Уолтер Саттертуэйт - Кавалькада
— Это был несчастный случай.
— Неправда. Рём умышленно убил одного из людей Геринга.
Зонтаг равнодушно пожал плечами, как будто мы говорили о пустяках.
— Вольфганг с радостью отдал бы свою жизнь за наше движение. За фюрера. Мы все к этому готовы.
— Как же Нэнси Грин увидела удостоверения?
— Они выпали у меня из портфеля. Я сказал ей, что все это просто шутка.
— И тогда Рём решил повесить их на меня. И сказал вам. И вы вынуждены были признаться ему, что дали маху. Что Грин их видела. Тогда они отправили вас в Берлин, чтобы вы успели исправить свою промашку до нашего приезда с мисс Тернер. Если бы я поговорил с Грин и узнал об удостоверениях, ваш план провалился бы.
Зонтаг поднял голову.
— Да, я допустил оплошность. И должен был понести ответственность.
— Зачем тогда Гесс в самом начале назвал имя женщины Пуци? Если бы я о ней не слышал, я бы не стал ее искать.
— Гесс ничего не знал о плане.
— А я думал, Гесс человек влиятельный.
— Не настолько, как ему кажется.
— И все же он знал о мисс Грин. И вы подозревали, а может, Рём, что он мне про нее расскажет.
Зонтаг кивнул.
— И Гесс сказал, что в прошлый понедельник вы были здесь. Но это не так. Вы тогда были в Берлине.
— Гессу в конце концов все рассказали. Фюрер рассказал. В четверг, накануне вашего приезда в Мюнхен.
— Одного не пойму. Почему Рём хотел убедить меня в том, что за мной охотятся коммунисты?
— Если в ходе своего расследования вы бы решили, что покушение — дело рук коммунистов, Гитлер сообщил бы об этом генералу фон Зеекту. И фон Зеект дал бы разрешение на организацию путча против Веймарского правительства.
— Фон Зеект и так думает, что это были коммунисты. Хотя и ваш приятель Гитлер ему не по душе.
— Капитан Рём подготовил улики против одного влиятельного члена Веймарского правительства.
— И когда я должен был найти эти самые улики?
— Скоро.
Я улыбнулся.
— А когда точно, вы, Гуннар, как видно, не в курсе? Они, как видно, вас не просветили, Гуннар?
Зонтаг резко сдвинул дуло пистолета сантиметров на пять в сторону.
— Чушь. Ты хочешь настроить меня против моих друзей, моих товарищей. Ничего не выйдет.
— О каком же члене Веймарского правительства идет речь?
— Неважно.
— Вот видите, вы и этого не знаете.
— Это не моя забота.
— Нет. Тем более, если учесть, что Рём и остальные вас подставляют. Делают козлом отпущения, Гуннар. Они знают, что за убийство Нэнси Грин вы уже на крючке у полиции. Вот они и решили повесить на вас еще парочку трупов, прежде чем бросить волкам на растерзание.
— Не говори ерунду.
— Что же случилось сегодня? Почему они вас сюда подослали?
Зонтаг усмехнулся.
— Поговорите с мисс Тернер, когда она придет. Она знает.
И тут, в эту самую минуту, словно Зонтаг произнес пароль, в дверь постучали.
Глава тридцать седьмая
Прежде чем я смог хоть что-нибудь сделать, Зонтаг переложил пистолет из правой руки в левую. И, продолжая держать меня под прицелом, встал. Двигался он неплохо — тело поджарое и гибкое.
— Ни звука, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Если заговоришь, я сперва выстрелю через дверь, а после убью тебя. — Он кивком показал на пистолет. — Я отлично стреляю. С обеих рук.
Я приготовился. Рано или поздно, пусть на мгновение-другое, ему придется отвлечься на того, кто стоит по другую сторону двери. И он будет вынужден отвести от меня взгляд.
Мне нужно будет мигом соскочить с кровати и перемахнуть через комнату в надежде добраться до него быстрее, чем он успеет пустить в ход свою пушку. Надежда слабая, что и говорить. Но сейчас пистолет у него в левой руке. Что бы он ни говорил, никто не стреляет со слабой руки так же хорошо, как с сильной. Если Зонтаг даст мне хотя бы малейшую возможность, я ею воспользуюсь.
Но Зонтаг об этом и не думал. Он направился к двери пятясь, не сводя с меня взгляда. Слегка наклонил голову.
— Кто там? — спросил он через плечо.
Из-за двери я услышал приглушенный голос:
— Джейн Тернер.
Не переставая следить за мной и не отводя от меня дула пистолета, он потянулся правой рукой к дверной ручке. Немного замешкался, но все же нащупал ее.
— Входите, мисс Тернер, прошу. — Все так же направляя большой «маузер» мне в грудь, он открыл дверь и сказал: — Я держу его на мушке…
Мисс Тернер дважды выстрелила ему в спину.
Зонтаг так удивился, что забыл выстрелить в меня. Я был уже на ногах и возле двери, когда он начал поворачиваться к мисс Тернер и оседать на пол. Левой рукой я вырвал у него «маузер», правой обхватил его под мышками и втащил в глубь комнаты, подальше от мисс Тернер.
— Закройте дверь, — сказал я.
Она занялась дверью, а я — Зонтагом, который уже превратился в мертвый груз. Чтобы аккуратно опустить его на пол, мне пришлось использовать обе руки, хотя в одной я сжимал пистолет.
Стоя на коленях, я положил его голову на ковер. Он открыл глаза.
И посмотрел в мои.
— Вы никуда не денетесь, — прохрипел он. — Мы будем искать вас везде — на вокзалах, на дорогах.
Я не видел выходных пулевых отверстий в его груди. Тридцать второй калибр не слишком мощное оружие. Но вокруг него уже растеклась лужа крови. Моя рубашка, к которой Зонтаг привалился спиной, тоже была в крови.
— Вам конец, — прохрипел он.
Его лицо вдруг исказилось от боли. Когда человека настигает пуля, его тело только через несколько секунд начинает ощущать повреждение.
— Возможно, — согласился я, — но не сейчас.
— Хайль Гитлер! — прохрипел он.
— Уж конечно.
Зонтаг перестал дышать. Голубые глаза смотрели куда-то вверх. Я пощупал ему шею. Пульса не было.
Я поднялся и посмотрел на мисс Тернер. Она стояла, прислонившись спиной к двери, — лицо бледное, руки безвольно опущены. В левой — кожаная сумочка. В правой — маленький автоматический «кольт». Она не отрывала глаз от Зонтага.
Не глядя на меня, она спросила:
— Он умер?
— Да. Вы-то как?..
— Мне сказали, здесь кто-то есть. — Она по-прежнему не могла отвести взгляд от мертвого тела. — Там, внизу. Я поднялась наверх. И услышала за дверью его голос. Я достала… — Она подняла пистолет и посмотрела на него. Нахмурилась. Открыла сумочку, сунула туда «кольт», прижала сумочку к груди и снова уставилась на Зонтага.
— Он сказал, вы знаете, что происходит, — сказал я. — И почему он пришел сюда.
— Да. — Она повернулась ко мне. — По-моему, да. Гитлер. Он…
— Ладно, потом расскажете. У вас есть сумка побольше?
