Эллери Квин - Тайна исчезнувшей шляпы
Обзор книги Эллери Квин - Тайна исчезнувшей шляпы
Эллери Квин — не только псевдоним двух писателей, но и действующее лицо их многих произведений — профессиональный сочинитель детективных историй и сыщик-любитель, приходящий на помощь своему отцу, инспектору полиции Ричарду Квину, когда очередной криминальный орешек оказывается тому не по зубам.
Эллери Квин
«Тайна исчезнувшей шляпы»
Предисловие
Издатель и автор попросили меня написать краткое предисловие к истории убийства Монте Филда. Позвольте сразу уведомить, что я не писатель и не криминолог. Поэтому решительно не способен высказывать авторитетные суждения ни о способах совершения преступлений, ни о детективных романах. Тем не менее одно обстоятельство дает мне право воспользоваться привилегией представить читателям замечательную историю, основанную, пожалуй, на самом загадочном преступлении последнего десятилетия. Если бы не я, любители детективных романов никогда не увидели бы «Тайну исчезнувшей шляпы». Благодаря мне она вышла в свет, и на этом кончается мой скромный вклад в ее судьбу.
Отряся от ног своих прошлой зимой нью-йоркский прах, я отправился путешествовать по Европе. В прихотливых странствиях по разным уголкам континента (в странствиях, к которым каждого Конрада[1] толкает тоска по своей юности) я в один прекрасный августовский день очутился в крошечной итальянской горной деревушке. Где она находится, как называется, как я туда попал, не имеет значения. Смутно припоминаю игрушечное поселение, примостившееся на краю горной долины, где обосновались два моих старинных друга, которых я два года не видел. Они бежали от толп, заполонивших нью-йоркские тротуары, желая погрузиться в дивный сельский итальянский покой, и я, возможно, решился нарушить их уединение из любопытства, сильно ли они об этом жалеют.
Встреча со стариком Ричардом Квином, более снисходительным и седым, чем прежде, и его сыном Эллери оказалась вполне сердечной. В прежние времена мы были не просто друзьями, кроме того, должно быть, пьянящий воздух Италии слишком вскружил нам головы, излечив от пыльных манхэттенских воспоминаний. Миссис Эллери Квин — Эллери стал теперь мужем блистательного создания и ошеломленным отцом младенца, в высшей степени похожего на деда, — полностью соответствовала благозвучной фамилии,[2] которую носила. Даже Джуна — уже не тот шалопай, каким я его знал, — приветствовал меня со всеми признаками ностальгии.
Несмотря на безнадежные попытки отца и сына заставить меня позабыть о Нью-Йорке и переключить мое внимание на оценку величественных красот местных пейзажей, я через несколько дней пребывания на маленькой вилле начал до смерти изводить бедного Эллери. Из всех других достоинств я отличаюсь упорством, поэтому отчаявшийся Эллери наконец пошел на компромисс. Он привел меня в библиотеку, запер дверь на ключ, кинулся к старому стальному архивному шкафу и после долгих поисков вытащил то, что, по-моему, все время держал под рукой. Это была поблекшая рукопись на адвокатской голубой бумаге.
Разгорелся спор. Мне хотелось оставить полюбившиеся Эллери берега Италии с рукописью в чемодане, тогда как сам он настаивал на хранении бумажной пачки в шкафу. Чтобы уладить дело, старик Ричард оторвался от письменного стола, за которым писал трактат об «американской преступности и способах раскрытия преступлений» для немецкого журнала; миссис Квин схватила мужа за руку, поскольку тот готовился разрешить инцидент по-мужски, врукопашную; Джуна серьезно цокал языком; даже Эллери-младший вытащил изо рта пухлый кулак, успев прокомментировать происходящее на своем агукающем языке.
В результате «Тайна исчезнувшей шляпы» вернулась в Штаты в моем багаже. Она основана на подлинных архивных документах нью-йоркской полиции. Эллери с отцом, как обычно, работали над этим делом рука об руку. В то время Эллери был не особенно чтимым автором детективных рассказов. Следуя афоризму, что истина нередко оказывается удивительней вымысла, он делал заметки об интересных расследованиях в надежде позднее использовать их в детективных романах. Дело со шляпой так его восхитило, что он описывал его на редкость подробно, рассчитывая на публикацию. Но вскоре погрузился в другое расследование, и замысел остался неосуществленным. В конце концов папа-инспектор исполнил заветную мечту своей жизни, вышел в отставку и перебрался в Италию со всем имуществом, а Эллери нашел даму сердца и загорелся желанием добиться большого успеха в изящной словесности. Италия пробудила в нем идиллические мечтания, с отцовского благословения он женился, и все трое в сопровождении Джуны перебрались в свой новый европейский дом. О рукописи совсем забыли, пока я ее не спас.
Необходимо еще одно объяснение, прежде чем закончить это тяжеловесное предисловие.
Мне всегда чрезвычайно трудно говорить с чужими людьми о необычных узах, связывавших Ричарда и Эллери Квинов, если можно так выразиться. Прежде всего потому, что люди они не простые. Элегантный Ричард Квин, прослужив тридцать два года в нью-йоркской полиции, заработал нашивки инспектора не столько за счет исполнительности, сколько благодаря редкостному владению техникой криминального следствия и заслужил великую славу. Но, стыдясь газетных панегириков, первым отмел преувеличенные похвалы, хотя Эллери утверждал, что старик тайно долгие годы хранил вырезки. Впрочем — хоть мне хочется думать о Ричарде Квине как о человеке, несмотря на попытки впечатлительных журналистов сделать из него легенду, — невозможно преувеличить тот факт, что многие его профессиональные успехи во многом зависели от разумных сыновних подсказок.
Об этом мало кому известно. Кое-какие воспоминания о совместной профессиональной деятельности Квинов до сих пор благоговейно хранят друзья: небольшая холостяцкая квартирка на Западной Восемьдесят седьмой улице, где они жили, ныне превращена в получастный музей с коллекцией экспонатов, связанных с их успехами. Среди них поистине великолепный портрет отца с сыном работы Тиро, висевший в художественной галерее анонимного миллионера; драгоценная табакерка Ричарда, флорентийская древность, которую он присмотрел на аукционе, только чтобы улестить очаровательную старую леди с безупречным именем, и ценил потом выше рубинов; колоссальное собрание книг Эллери о преступлениях, наверно самое полное в мире, которое он с прискорбием оставил при отъезде в Италию; и, естественно, масса неопубликованных документов с подробностями о раскрытых делах, ныне спрятанных от любопытных глаз в полицейских архивах.
Только дела сердечные — духовные узы между отцом и сыном — оставались до сих пор в полнейшей тайне от всех, кроме нескольких самых близких друзей, к числу которых мне посчастливилось принадлежать. Старик — пожалуй, самый лучший сотрудник следственного отдела за последние полвека, которого опасались даже важные джентльмены, занимавшие места в Главном полицейском управлении, — не пользовался публичной известностью и, позвольте повторить, был во многом обязан своей репутацией гениальному сыну.
