышленный, так вот он любил хлебом жир со сковороды подбирать. Если у нас ростбиф был — а мы тогда часто ростбиф готовили, особенно зимой, — он, бывало, шепнет мне: «Миссис П., я заскочу к вам на кухню прямо перед сном». Я к тому времени уже все приберу и сажусь с чашкой чаю спокойно посидеть перед камином. А он обожал хлебом жир со сковороды подбирать. Он говорил мне, что мальчишкой еще так делал. Он мне много рассказывал про кухарку, которую его семья держала. Никогда ведь не забудешь тех, кто с тобой в детстве добрым был, верно, сэр?
— Да, — ответил Дэлглиш. — Это верно.
— Как жалко, миссис Планкетт, — заметила Кейт, — что мистер Оливер не был с вами так дружелюбен, как этот человек, и не доверялся вам так, как он. Мы надеялись, что вы нам сможете что-нибудь о нем сказать, помочь понять, почему он умер так, как умер.
— По правде, так я его и в глаза-то редко видела. Даже и представить себе не могу, чтоб он на кухню заходил — поболтать да хлебом жир со сковородки подобрать.
— А какие отношения у него были с другими жителями острова? — спросила Кейт. — Я имею в виду штатных сотрудников и постоянных жителей.
— Ну я уж сказала — я и в глаза-то его редко видела, да и другие наши работники тоже не больно часто. До меня слух дошел, что он на постоянно сюда переехать собирался. Надеюсь, мистер Мэйкрофт вам про это расскажет. Это нашим всем не очень-то по нраву пришлось бы, и я не думаю, что мисс Холкум сильно порадовалась бы. Конечно, все мы знали, что он с Дэном Пэджеттом вовсе не ладит. Не то чтобы он его так уж часто видел, но ведь Дэн еду развозит по коттеджам и всякие там починки и другие дела на себя берет, которые рук требуют, так что, думаю, он чаще с мистером Оливером встречался, чем остальные. И вот в том, что мистера Оливера касалось, Дэн просто все делал не так. То мистер Оливер, то мисс Оливер звонят мне и жалуются, что Дэн заказанные продукты не доставил или что они недостаточно свежие, а уж это-то и вовсе неправда была. Так не бывает, чтоб из моей кухни несвежая еда выходила. Похоже, мистеру Оливеру обязательно с кем-нибудь поругаться надо было, и, я думаю, Дэн из всех самым подходящим ему казался.
— А тут еще неприятность с образцами крови для анализа, которые за борт упали, — подсказала Кейт.
— Да, я про это тоже слыхала. Что ж, мистер Оливер, конечно, имел полное право рассердиться. Это же означало, что ему снова надо кровь на анализ сдавать, а кто ж из людей любит, чтоб в них иглу всаживали? Да вот не пришлось ему опять кровь сдавать — видите, как все обернулось! А все-таки над ним это, видно, все время висело. А со стороны Дэна это небрежность была, тут уж ни отнять, ни прибавить.
— А вы не думаете, — спросила Кейт, — что Дэн это нарочно сделал, чтобы счеты с мистером Оливером свести за его придирки?
— Да нет, я тут такого не вижу. Я бы сказала, он слишком мистера Оливера боялся, чтобы такое сделать. И все ж таки этот случай очень странный. Дэн моря не любит, так зачем ему было с борта свешиваться? Я скорей бы подумала, что он в каюте сидел, это больше на него похоже. Там он и сидел всегда в те разы, что я вместе с ним на катере была, хоть это и не очень часто случалось.
— А он когда-нибудь говорил с вами про то, как это вышло, что он тут оказался? Дэн Пэджетт то есть? — спросила Кейт.
Миссис Планкетт задумалась, видимо, прикидывая, как ответить и стоит ли вообще отвечать. Потом сказала:
— Ну, я считаю, это вы у него будете спрашивать, и он вам обязательно расскажет.
— Надеюсь, что расскажет, миссис Планкетт, — вмешался Дэлглиш. — Но всегда бывает полезно услышать два мнения о человеке, когда расследуешь дело о смерти при подозрительных обстоятельствах.
— Но ведь мистер Оливер самоубийство совершил. То есть, я хочу сказать, его нашли повесившимся. И я не вижу, какое это к кому отношение имеет, кроме как к нему самому и, может, еще к его дочери.
— Может быть, и не имеет, но на его психическое состояние скорее всего могли повлиять другие люди — то, что они говорили, то, что они делали. И мы пока еще не уверены, что это было самоубийство.
— Вы что, хотите сказать, что это могло быть убийство?
— Да, могло, миссис Планкетт.
— Ну, если и могло, Дэна Пэджетта из головы сразу можете выбросить. У этого мальчика духу не хватит даже курицу убить. Не то чтоб он и в самом деле был мальчик. Ему уж, наверно, под тридцать, хоть он и выглядит совсем молодым. Но я о нем всегда как о мальчике думаю.
— А мы вот думали, может быть, он когда-нибудь откровенно говорил с вами, миссис Планкетт? — сказала Кейт. — Большинству из нас бывает нужно поговорить с кем-то о своей жизни, о своих проблемах. У меня такое впечатление, что Дэн никогда не чувствовал себя дома здесь, на острове.
