Найо Марш - Снести ему голову
Саймон тут же разжал руки — казалось, он спешил освободиться сам, а не отпустить своего пленника.
Мальчик в костюме Шута упал на землю и остался лежать маской вверх.
Эрни нетвердой походкой подошел к нему. Аллейн вместе с тремя парнями из Скотленд-Ярда двинулись за ним.
— Оставь его мне, — сказал Эрни.
— А ну ты, козел, — сказал Саймон. — Живо задрай люк, слышишь? Мудила! Эй, Капрал! — Его голос вдруг изменился. — Ты меня слышишь, Капрал?
Эрни посмотрел на свои руки.
— Я потерял свой секач. Где эта штука?
Он повернулся к стене и увидел прислоненную к ней обгоревшую косу.
— А! — воскликнул он. — Вон она. — Он схватил ее и широко замахнулся. Аллейн и один из констеблей перехватили его руку.
— Пустите! — начал вырываться он. — У меня приказ! Пустите!
Миссис Бюнц вскрикнула от ужаса.
— Какой приказ?
— Приказ моего летчика-командира. Разве не надо выполнять его снова, сударь? Ну, то, что вы говорили? Надо или нет?
Непомерно огромные на фоне костра фигуры полицейских обступили Саймона и замкнули его в кольцо.
Аллейн заглянул ему в лицо.
— Саймон Ричард Бегг, — сказал он. — Я намерен сделать вам заявление, но прежде я хотел бы предупредить вас…
Саймон с быстротой молнии вскинул руку. Аллейн перехватил удар, нацеленный в шею.
— Нет уж, на этот раз не выйдет, — сказал он.
Не напрасно он поставил сюда пятерых. Иначе взять Саймона было бы нелегко. Он отлично владел рукопашным боем, а кроме того, был прирожденным убийцей.
Глава 13
Мечи — в ножны
— Он прирожденный убийца, — сказал Аллейн, — Насколько мне известно, с тех пор как он вернулся с войны, такое с ним случилось впервые. Но это лишь потому, что до случая с Лицедеем никто не переходил ему дорожку и никто так не злил его, чтобы пробудить в нем спящие кровожадные инстинкты.
— Нет, вы только подумайте! — сказала Дульси, внося в комнату кипящую воду для грога. — Он же был героем войны. Все знают про то, как он прыгал с парашютом и голыми руками убивал полчища немцев. А потом перешел границу и получил награду.
— Да уж, — сказал Аллейн, — практика у него была отменная, ничего не скажешь. Он нам рассказывал. Этот раз, надеюсь, был последний.
— Вы хотите сказать, — вмешалась госпожа Алиса, протягивая Аллейну бутылку рома и штопор, — что он убил Вильяма просто в приступе гнева?
— Там было все вместе: злоба, несбывшиеся надежды, нежелание упускать подвернувшуюся возможность…
— Откупорьте эту бутылку и, если можно, расскажите нам все самого с начала.
— Тетя Акки, может, вам лучше пойти отдохнуть…
— Нет уж.
Аллейн вынул пробку. Госпожа Алиса вылила ром в кастрюлю, туда же добавила кипящую воду и начала тереть мускатный орех.
— Порежьте лимон, — деловито сказала она Фоксу.
— Несбывшиеся надежды — это в смысле Кузнецовой Рощи и автосервиса? — спросил доктор Оттерли.
— Именно.
— Не перебивайте, Оттерли.
— Смею предположить, — сказал Аллейн, — что он частенько подумывал об этом на досуге: а почему бы не замочить старикашку — авось и дело с мертвой точки сдвинется… Сыновья все — за, а ему ведь так нужны деньги.
— Но он же не планировал этого заранее? — вклинился доктор Оттерли и добавил: — Извините, госпожа Алиса.
— Нет, конечно. Он планировал только «тевтоподмену», то есть подмену Щелкуна с помощью миссис Бюнц. За это она заплатила ему тридцать фунтов, а кроме того, купила у него автомобиль. Он стащил доспехи Конька и подложил ей их на заднее сиденье. Ночью, когда в гостинице все уснули, она прокралась к своей машине, достала их и померила, чтобы узнать, сможет ли она выдержать их вес. Они продумали все очень тщательно. А произошло вот что. Закончив свое «ухаживание», он ушел со двора, встретил у костра миссис Бюнц и надел на нее доспехи Щелкуна. Она должна была принять участие в тройном танце, а затем вернуться обратно, чтобы Саймон успел переодеться для заключительного выхода. Однако наша красотка Бюнц, помешанная на бесценных перлах фольклора, подошла к дольмену слишком близко. Она-то думала, что находится в безопасности. Ведь вымазанный в смоле подол Конька полностью скрывал ее от посторонних глаз. Или почти полностью.
— Нет, полностью, — сказала госпожа Алиса. — Никаких «почти». Я лично не видела ее ног.
— Это так. Но вы бы увидели их, если бы лежали в небольшом углублении в нескольких дюймах от Конька. А именно так лежал Лицедей…
— Кто-нибудь, будьте добры, поставьте на огонь чайник. Продолжайте, продолжайте.
— Лежа в своем тепленьком местечке, Лицедей, конечно, сразу узнал ее. Он видел ее согнувшуюся под тяжелым каркасом фигуру, ее резиновые калоши и домотканые юбки. И тогда он просто протянул руку и схватил ее. Она, конечно, что есть сил завизжала, а все подумали, что это Бегг изображает ржание коня. Лицедей был коротышкой, но обладал большой физической силой. Он просто заломил ей за спину руки и грубо выволок ее со двора.
— Это случилось как раз когда Ральф выхватил у Эрни меч? — осторожно спросил доктор Оттерли.
— Вот именно. Как только они оказались за стеной, Лицедей вытащил ее из доспехов Щелкуна. Он весь так и кипел от ярости. И как раз в этот момент он наткнулся на Бегга, который преспокойно ожидал миссис Бюнц. Он налетел на него, как разъяренный зверь. Все произошло в какие-то считанные секунды. Миссис Бюнц видела, как Бегг ударил его в шею. Это известный прием рукопашного боя, смертельный прием. Она также видела, как из арки выскочил Эрни — без меча и тоже вне себя от гнева. После этого она убежала. А что случилось потом, Эрни нам с вами уже продемонстрировал вчера вечером. Он увидел, что его царь и бог уложил Лицедея. В этот момент у него уже начался эпилептический припадок, который пока выражался в приступе болезненной ярости. А между тем главным предметом этой ярости был не кто иной, как его отец. Ведь это он убил его любимого пса, это он не давал воплотить в жизнь мечты его самого большого друга и, наконец, это он в последний момент отнял у него любимую роль. А тут еще, как на грех, и меч украли… Но поблизости оказалась коса. Он сам ее наточил, сам принес сюда и поэтому схватил, как только увидел.
Вчера вечером он говорил, что у него приказ, и, я думаю, так оно и было. Бегг быстро придумал выход. Он сказал ему что-то вроде этого: «Он пытался меня убить. Ну-ка, разберись с ним, Капрал!» И Эрни, в мозгу которого перемешались все мысли и совпадения, связанные с этим обрядом, сделал тоже самое, что за день до этого сделал с гусаком.
