Уолтер Саттертуэйт - Клоунада
Хемингуэй некоторое время таращился на меня. Затем поднял бокал, допил вино, поставил его на стол и посмотрел на меня с глубоким презрением.
— Эх вы, женщины! — И вышел из кухни.
Ева, уже почти семь утра. Мне нужно…
А я еще не успела рассказать тебе о мсье Ледоке и Сибил Нортон.
Быстро-быстро.
Я вернулась в салон. Господин Бомон и госпожа Форсайт какое-то время потолкались среди гостей и скрылись в неизвестном направлении, причем походя она все так же цеплялась за него, как утопающая за соломинку. Я немного поболтала с разными гостями и вдруг заметила рядом одетого с иголочки француза. У него была аккуратно подстриженная бородка, и он немного напомнил мне мсье Сати, хотя был моложе и выше ростом. Он не носил очков, а его прекрасный костюм был из шерсти, а не из бархата.
— Мадемуазель, — обратился он ко мне, — ваш знакомый по Мейплуайту просил меня передать вам самый теплый привет.
— Да?
— Да. Мы могли бы поговорить наедине?
— Разумеется, мсье.
Но нет, Ева, господин Бомон не раскаялся в своем поведении, не спихнул госпожу Форсайт в ближайшую пропасть и не послал мсье Ледока — а это был он — за мной. Перед тем как развлечься с вдовой, господин Бомон поручил мсье Ледоку узнать, что мне удалось узнать, и сказать, что стало известно ему.
В нескольких словах они узнали о той и другой смерти следующее:
1. Тела Ричарда Форсайта и Сабины фон Штубен нашла Сибил Нортон. Она пришла в отель, чтобы обсудить с господином Форсайтом издание сборника ее стихов; и ты можешь изменить свое мнение о Пьере Рейнаре, узнав, что содержание этих стихов эротическое (!).
2. Префект полиции, мсье Огюст Лагранд, позаботился о том, чтобы имя госпожи Нортон не попало в полицейские отчеты.
3. Астер Лавинг, джазовая певица-негритянка, умерла в ночь на четверг. (Будь у меня время читать газеты, я узнала бы об этом сама.) Полиция считает причиной ее смерти случайную передозировку наркотика. Господин Бомон сомневается, но, похоже, между мисс Лавинг и господином Форсайтом последнее время не было никакой связи.
Пока я не знаю, как добытые нами сведения помогут найти разгадку этой тайны. Но думать в ту минуту я не могла.
То, что мне удалось узнать об этих смертях, ты прочитала в моих пространных письмах. Я передала мсье Ледоку все, что знала, и сообщила, от кого получила эти сведения, Я не упомянула только о пикантном эпизоде с господином Хемингуэем.
Мне пора. Я вся разваливаюсь. Может быть, кофе поможет.
Интересно, что сейчас поделывают господин Бомон и госпожа. Форсайт.
С любовью, ДжейнГлава двенадцатая
Когда вернулся Ледок, я сидел в гостиной и писал отчеты. Не слишком утомительная работа, поскольку писать было почти нечего.
Ледок нес два бумажных пакета и, казалось, сильно удивился, увидев меня.
— А, вы здесь, mon ami, — улыбнулся он. — А я-то думал, вы уже пропали на неделю-другую. И, когда вернетесь, вам понадобится помощь врача.
— Я здесь, — сказал я. — Вы говорили с мисс Тернер?
— Да, говорил. И уверяю вас, я был само воплощение профессионализма. Что мне давалось нелегко, должен добавить. Она очень привлекательная женщина. Есть хотите?
— Да, хочу, — признался я. Я ничего не ел, кроме того бифштекса за обедом. — Что она рассказала?
— Пойдемте на кухню, и я полностью перед вами отчитаюсь.
В кухне я примостился за маленьким деревянным столиком, а он распаковывал свои сумки стоя.
— Вино, — сказал он, — две бутылки сансер, не слишком знаменитая марка, но для питья вполне пригодное. Сыр. Камамбер, как раз нужной степени зрелости — замечательный сыр. Тут у нас дивный хлеб… и яйца из Нормандии… нормандское же масло… и кое-что для салата. — Он нахмурился. — Боюсь, немножко помялся. Но внутри листья целы. — Он потер ладони. — Пообедаем просто, но хорошо.
— Мисс Тернер? — напомнил я.
— Как я уже сказал, она очень славная женщина. — Ледок осторожно снял пиджак и повесил его на спинку другого стула. — Мне она показалась на редкость симпатичной. — Он подошел к небольшой дверце в стене и открыл ее. Снял белый фартук с крючка в виде маленьких розочек, просунул голову в шейную петлю, расправил фартук на груди, завел завязки назад, обернул вокруг себя и завязал спереди. — Она давно работает пинкертоном?
— Год или два.
Ледок закатал левый рукав рубашки.
— На редкость привлекательная женщина. — Он закатал правый рукав, затем открыл ящик, заглянул туда, захлопнул, открыл другой и достал штопор. — Вот, mon ami, не будете ли вы так любезны заняться вином?
Я взял штопор и занялся бутылкой, пока Ледок мыл руки в раковине. Он оглянулся на меня, скорее всего, чтобы убедиться, что я ничего не разбил.
— Мне она показалась очень смышленой, — заявил он и вытер руки о полотенце, висевшее на ручке ящика.
Я вытащил пробку.
— Так что она сказала?
Ледок открыл дверцы полки и достал бокалы для вина.
— В лесбийском сообществе она не состоит, как я было заподозрил. — Он поставил бокалы на стол. — Она остановилась в Париже у Эжени Обье, сестры графа де Сента. А она, как я вам уже говорил, лесбиянка.
— Помню. — Я налил немного вина в бокалы и поставил бутылку. Он взял бокал и поднял его.
— Salut! — сказал он.
Я взял другой бокал.
— Salut!
Он деликатно понюхал вино, отпил глоток, пополоскал им рот, вдохнул немного воздуха и проглотил. Немного подумал и заявил:
— Вполне.
Я попробовал вино. Вино как вино.
— Вы знаете, — проговорил он задумчиво, — я не слишком уважаю лесбиянок.
— Да? Почему?
— В этом совсем нет необходимости. Нет ничего такого, чего одна женщина может сделать для другой и чего не может сделать опытный и внимательный мужчина.
— Такой мужчина, Как вы, например.
Ледок улыбнулся и пожал плечами.
— Ну да. Например.
— А если женщине больше нравятся женщины?
— В таком случае я пригласил бы другую женщину, готовую помочь подруге. И втроем мы могли бы испробовать все наши возможности.
— Угу. Довольно интересная мысль, Анри. И многих вам удалось так ублажить?
— К сожалению, нет, — признался он. Отпил глоток вина, проглотил и печально покачал головой. — Такое добро пропадает.
— Вернемся к мисс Тернер, — предложил я.
— Она не лесбиянка. Я в этом убежден, а в таких вопросах я не ошибаюсь.
— Мне интересно, что она вам сказала.
— Ах, ну да, мой отчет.
Ледок изложил мне все подробно, пока готовил еду. Он хорошо ориентировался в кухне, двигался ловко, расставлял тарелки, мыл и рвал салат, укладывал листья в деревянную миску, разбил шесть яиц, по одному одной рукой в глиняную посудину, затем сбил их вилкой.
