Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник)
– И сколько времени вы говорили по телефону?
– Довольно долго. Я звонил из школьной приемной, обсудил с женой домашние дела, спросил, как она себя чувствует, – понимаете, она ждет третьего ребенка, – рассказал, какая публика пришла на постановку. Только положил трубку, как зазвонил телефон. Я ответил, поскольку в тот момент больше никого рядом не оказалось. Звонили сообщить, что тот электрик, который должен был прийти, не придет. Поэтому послали другого человека, просили, чтобы его встретили у ворот школы, потому что он тут в первый раз, а на улице темно. Я ответил, что сам его встречу, потому что идти искать смотрителя было некогда. Примерно за пять минут до начала спектакля новый электрик прибыл. Я проводил его к заднему входу, там и оставил, поскольку пора было готовиться к выходу на сцену. Ожидания за кулисами меня не томили. Я сидел и правил верстку своей монографии «Папство эпохи Возрождения». Недалеко от мистера Браунинга, в его суфлерской будке.
– А в антракте?
– Продолжал читать верстку.
– И ни разу не видели мисс Феррис?
– Не помню. Кажется, не видел.
– А вы могли бы узнать этого электрика?
– Конечно. Я еще обратил внимание, что он совсем не похож на электрика. Совершенно. Я таких не видел. На улице я бы принял его за коммивояжера. И вел он себя соответственно. Сразу начал обращаться ко мне «старина». Терпеть не могу подобную фамильярность. Директор думал, что это Притчард попросил кого-то прийти подежурить, но я так и не понял, откуда его прислали.
– Спасибо. – Миссис Брэдли улыбнулась, отметив про себя, что ее предположение, что электрик имеет какое-то отношение к этой истории, подтвердилось. – И будьте добры, скажите в издательстве, чтобы, когда ваша монографии выйдет, мне прислали дюжину экземпляров. Папство эпохи Возрождения меня чрезвычайно интересует.
– Да, – согласился Кембелл, заметно повеселев, – для психолога эта тема действительно может быть интересной. Дюжина экземпляров, вы сказали? Это так любезно с вашей стороны.
– Ой, извините, я передумала! – воскликнула миссис Брэдли. – Закажите мне, пожалуйста, пятьдесят экземпляров. Так будет лучше.
Учитель истории вышел ошеломленный. Он мечтал продать хотя бы сотню экземпляров, а тут такое.
Теперь миссис Брэдли предстояло прояснить проблему, связанную с электриком. А для этого надо было встретиться со школьным смотрителем.
Идти было недалеко. Смотритель жил на территории школы в домике, отделенном от школьного здания навесом, где хранились велосипеды.
В дом ее впустила невысокая женщина, страдающая сильным насморком. Она сразу объявила, что смотритель отдыхает и увидеться с ним нельзя, но, встретив цепкий взгляд миссис Брэдли, попросила ее присесть и вышла.
Вскоре появился школьный смотритель.
– Извините, что побеспокоила, – проговорила миссис Брэдли, – но меня интересует электрик, который приходил в школу в вечер, когда давали представление.
– О, мэм, – отозвался смотритель, – мне и самому это неясно. Я потом дважды заходил в электромастерскую, но там твердят, что никого к нам не присылали. И в школу не звонили, не предупреждали, что он придет. Неудивительно, что потом случилось убийство.
– А зачем вы ходили в электромастерскую? – спросила миссис Брэдли.
– Как зачем? Ведь после того, как этот электрик покрутился в школе, у меня пропали часы, бумажник с двумя фунтами, новый дождевик, два гаечных ключа – простой и разводной, плоскогубцы, отвертка, которую я ему давал. Он ведь явился без инструментов. Вот так. Но, похоже, я лишился всего этого навсегда. Директору сказать не посмел, потому что сам во всем виноват.
– И как это получилось?
– Как-как, обманул он меня. Говорит вот так запросто, сходи-ка, приятель, в паб, который тут рядом, перекуси, выпей чего-нибудь, а я тут за тебя покараулю насчет занавеса. А я-то знаю, что занавес опускать еще не скоро, ведь действие только началось. Ну и пошел сдуру, а его там оставил. Возвращаюсь через полчаса, и ни этого парня, ни моих часов, ни бумажника, ни дождевика, ни гаечных ключей, ни плоскогубцев, ни отвертки. Ничего.
– Забавно, конечно, – сказала миссис Брэдли, – но ничего необычного я в этом не вижу. Жуликов сейчас развелось хоть пруд пруди. Пожалуйста, опишите мне этого электрика.
– Высокий, полноватый, морда упитанная, наглая, рот маленький, без усов, волосы рыжеватые, жесткие, ладони пухлые, наверху волоски, короткие пальцы, возраст примерно сорок три – сорок четыре, серый костюм, черные ботинки, без пальто, замшевые перчатки. Явился совсем без инструментов, выговор лондонский – не кокни, но и не как у джентльмена. Уши большие без мочек. Это все, что я могу вспомнить.
– Да куда уж больше, – улыбнулась миссис Брэдли. – Вы чрезвычайно наблюдательны.
Смотрителю комплимент польстил.
– Так ведь у меня сынок – скаут. Он и научил меня своим играм. И я начал все замечать, даже против воли. Мой сын у них, у скаутов, по этому делу чемпион.
– Замечательно. А что случилось тогда с выключателем в ванной комнате? С ним что, повозился тот электрик?
– Ничего не могу сказать, мэм. Он, конечно, жулик, но сломать выключатель может любой. – Смотритель усмехнулся. – А вот когда сгорел предохранитель, так он ничего не смог сделать. Мне пришлось позвать Притчарда, потому что я не мог отойти от этого чертова занавеса.
– И когда мистер Притчард этим занимался?
– Да где-то в середине первого акта, мэм.
– Еще вопрос, прежде чем вы вернетесь к своему заслуженному отдыху. В тот вечер, кроме электрика, кто-то еще посторонний находился за кулисами?
– Мне кажется, кроме этой итальянской дамы, которая всех гримировала, больше никого, мэм.
– Спасибо вам большое, – сказала миссис Брэдли. – Я полагаю, все перечисленные предметы электрик украл из этого дома?
– Кое-что, мэм. Мы его не запираем, ведь это территория школы. А жена с сыном были на представлении. Часы и бумажник он, должно быть, вытащил у меня из кармана, когда стоял разговаривал.
– Понятно. Но дождевик он, конечно, взял здесь.
– Вот именно взял, мэм. Это вы точно выразились. Я, кстати, получил его по премиальному купону, и нате, пожалуйста. Вот так, мэм. Что мог, то и рассказал.
Возвращаясь, миссис Брэдли решила первым делом поговорить с Браунингом и снова с Кембеллом, чтобы каждый подтвердил алиби другого. То есть что Браунинг ни на миг не покидал суфлерскую будку во время первого акта, а Кембелл все это время до своего выхода сидел на стуле с рукописью. В этом случае их обоих можно было исключить из списка подозреваемых.
Надо было проверить также алиби мисс Камден. Не покидала ли она в первом акте свое место в зрительном зале.
