Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13
– Вы с пистолетом, капитан?
– Я не ношу с собой пистолетов, Стивенс. Это плохая привычка.
– Не ожидал от вас такой глупости, – не меняя интонации, произнес Стивенс.
– Любой, кто побывал в тюрьме, ex officio[48] становится членом древнейшего ордена глупцов и недотеп, – заметил Джонни, поправляя галстук, глядя на себя в зеркало рядом со столиком портье. – Что нового?
– Не знаю, – сказал портье, нагибаясь, чтобы вытереть грязь с туфель Джонни, – но в тринадцатом номере что-то происходит. И не садитесь спиной к буфету. Вы поняли?
Джонни кивнул.
Он успел дойти до конца коридора, когда услышал гул поднимающегося лифта и остановился. Это был Питер Кейн. Джонни шепотом передал ему предостережение портье.
– Не думаю, что они сегодня что-нибудь начнут, – вполголоса произнес Питер. – Ну, а начнут – в Чарингкросской больнице будут рады снова увидеть своего пациента.
Как и предполагал Джонни, в комнате № 13 их уже дожидались оба хозяина. Молчание, которое последовало за встречей, одному из присутствующих показалось неловким.
– Рад тебя видеть, Питер, – наконец заговорил Эммануэль, хотя руки не протянул. – Старые друзья должны время от времени встречаться. Это мой мальчик, Джеффри. Думаю, вы встречались, – ухмыльнувшись, добавил он.
– Встречались, – с каменным лицом произнес Питер.
Джеффри Лег, видимо, уже полностью выздоровел.
– Ну что же, садитесь, – засуетился Эммануэль и стал отодвигать стулья. – Ты садись сюда, Джонни…
– Я лучше сяду лицом к буфету. Люблю смотреть на себя в зеркало, когда ем, – сказал Джонни и без приглашения занял место, которое сам выбрал.
Питер без лишних слов сел слева от него, так что спиной к буфету пришлось сесть самому Эммануэлю, которого несколько сбило с толку то, что его планы оказались так быстро расстроены. Джонни заметил, как отец и сын обменялись быстрыми взглядами, кроме того, он увидел и то, что в буфете не стояло ни одного блюда, хотя именно для этого он тут и находился, и задумался, какая опасность могла грозить ему с той стороны комнаты.
Рядом с буфетом висела длинная синяя штора, которая, как он догадался, скрывала дверь в номер 12. Питер, больше знакомый с клубом, знал, что двенадцатая комната представляла собой большую гостиную, и этим спаренным номером часто пользовались, когда в клуб на заклание приводили очередную овцу.
– Итак, ребята, – изображая радушного хозяина, заговорил Эммануэль, – никаких ссор, никакой ругани. Мы все собрались вокруг этого праздничного стола с единственной целью – найти такой выход из положения, который позволил бы сохранить доброе имя моего сына незапятнанным, если так можно выразиться.
– Можешь выражаться, как хочешь, – сказал Питер. – Только одного обеда не хватит для того, чтобы смыть всю грязь с его репутации.
– Как ты мудрено изъясняешься, Питер! – восхищенно произнес Эммануэль. – Но я сам виноват, что не научился тому же. У меня ведь было полно времени, когда я был «за Альпами». А тебе там, кажется, не приходилось бывать, Питер? Правильно говорят: «Получить срок». Время – это единственное, что у тебя там есть!
Питер не ответил, и разговор подхватил Джеффри.
– Послушайте, Питер, – сказал он, – я не собираюсь ходить вокруг да около. Мне нужна моя жена.
– Ты лучше меня знаешь, где найти Лилу, – ответил Питер. – У меня она больше не работает.
– Лила для меня ничто! – воскликнул Джеффри. – Если хотите прикрыться ею, у вас ничего не выйдет. Да, я женился на Лиле, но она тогда уже была замужем за другим, и я могу предоставить вам доказательства этого.
Тут разговор на время прервался, потому что в комнату вошел официант, чтобы подать суп.
– Какое вино желаете, сэр?
– То же, что будет пить мистер Эммануэль, – ответил Питер.
Эммануэль Лег негромко рассмеялся.
– Думаешь, я хочу тебя отравить? В какого подозрительного старика ты превратился!
– Воды, – спокойно произнес Джонни, когда официант подошел к нему.
– Не пьешь, Джонни? Это правильно. Молодому человеку в твоем деле всегда нужно иметь трезвую голову. Мне и майору Флойду шампанского, Фернандо. Ничто так не поднимает настроения, как шампанское, – заметил Эммануэль.
Питер оставался начеку, когда принесли шампанское, и шипучее пенящееся вино полилось в узкие высокие бокалы.
– Хватит, Фернандо, – сказал Эммануэль, тоже внимательно за этим наблюдавший.
Официант ушел, и Джонни мог поклясться, что, когда закрылась дверь, раздался щелчок замка.
– Запираете нас? – приятным голосом произнес он, и брови Эммануэля удивленно поползли вверх.
– Запираю вас, Джонни? Ты что, думаешь, я боюсь потерять тебя, как ты боишься потерять Марни?
Не отрывая холодного взгляда от лица старика, Джонни отпил воды. Что находится за этим буфетом? Эта мысль не давала ему покоя. С виду самый обычный буфет, из прочного красного дерева. Может быть, недостаточно глубокий, но это можно было объяснить тем, что сама комната была небольшой, и владельцам клуба, выбирая мебель, приходилось думать об экономии пространства. Под полкой, на которой должны были стоять блюда, находились две дверцы. Но что это? Ему показалось, или одна из них действительно отодвинулась на какую-то часть дюйма?
– Джонни, а ты раньше бывал за решеткой? – Это снова заговорил Эммануэль. – Я знаю, тебе дали три года, но это было твое первое заключение?
– Да, первое, – произнес Джонни.
Старик поднял глаза на потолок и погладил себя по подбородку.
– А в Китауне бывать не приходилось? – продолжил он допрос. – Тебя, Питер, я знаю, можно не спрашивать. Ты не бывал ни в Китауне, ни в другой настоящей суровой тюрьме, не так ли? Умный старик Питер!
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – сухо предложил Питер. – Не воображайте, будто я поверил в то, что Лила была замужем раньше. Каждый раз, когда разговор заходит о деле, я слышу новую ложь. Ради нашего старого знакомства я дам тебе шанс, Эммануэль. Ты повел себя, как свинья, и ты был ближе к смерти, чем можешь себе представить, потому что, если бы твой план сработал так, как тебе хотелось, я бы убил тебя.
Эммануэль хмыкнул. В голосе его прозвучали насмешливые нотки.
– Старик Питер собирается превратиться в убийцу, – сказал он. – И это после всех нотаций, которые я от тебя услышал! Ты меня удивляешь, Питер. А теперь послушай-ка, как я собираюсь поступить. – Он поставил на стол локти и опустил подбородок на сложенные вместе кулаки. Внимательные глаза, увеличенные линзами очков (отчего они казались еще более внимательными), впились в бывшего друга. – По моим подсчетам, ты должен мне сорок тысяч фунтов, и я знаю, что без борьбы их не получу. Если я получу эти деньги, нам будет намного проще решить вопрос с женой моего сына… – Он сделал ударение на слове «женой».
