Эллери Квин - Тайна исчезнувшей шляпы
В тот же день — в четверг — мы решили посмотреть спектакль. Мы хотели убедиться, что в течение второго акта у Барри было время, чтобы совершить убийство. Как это ни поразительно, из всех актеров Барри был единственным, у кого это время было. Появившись на сцене в 9.20 при поднятии занавеса, он затем отсутствовал до 9.50, после чего уже не уходил со сцены до конца акта. Это было предусмотрено ходом спектакля. Все другие актеры или были на сцене все время, или уходили, но очень скоро возвращались. Короче говоря, мы вычислили преступника в прошлый четверг, пять дней тому назад. А все расследование заняло девять дней. Но одно дело выяснить личность преступника для себя, и совсем другое — юридически доказать его вину. И вот почему.
Тот факт, что убийца не мог войти в зал раньше 9.30, объясняет, почему корешки билетов были надорваны по-разному. Филду и Барри было необходимо войти в театр в разное время. Филд не мог войти в театр вместе с Барри и не мог опоздать на спектакль. Барри настаивал на секретности, а Филд понимал — или думал, что понимает, — почему все должно быть шито-крыто.
Когда в четверг вечером мы окончательно уверились, что убийца — Барри, мы решили тихонько расспросить актеров и рабочих сцены, не видел ли кто из них, как Барри ушел из-за кулис или туда вернулся. Но все были слишком заняты, играя на сцене, переодеваясь или готовя смену декораций. Так что результатом наших расспросов был полный шах и мат.
Панзер предоставил в наше распоряжение план театра. Изучив этот план, осмотрев прогулочную площадку слева и расположение уборных за кулисами, что мы проделали сразу после второго акта в четверг, мы установили, как именно Барри убил Филда.
— Я все это время ломал над этим голову, — признался Сэмпсон. — Филд ведь тоже был не простак. Как же Барри ухитрился его убить так, чтобы никто ничего не заметил?
— Загадки решаются очень просто, если заранее знать ответ, — отозвался инспектор. — Освободившись в 9.20, Барри тут же вернулся к себе в уборную, наложил поспешный, но неузнаваемый грим. Надел плащ и цилиндр — не забывайте, что он уже на сцене был в смокинге, — и выскользнул на прогулочную площадку.
Разумеется, вы не знаете топографии театра. С левой стороны кулис в несколько ярусов расположены уборные актеров. Уборная Барри находится на нижнем ярусе, и дверь оттуда открывается прямо на площадку, куда можно спуститься по железным ступенькам.
Через эту дверь Барри и вышел на темную площадку. Двери театра на протяжении второго акта были заперты, Джесс Линч и его «девушка», на его счастье, еще не появились, и он прошел на улицу и нагло вошел в главный подъезд театра, изображая опоздавшего на спектакль зрителя. Он предъявил билетеру свой билет, и тот его, естественно, не узнал: он был загримирован и закутан в плащ. Войдя в театр, Барри бросил в урну корешок своего билета, рассчитав, что, если полицейские найдут корешок в фойе, их подозрения обратятся к зрителям, а не к членам труппы. Кроме того, если его замысел потерпит провал и его позднее обыщут, то наличие в кармане корешка будет серьезной уликой против него. В общем, он считал, что, выбросив корешок, он не только собьет с толку полицию, но и защитит себя от подозрений.
— Но как же он надеялся, никем не замеченный, сесть на свое место? — спросил Кронин.
— Он и не собирался прятаться от билетерши. Разумеется, он надеялся добраться до последнего ряда — того, что был ближе всех к выходу, — прежде, чем к нему подойдет капельдинерша. Но даже если она его перехватит и проводит до места, он был уверен, что она его не узнает в полумраке зрительного зала. Так что в самом худшем случае она лишь сможет сказать полиции, что во время второго акта рядом с Филдом сел какой-то мужчина без особых примет. На самом деле капельдинерша к нему не подошла, поскольку Мадж О'Коннел в это время прижималась к боку своего любовника. И Барри, никем не замеченный, сел рядом с Филдом.
Между прочим, все это — отнюдь не результат наших рассуждений. Этого мы сами узнать никак не могли, но это стало ясно из признания, которое вчера сделал Барри. Конечно, зная, что Филда убил Барри, мы могли бы предположить подобное развитие событий, исходя из характера преступника. Но в этом не было нужды. Так что мы с Эллери вроде как организовали себе алиби.
Инспектор слегка улыбнулся:
— Сев рядом с Филдом, Барри приступил к выполнению заранее разработанного плана действий. Не забывайте, что в его распоряжении было очень мало времени и он не мог себе позволить потерять ни секунды. С другой стороны, и Филд знал, что Барри надо возвращаться на сцену, и он тоже не был склонен затягивать время. Как нам сказал Барри, все прошло проще, чем он предполагал. Филд был вполне сговорчив, тем более что был сильно пьян и предполагал в скором времени получить большую сумму денег.
Барри потребовал, чтобы Филд показал ему бумаги. Филд же сказал, что сначала хочет увидеть деньги. Барри показал ему бумажник, набитый, на первый взгляд, настоящими долларами. Но в театре было темно, и Барри не вытащил деньги из бумажника. На самом деле это были фальшивки. Он похлопал по бумажнику и, как и ожидал Филд, захотел посмотреть на документы. Не забывайте, что Барри мастерски умел лгать и мог выкрутиться из трудной ситуации с апломбом, который ему привили в школе драматического искусства… Филд полез под кресло, и Барри буквально остолбенел, увидев его цилиндр. И при этом, по словам Барри, он заметил: «Что, не думал, что я держу документы в шляпе? А я, между прочим, отвел эту шляпу специально тебе. Видишь — на ней твое имя!» И он отвернул кожаную ленту. В свете карманного фонарика Барри увидел на внутренней стороне ленты свое имя.
Представьте себе, что он в это время почувствовал. Все его планы, казалось, рухнули. Если полиция осмотрит шляпу Филда — а это, несомненно, будет сделано при обнаружении трупа, — имя Барри на ленте шляпы будет неопровержимой уликой… Вырвать ленту Барри не успеет. Во-первых, у него с собой не было ножа, во-вторых, лента была очень прочно пришита к твердой материи цилиндра. И тут у него возникло молниеносное решение — после убийства унести цилиндр с собой. Поскольку у них с Филдом был примерно один и тот же размер головы, Барри решил, что, выходя из театра, наденет цилиндр Филда, а свой оставит в костюмерной, где его присутствие никого не удивит. Шляпу Филда он уничтожит, как только придет домой. Ему также пришло в голову, что если на выходе его шляпу осмотрят, то его фамилия на ленте подтвердит, что она принадлежит именно ему. Видимо, эти рассуждения успокоили Барри, хотя поначалу он был очень обескуражен.
— Ну, ловкач, — проговорил Сэмпсон.
