Уолтер Саттертуэйт - Клоунада
— Договорились. Но потом сюда больше не звоните. Я хочу, чтобы линия была свободна.
— Ах, mon ami, мне пришла в голову идея. Я же увижу мадемуазель Тернер сегодня на маскараде. Если по какой-то причине она вам не позвонит, я могу отвести ее в сторонку и все ей рассказать.
— Вы все-таки собираетесь на эту клоунаду?
— Ну конечно.
— Думаю, вам не следует этого делать, Анри. Лагранд тоже может туда нагрянуть. Он ведь знаком с графом де Сентом. Лагранд был на той самой вечеринке, о которой рассказывала Роза Форсайт.
— Но на это мероприятие юрисдикция мсье Лагранда не распространяется. Тем более, как вы сами сказали, мое имя нигде не упоминалось.
— Пока. Но если Лагранд вас увидит…
— Вы забыли, дружище, что я буду в маскарадном костюме. — Он засмеялся. — Замечательное получится приключение.
— Не думаю, что это вам сойдет.
— Так можно сказать о любом приключении. Кроме того, я должен идти, чтобы рассказать мадемуазель Тернер о Лагранде.
Ледок был прав.
— Ладно. И все же мне это не нравится. Но когда вы ее увидите, предупредите, чтобы она не говорила о Лагранде ни одной душе.
— Разумеется. Думаете, ей безопасно оставаться во Франции?
— Нет. Я считаю, ей следует уехать.
— Согласен. Может быть, mon ami… Хотя это слишком опасно.
— Вы о чем?
— Я подумал, что, если ей присоединиться к вам завтра, тогда вы уехали бы из Парижа вдвоем. Полиция не станет искать двоих. Хотя завтра, наверное, будет слишком поздно. Вы должны покинуть Париж как можно скорее.
— Да. Тем более в полиции пока о ней не знают. Но если мы будем вместе и полицейские меня заметят, тогда они схватят нас обоих. Она должна выбираться сама.
— А как быть с расследованием?
— Пришлем кого-нибудь другого. А как вы-то сами, Анри? Мне кажется, вам тоже надо на время покинуть Париж.
На другом конце линии последовала короткая пауза.
— Наверное, завтра утром я сяду в поезд и двину куда-нибудь на юг. У меня есть друзья в По. Отсижусь у них, пока не решу, что можно возвращаться в Париж. А если почую неладное, тоже уеду из страны. Может, присоединюсь к вам в Лондоне. Да. Весной Лондон особенно хорош. Может, мы с вами выпьем виски где-нибудь в Дорчестере.
— Может, и так. Но послушайте. Я так благодарен вам за помощь. Одному мне вряд ли удалось бы…
Ледок снова засмеялся.
— Mon ami, вы говорите так, будто мы никогда с вами больше не увидимся. Вы ведь направляетесь в Лондон, так? Вполне вероятно, что через недельку-другую мы с вами встретимся.
— Ладно, Анри. Скажите только, в какой гостинице вы там остановитесь, и дайте адрес ваших друзей в По.
Он продиктовал мне то, что я просил, и я все записал.
— Если вам понадобится помощь, — сказал я, — свяжитесь с Купером.
— Непременно. А сейчас я позволю мадемуазель Обье. Это совсем осчастливит хозяина лавки. Теперь он сможет купить и скотину для фермы.
— Если нам больше не случится поговорить, Анри, по крайней мере в ближайшие две недели, как вы сами сказали, я желаю вам удачи.
— И вам того же, mon ami. Bonne chance![75]
И он повесил трубку.
Я принялся ходить взад-вперед по комнате. И не слишком устал, когда вдруг зазвонил телефон. Это снова был Ледок.
— Мне очень жаль, mon ami, но она еще не вернулась. Позвонить еще?
— Вы оставили послание?
— Да.
— Тогда больше не звоните. По крайней мере, с этого телефона. Если Лагранд начнет и вас разыскивать и нагрянет в Шартр, он может вычислить вашу табачную лавку.
— И получить данные на телефонной станции. Хорошо. Дать вам номер телефона мадемуазель Обье? Правда, ее горничная не говорит по-английски.
— Я тоже не буду больше звонить с этого телефона. Полицейские могут обнаружить квартиру. Надеюсь, мисс Тернер позвонит сама. В противном случае не забудьте сказать ей, как только увидите, чтобы она первым же поездом уезжала в Лондон. И еще передайте…
— Да?
— Передайте ей, Анри, чтобы она берегла себя.
— Непременно.
— Спасибо. Вы тоже будьте осторожны.
— И вы, mon ami. Скоро у нас будет время поговорить обо всем. В Лондоне.
— Вот именно.
Когда он повесил трубку, я снова принялся мерить шагами комнату.
Ледок был прав. Чем дольше я остаюсь в Париже, тем меньше у меня шансов отсюда выбраться. Если Лагранд взялся за меня всерьез, а он, судя по всему, был настроен весьма решительно, полицейские уже сейчас прочесывают все вокзалы. И наверняка опрашивают таксистов. До сих пор мы с Ледоком были осторожны, но, если они найдут тех двух водителей, которые отвозили нас примерно в одно и то же место, они начнут шерстить все дома подряд. Они уже знают, что я довольно грубо обошелся с двумя их товарищами на улице дю Лувр. И, как сказал инспектор, если меня найдут, рассчитывать на дружеское отношение к себе мне вряд ли придется.
Я знал, что нужно уходить. Знал, что, пока не поздно, нужно мчаться на вокзал.
Но вдруг с Ледоком что-то случится? Что, если Лагранд уже знает, что Ледок будет сегодня на той клоунаде-маскараде? Лагранд был знаком с графом. Возможно, был он знаком и со списком гостей. И, возможно, подготовил для одного из них сюрприз.
Я пожалел, что не взял у Ледока номер телефона мисс Обье. Я мог позвонить ей не из квартиры, а из какой-нибудь табачной лавки.
Но полиция наверняка прочешет и все табачные лавки в округе и опросит их владельцев…
Целый час я переваривал все это в голове, шагая туда-сюда по комнате, и вот в шесть часов зазвонил телефон.
Я схватил трубку.
— Алло!
— Бомон?
— Мисс Стайн?
— Да. Рада, что нашла вас. С мисс Тернер что-то стряслось. Да, думаю, это важно. Настолько важно, что вам следовало бы немедленно приехать ко мне.
— Что с ней?
— В нее стреляли. Но уверяю вас, с ней все в порядке. Сейчас она в безопасности. И едет вместе с Эжени в Шартр — там она тоже будет в безопасности. Но я думаю, нам с вами непременно надо поговорить.
Я немного подумал. Поставит ли Лагранд полицейских у дома мисс Стайн? Вряд ли. Когда я вчера ехал туда с Розой Форсайт, хвоста за мной не было.
— Бомон, — сказала мисс Стайн.
— Я приеду, как только смогу, — сказал я и повесил трубку.
Я надел последние целые брюки, достал из чемодана фальшивый паспорт и деньги. Что бы ни случилось, сюда я уже не вернусь.
— О Господи! — восклицала мисс Стайн. — О Господи! Это же я настояла, чтобы она отправилась на этот маскарад. Я, как правило, глупостью не отличаюсь, но с моей стороны это оказалось редкостной глупостью.
— Вы же не знали, — сказал я.
