Джайлс Блант - Нежная буря
— Не помешает. По крайней мере, с моей стороны. — Делорм стала очень медленно сбавлять скорость, чтобы затормозить. — Не стану забираться на твою подъездную аллею в такой гололед.
— Значит, мы договорились? Все в порядке?
— В полном порядке.
Кардинал думал, что она скажет еще что-нибудь, но она смотрела прямо перед собой, ожидая, когда он выйдет из машины.
— Тогда до завтра, — произнес он.
— До завтра.
Кэтрин посыпала аллею солью, но все равно трудно было подниматься по дороге и при этом не падать. Перед домом ему пришлось ухватиться за перила задней лестницы.
— Кэтрин! — позвал он жену, оказавшись на кухне.
Она вошла и обняла его.
— Боюсь, у нас здесь сейчас многовато народу. Приехали Тесс и Эбби. У них в Феррисе отключилось электричество, и я пригласила Салли с дочками к нам.
— Они у нас ночуют?
— У них нет отопления. Слава богу, у нас дровяная печка. Полгорода сидит без тепла.
— Привет, Джон. — Салли Вестленд, коренастая блондинка в свитере из оленьей шерсти, помахала ему из гостиной. — Извините, что свалились как снег на голову.
— Ничего-ничего. Мы вам только рады, Салли. Оставайтесь сколько захотите. Сколько у вас уже нет света?
— С прошлой ночи. Починят — и через полчаса опять отключается. И так много раз.
— Это только в Феррисе? Я видел, что на Эйрпорт-роуд свет есть.
Снаружи раздался чудовищной силы взрыв.
— Это еще что?! — вскрикнула Салли.
— Ветка, — успокоила ее Кэтрин. — Это сучья ломаются и падают с таким звуком. Спать под эти звуки бывает непросто.
— Каждый раз душа в пятки уходит, — пожаловалась Салли.
Кардинал отвел Кэтрин в сторону:
— Ты говорила с отцом?
— Часа два назад. У него вроде бы все в порядке. Сюда его сейчас, конечно, не стоит привозить.
— Съезжу проверю, как он там. А то не усну. Кстати о сне: у нас тут все-таки не отель «Шератон». Думаю, Салли с девочками может переночевать в комнате Келли, а если я уговорю отца пожить с нами, он может лечь на складном диване.
— Он ненавидит складные диваны. Если он приедет, нам нужно будет придумать для него что-нибудь еще.
Кардинал был на вершине холма Эйрпорт-хилл, когда отключилось электричество. Без единого звука шоссе погрузилось в непроглядную тьму, словно кто-то набросил на машину брезент. Он остановился, прижавшись к обочине, и стал ждать, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы снова тронуться в путь.
«Камри» Кардинала ползла по гребню холма, фары выхватывали из мрака конические куски освещенного пространства. Потом он свернул на Каннингем-роуд. По этой грязной дороге быстрее было бы сейчас идти пешком. Ее никто и не думал посыпать солью, и поверхность напоминала хоккейную площадку. Кардинал ехал на первой передаче. Тьма вокруг была такая непроницаемая, что он уже засомневался, разглядит ли отцовский дом, но, когда он с трудом миновал последний изгиб Каннингем-роуд, из-за туч вышла луна, и между деревьями стал виден белый дом, а на фоне освещенного луной облака — темный силуэт медной белки, с носа и хвоста у нее свисали сосульки.
В доме было темно.
Кардинал, обойдя его вокруг, поднялся на заднее крыльцо. Изнутри пробивалось фосфоресцирующее сияние. Отец, услышав шум, подошел к двери. На нем было пальто.
— Какого черта ты сюда явился?
— Я тоже рад тебя видеть, папа. Заехал посмотреть, как ты тут.
— Все отлично, спасибо. — Отец смотрел на него из полутемной кухни. За его спиной посвистывала переносная лампа на батарейках.
— Но у тебя нет электричества.
— Ты не поверишь, Джон, но я об этом догадался еще до твоего приезда.
— Папа, но у тебя и отопления нет. Почему бы тебе не переночевать у нас?
— Потому что мне и здесь неплохо. Сейчас не холодно, у меня есть лампа «Коулмен» и хорошая книжка. А еще транзистор и походная печка «Коулмен», на случай, если понадобится согреть воды.
— Не стоит пользоваться этой печкой. Она выделяет угарный газ, ты отравишься.
Отец прищурился:
— Я об этом знаю. Я буду ею пользоваться на крыльце.
— Поехали к нам, папа. Может быть, электричество еще несколько часов не включат.
— Мне и здесь хорошо. А теперь… или ты еще что-то хотел?
— Папа…
— Спокойной ночи, Джон. Да, кстати, как ты съездил в Монреаль?
— Отлично. Слушай, если ты одну ночь проведешь с нами, это еще не будет означать, что ты совершенно беспомощен. Пойми ты, сейчас ледяная буря. Тебе не кажется, что ты поступаешь неразумно?
— Никогда мне не нравился Монреаль. Наверное, потому что я не говорю по-французски. Никогда не видел необходимости учить этот язык. В общем, спасибо, что навестил, Джон. Надеюсь, во вторник заедешь ко мне пообедать.
— Папа, господи, ну что ты собираешься делать? Спать под десятью одеялами?
— Именно так. И не под десятью. У меня есть пальто и спальный мешок, и я устроюсь перед камином.
— На чем?
— На матрасе, черт бы тебя побрал. Все уже подготовлено. Не беспокойся.
— Ты что, сам тащил матрас? У тебя сердце уже не годится для таких нагрузок.
— Спасибо, что напомнил. Но если бы я попросил тебя помочь мне его перетащить, ты бы мне стал читать нотации насчет того, чтобы я перебирался к вам. Ты что, не видишь, что мне тут хорошо? Неужели в это так трудно поверить? Я каким-то образом заботился о себе тридцать четыре года, пока ты не родился, и сейчас я тоже отлично могу о себе позаботиться. Через часок-другой починят электричество, и спорить будет вообще не о чем. Да и сейчас не о чем. Спокойной ночи.
— Я положу на крыльцо еще дров, — сказал Кардинал, но отец уже закрывал дверь.
Когда Кардинал свернул с холма Эйрпорт-хилл на Алгонкин-роуд, город, обычно сверкавший в темноте, словно шкатулка с фальшивыми бриллиантами, теперь лежал перед ним озером мрака. Сильно пахло древесным дымом. Когда вышла луна, стали видны столбы дыма, тянувшиеся на восток, как молодые деревца, словно весь город плыл на запад. Не горели даже светофоры. По пути к Мадонна-роуд Кардинал насчитал шесть команд электриков, в разных местах трудившихся на линии.
Подойдя к дому, он какое-то время постоял, прислушиваясь. Он сам не знал, чего ждет. Если за ним явится Бушар, вряд ли это случится в такую ночь. Звуки были самые обычные: постукиванье и шорох обледенелых ветвей.
— Не приедет? — спросила Кэтрин, как только он вошел.
— Ни за что. Готов задницу себе отморозить, лишь бы не провести ночь в доме у собственного сына. Согреться ему нечем, кроме камина. Готовить он собирается на «Коулмене». Очень эффективный способ самоубийства. Я ему хоть дров на крыльцо положил. Ночь он продержится.
