Ольга Бэйс - Тайны Сент-Ривера
– Я понимаю, что должна ответить на ваши вопросы, но я, право, не знаю чем моя информация могла бы вам помочь, – произнесла она примерно то, что сказал бы любой, или точнее, любая на ее месте.
Это словно ритуал. Особенно, если в кресле свидетеля оказывается женщина.
– Мы не станем донимать вас чрезмерным проявлением любопытства, – привычно успокоил нашу посетительницу комиссар.
– О, я вовсе не хотела сказать… – она смутилась.
– У нас всего несколько простых вопросов, – вмешалась я, – например, давно ли вы видели вашего отца в последний раз?
– Я была у него в гостях всего месяц назад, он немного приболел, но все обошлось… Тогда.
– Скажите, а кто помогал ему по хозяйству?
– Вы имеете в виду уборку?
– Да, видимо, ну, еще возможно, приготовление пищи…
– Нет, готовил он себе сам, и делал это очень неплохо. А вот содержать дом в порядке ему помогала Джин Эрвин, она была к нему очень привязана, мы даже надеялись, что они поженятся, но не судьба, – девушка вздохнула, однако глаза ее остались сухими.
– Где же сейчас эта Джин? Вы встречались с ней? – это спросила я.
Комиссар наверняка имел уже информацию об этой женщине, но, поскольку он не упомянул вчера о ней, вряд ли там было что-то интересное.
– Она, наверное, у себя дома. Живет она здесь в Сент-Ривере… – тем не менее, попыталась удовлетворить мое любопытство госпожа Смоллер.
– Да, я уже разговаривал с ней, – подтвердил мою мысль комиссар, – она медсестра, работает в госпитале св. Варвары. В ту ночь, когда случилась беда с господином Смоллером, она была на дежурстве. Причем, уйти, даже на несколько минут, не могла точно. Да и госпиталь довольно далеко расположен от места происшествия.
Я кивнула в знак понимания, но подумала о том, что поскольку женщина была, судя по всему, в довольно близких отношениях с покойным, она могла что-то знать о его дружеских и деловых связях, поэтому неплохо бы с ней поговорить еще раз.
– У нас сложилось впечатление, – по тону Эрика Катлера я поняла, что он приступает к главным вопросам, – что ваш отец неплохо знал программирование.
– Вы правы, – спокойно ответила Берта, – Сэмми, это мой брат, считает отца гениальным программистом, считал…
– Но почему он тогда работал электриком? – с изрядной долей удивления спросила я, ведь работа программиста оплачивается значительно лучше.
– Господин Торес платил отцу не меньше, чем он мог бы заработать на своих программах, да и программированием заниматься, в частном порядке, ему никто не мешал. Например, он выполнил несколько заказов для той фирмы, в которой работает мой брат.
– А чем он занимается? Если это не секрет…
– Сэмми? Нет, какой секрет? Он работает в «Сириусе», понятно в австралийском филиале.
– Вы имеете в виду телевизионную компанию? – уточнила я.
– Ну, да. Он делал для них программы антивирусной защиты, я не очень это понимаю, но Сэмми говорит, что отец был автором очень интересной идеи, его защитная система была, если я правильно поняла, основана на превращение вирусов в самоуничтожающиеся системы. Впрочем, я действительно, возможно, говорю какую-нибудь глупость.
– Ну, почему же? – улыбнулся Эрик Катлер, – идея действительно интересная, судя по всему…
Разговор продолжался, но я ничего из дальнейшего его течения просто не помню. Образ одинокого мужчины, тело которого было обнаружено в кухне его собственного дома, все усложнялся. Из абстрактного мелкого служащего этот человек в моем сознании постепенно превращался в весьма загадочную фигуру. Я интуитивно понимала, что все это имеет значение, но собрать осколки информации в, более или менее, ясную картину не удавалось. Чего-то в этом наборе фактов явно не хватало. Но и к своему мыслительному аппарату у меня были претензии.
Неожиданная находка
Вечером мы вернулись к обсуждению втроем: я, комиссар и Дэвид. Начали мы свою работу с рассмотрения списка посетителей галереи «Уникум» Я не стану вам излагать все подробности этого разговора, поскольку это было не так уж интересно. Скажу только, что в результате наших размышлений, подкрепляемых дополнительной информацией о тех, или иных именах и людях из этого списка, у нас осталось всего три кандидата в подозреваемые:
1. Одилия Россель – туристка из Италии, как удалось выяснить, специально приехала посмотреть коллекцию работ Фениори, так как сама художница, работающая, в том числе, и над созданием произведений, стилизованных под старинную лаковую миниатюру.
2. Эдвин Кафф – коллекционер портретной живописи, остался в кандидатах только потому, что посетил галерею дважды, хотя живет далековато от Сент-Ривера на острове Пирс Пармского архипелага. Подозрительным, кроме этого, оказался график его перемещений во время его первого визита.
3. Уиллис Вуд – попал в список не потому, что был коллекционером, а именно из-за того, что было совершенно непонятно его присутствие на этой выставке. Постоянно живет в столице, работал программистом в «Интерсервис» был уволен за попытку взлома каких-то секретных ресурсов, его даже арестовали, но суд не принял доказательств преднамеренности его действий, представленных следствием. Правда, сам Вуд встречный иск против компании тоже не выдвигал.
Эти трое стали наиболее вероятными кандидатами в подозреваемые, были еще кандидаты второго плана, в их число попадали и Макгроу, и Файн и еще четыре посетителя, чьи имена я даже не стану здесь упоминать, поскольку очень скоро стало ясно: из этого списка их можно вычеркнуть.
План наших дальнейших действий мы согласовали в таком виде:
Полиция доведет до логического финала расследование вокруг подозреваемых второго плана, а я встречусь с главными кандидатами.
Такое решение только на первый взгляд может показаться странным. На самом деле круг вопросов, которые может официально задать комиссар этим троим, достаточно узок, что, несомненно, дает преимущество преступнику. Вор и убийца может в результате получить от полиции гораздо больше необходимой ему информации, чем получит полиция, допрашивая его.
В частном же порядке, все упрощается. Я не связана необходимостью действовать официально, мне даже не обязательно представляться этим господам в качестве детектива. Да, мне будет трудно получить правдивые ответы на некоторые вопросы, но и преступнику будет затруднительно что-либо выяснить в разговоре со мной. Так, или иначе, но мне предстояло приключение, чему я по-настоящему обрадовалась, поскольку это дело уже начало мне казаться безнадежно скучным. Мы уже практически начали прощаться с комиссаром, когда я услышала сигнал своего телефона. Мне звонил господин Моран, начальник охраны и программист «Уникума». Это меня удивило, а вернее будет сказать, заинтриговало.
