Вэл Макдермид - Репортаж об убийстве
– Что, кроме присущего тебе чувства превосходства над всеми прочими смертными, – с мрачной улыбкой ввернула Корделия, – вот что имеет в виду Пэдди.
– Я напала на верный след после того, как задала Джессике Беннетт вопрос, который мы должны были задать ей при первом же разговоре, – ответила Линдсей. – Увидев ее вчера вечером, я поинтересовалась, встречала ли она Сару в прошлую субботу. Я не могла не спросить ее об этом, потому что меня очень смущали некоторые странные моменты в предсмертной записке Сары. Во-первых, записка эта была как-то нетипично длинной и многословной, но тем не менее в ней не упоминались весьма важные подробности. И вот ответ Джессики поставил все на свои места. Потому что она видела, как Сара примерно в четверть восьмого выходила из Лонгнора.
А в тот отрезок времени, когда совершалось убийство – ну, плюс-минус полминуты, – Джессика увидела Сару в раздевалке и пыталась заговорить с ней. Но Сара не захотела разговаривать и пошла к себе наверх. Больше в тот вечер Джессика ее не видела.
Эти слова Джессики разом развеяли все подозрения относительно Сары. Мне сразу стало ясно, что преступление совершил ее отец, Джеймс Картрайт. Однако теоретически убийцей мог быть и Энтони Баррингтон, поэтому для очистки совести я решила потолковать еще и с ним. Он был в такой ярости от моего предположения, что я сразу поверила в его невиновность. Ну а потом Энтони Баррингтон позвонил Дарту, и я влипла в историю.
– А остальное вам известно, – добавила Линдсей и закрыла глаза, почувствовав, как на нее снова накатила усталость.
Однако через пару секунд она с усилием подняла веки.
– Днем я должна пойти в полицию и сделать официальное заявление. А потом, если ты не возражаешь, Пэдди, я хочу поехать домой. В среду мне надо на работу, поэтому я должна хотя бы денек отоспаться.
– Я понимаю, – кивнула Пэдди. – Я всегда буду в неоплатном долгу перед тобой и Корделией. Только возвращайся сюда при первой же возможности, обещаешь?
Линдсей усмехнулась:
– Ну это смотря как меня тут примут. Вернусь, но только ты тоже кое-что пообещай! Что тут больше не произойдет ничего страшного.
– Гарантирую. – Переглянувшись, все трое улыбнулись друг другу, вдруг почувствовав невероятное облегчение, впервые после этих десяти безумных выматывающих дней.
– Я отвезу тебя в Глазго, – промолвила Корделия. – Ты слишком устала, чтобы самой вести машину по шоссе. К тому же, думаю, нам надо с тобой кое-что обсудить.
Брови Пэдди приподнялись.
– Так-так-так, – пробормотала она. – Кажется, в этой темной истории были и светлые моменты.
– Ты удивлена? – спросила Корделия.
– Прежде чем мы начнем говорить об этом, я должна позвонить в редакцию. – извинилась Линдсей Гордон. – Простите. Поскольку сегодня утром мне надо идти в полицию, то я должна набросать материальчик о недавних событиях, иначе в среду мне не жить. Так можно я позвоню?
Пэдди усмехнулась, подмигнув Корделии:
– Ну и каково тебе играть вторую скрипку, уступая место журналистике?
Писательница скорчила очаровательную гримаску.
– Не думаю, что я смогу к этому привыкнуть. Но, может, Линдсей захочет немного измениться?.. Хотя бы немножечко?
Линдсей набрала номер редакции.
– Да, да, хорошо, Корделия. Я об этом подумаю. Но завтра… М-м-м… пожалуйста!… Алло! Дункан? Это Линдсей Гордон. Послушай, сегодня у меня есть для тебя стоящий эксклюзив…
