Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе
Вы спросите меня, как это случилось? Дело в том, что на востоке народ более подозрительный, чем у нас. Раджа хоть и был убежден в верности и преданности Ахмета, но решил подстраховаться, и послал вслед за Ахметом другого слугу, столь же надежного. Тот тайно шел за мнимым купцом, не выпуская его из поля зрения. В ту памятную ночь он видел, как Ахмет входил в крепость, а потому решил наутро тоже войти в нее. Его пустили, но, представьте, каково было его удивление, когда среди обитателей форта он не увидел Ахмета. Он сообщил о своих подозрениях сержанту, а тот – офицеру. Крепость тщательно обыскали, в результате чего тело купца было найдено. Вот так мы и оказались под арестом, причем в самый, казалось бы, безопасный для себя момент. Вскоре состоялся суд, и мы, все четверо, были признаны виновными в убийстве. На суде не было сказано ни слова о сокровищах, говорили только об умышленном убийстве ни в чем не повинного человека. Трое сикхов получили пожизненную каторгу, я – смертный приговор, впоследствии милостиво замененный на пожизненное заключение.
В дурацком, признаюсь вам, мы оказались положении. Обладатели несметных сокровищ, мы мечтали о дворцах, а очутились в бараке с цепями на ногах и руках. Шансов вырваться из клетки у нас не было никаких, оставалось гнить на каторге и думать о ставших бесполезными драгоценностях. Всякий на нашем месте, наверное, умер бы с тоски или сошел с ума. Сносить ежедневные издевательства жалких индусов-охранников, питаться рисом и водой, и в то же время знать, что где-то недалеко лежат немыслимые деньги, твои деньги… Да, это было ужасно, но я – малый упорный, вынес и эту пытку. Меня грела надежда, я знал, что вырвусь с каторги, и терпеливо ждал своего часа.
И вот, наконец, он пробил. По крайней мере, мне так показалось. Из Агры меня перевели в Мадрас, а оттуда – на Андаманы, а, точнее, на остров Блэр. Белых каторжан там мало, вел я себя хорошо, поэтому оказался, если, конечно, можно так сказать о каторге, в привилегированном положении. Жил я отдельно от остальных заключенных, в Хоуп-тауне, это у горы Марриет. Работать меня не заставляли. Собственно говоря, я был предоставлен самому себе. Места там, доложу я вам, просто лютые – гнус, лихорадка. Заросли кишмя кишат туземцами-людоедами. Чуть зазевался – пиши пропало, будешь лежать с отравленной стрелой в спине. Чем там заключенные занимаются? В основном земляные работы. Там орошают, тут осушают, сажают рис и батат. Занятий хватает, свободного времени остается всего несколько часов, вечером. Как белый, я свободно ходил куда угодно. Вот и повадился я захаживать к доктору. Сначала просто так, а потом стал помогать ему составлять порошки, делать микстуры. Понемногу набрался у него кое-каких знаний. И все время я думал об одном и все о том же – как бы убежать с Андаман. Трудная это была затея, до ближайшего берега – сотня миль…На чем плыть? Но я все-таки поставил себе задачу – обязательно бежать оттуда.
Доктор наш, молодой офицер по фамилии Сомертон, был бойким спортивным парнем. Вечерами к нему в комнату приходили другие офицеры поиграть в карты. Аптекарская, в которой я обычно готовил порошки, находилась рядом, через стену. Частенько, когда мне становилось особенно тоскливо, я открывал маленькое окошко, и слушал, о чем говорили офицеры. Я и сам большой любитель перекинуться в картишки, а когда слушаешь играющих, впечатление создается такое, будто сидишь за столом рядом с ними. Доктора посещали в основном такие же молодые офицеры, как и он сам – майор Шолто, капитан Морстан и лейтенант Бромли Браун. Последний командовал туземцами-охранниками и, кроме того, сам был врачом. Заявлялись еще несколько служащих гражданских, постарше. Это были люди степенные, играли осторожно, но тоже неплохо. Интересно было наблюдать за ними.
Но вот что мне показалось странным. Сколько бы они не играли, офицеры всегда проигрывали, а гражданские выигрывали. Нет, нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что они шельмовали. Просто они или играли лучше, или карта им всегда шла. Не знаю. Возможно, офицерский молодняк до Андаман не держал в руках карты, был неопытен, вот и продувал постоянно. А, может быть, и другая причина – служащие сидели тут годами, сыгрались, с полуслова понимали друг друга. Да, вот это скорее всего. Что еще делать вечерами? Сиди да кидай картишки. Так и проходили все вечера – офицеры проигрывались в пух и прах, а гражданские богатели. Больше всех проигрывал Шолто, игрок он был заядлый, а играть умел не особо хорошо. Сначала он платил свои проигрыши золотом и ассигнациями, потом, гляжу, перешел на расписки. Гражданские вели себя с ним хитро – дадут пару раз выиграть, а потом обдерут как липку. И снова Шолто в долгу как в шелку. А днем он ходил мрачнее тучи, видимо, сильно переживал и ждал вечера, хотел отыграться. Но он не только не отыгрывался, а все больше увязал в долгах. Ну, а потом, как водится, начал попивать. Ничего удивительное, дело известное.
Так вот. Как-то вечером он проиграл совсем уж невероятно крупную сумму. И вот сижу я в своей каморке аптекарской, а Шолто вместе со своим закадычным другом, капитаном Морстаном, вышли из комнаты и побрели к себе. Шолто, видимо, после такого проигрыша, совсем духом упал, еле ноги волочил. И вдруг до меня донесся их разговор.
– Все, Морстан. Пора посылать бумаги, уходить в отставку. Платить мне больше нечем, – говорил Шолто. – Отныне я – человек конченый.
– Да ну, выброси ты из головы эту ерунду. Все образуется, – утешал его Морстан, похлопывая по плечу. – У меня самого куча долгов, но, как видишь, ничего, живу спо…
Что они говорили потом, я уже не слышал, но мне и этого было достаточно, чтобы крепко задуматься. И я задумался.
Прошло два дня, и я увидел майора Шолто гуляющим вдоль берега. Я рискнул подойти к нему.
– Хотелось бы попросить у вас совета, мистер Шолто, – сказал я.
– Да? Ну, говори, Смолл. Чем я могу тебе помочь? – ответил он, вынимая изо рта трубку.
– Тут вот какое дело, сэр. Знаю я одно место, где лежит клад в полмиллиона фунтов. Так вот, я хотел бы передать его властям. Мог бы я, скажем, надеяться, что за это мне скостят срок? И если да, то не знаете ли вы какого-нибудь надежного человека, которому можно поручить это дело?
– Полмиллиона, говоришь? – изумился Шолто и внимательно посмотрел на меня. – А ты, случайно, не шутишь?
– Да нет, сэр, – ответил я, спокойно выдержав его взгляд. – Ровно полмиллиона. Драгоценные камни, жемчуг. Клад лежит себе спокойно и дожидается человека, который возьмет его. А владелец его, по странности судьбы, сидит на каторге и не имеет возможности воспользоваться своим богатством.
– Владелец клада, Смолл, правительство Британии, – наставительно произнес Шолто. Но я-то хорошо слышал, как дрожит его голос и сразу догадался – мои слова попали точно в цель. А о правительстве он упомянул исключительно для очистки совести.
