Дороти Сэйерс - Труп в оранжерее
И затем, милорды, вопреки этой многообещающей карьере, грянул гром Первой мировой войны — безжалостно разбивающей все его гарантии, свергая его амбиции, уничтожая и разрушая здесь, как и всюду, все, что делало жизнь красивой и желанной.
Вы слышали историю выдающейся армейской карьеры Дэниса Кэткарта. Я не стану подробно останавливаться на этом. Подобно тысячам других молодых людей, он храбро прошел через пять лет напряжения и разочарования, чтобы оказаться к концу войны целым и невредимым и, таким образом, счастливее многих своих товарищей, но с разбитой жизнью.
От его огромного состояния — которое было полностью инвестировано в русские и немецкие бумаги — практически ничего не осталось. Вы спросите, имело ли это значение для молодого человека с образованием, с прекрасными связями, с такими благоприятными возможностями, открытыми для него? Ему следовало только подождать несколько лет, чтобы восстановить многое из того, что он потерял. Увы! Милорды, он не мог позволить себе ждать. Он подвергался опасности потерять кое-что более дорогое для него, чем благосостояние или амбиции; он нуждался в больших деньгах — и немедленно.
Милорды, в этом трогательном письме, которое нам прочли, нет ничего более патетичного и ужасного, чем это признание: «Я знал, что ты изменяла мне». На всем протяжении кажущегося счастья он знал — как никто другой, — что его дом был построен на песке. «Ты никогда не могла обмануть меня», — пишет он. С их сами первой встречи она лгала ему, и он знал это, но знание все же было бессильно разорвать сети его роковой зависимости. Тому из вас, милорды, кто знает, как сила любви проявляется в этой непреодолимой — я бы сказал, в этой предопределенной манере, — собственный жизненный опыт поможет понять ситуацию лучше, чем любые мои слова. Великий французский поэт и великий английский поэт подвели итог вопроса в нескольких словах. Расин говорит по поводу такого обаяния:
Это Венера, которая полностью влюбляет в себя жертву.
А Шекспир поместил отчаянное упрямство возлюбленного в две жалобные строки:
Моя любовь клянется, что она сделана из правды,
я поверю ей, хотя я знаю, что она лжет.
Милорды, Дэнис Кэткарт мертв; не наше дело судить его, мы можем только понять и пожалеть. Милорды, нет необходимости пересказывать вам в деталях отвратительные изменения, до которых дошел этот солдат и джентльмен. Вы слышали эту историю во всех ее холодных, уродливых деталях из уст господина дю Буа-Гоби Худен и, сопровождаемую бесполезными выражениями позора и раскаяния, из письма покойного. Вы знаете, как он играл на деньги — сначала честно, затем нет. Вы знаете, откуда он получал те большие суммы денег, которые поступали нерегулярно, загадочно и в наличных деньгах, чтобы поддерживать счет в банке, что всегда тяжело на грани истощения. Нет необходимости, милорды, слишком строго судить эту женщину. Согласно ее собственным представлениям, она поступила с ним справедливо. Она преследует свои собственные интересы. Пока он мог платить за нее, она дарила ему красоту, страсть и хорошее настроение и относительную верность. Когда он больше не смог содержать ее, единственно разумным она посчитала принять другое предложение. Это Кэткарт понимал. Ему нужны были деньги, любым способом. И таким образом, при неизбежном падении, он оказался в пучине бесчестья. Именно в этот момент, милорды, Дэнис Кэткарт и его жалкое состояние входят в жизнь моего благородного клиента и его сестры. С этого момента начались все осложнения, приведшие к трагедии 14 октября, для выяснения которой мы собрались на этом торжественном и историческом заседании.
Около полутора лет назад Кэткарт, отчаянно пытавшийся найти надежный источник дохода, встретил герцога Денверского, чей отец был другом отца Кэткарта много лет назад. Знакомство получило продолжение, и Кэткарт был представлен леди Мэри Уимзи, бывшей тогда (как она откровенно нам сказала) «не при делах», «уставшей» и страдающей из-за разрыва помолвки с ее женихом мистером Гойлсом. Леди Мэри чувствовала потребность в замужестве и собственной устроенности в жизни и приняла предложение Дэниса Кэткарта с условием, что она будет независимой, жить собственной жизнью, с минимумом вмешательства. Относительно целей женитьбы Кэткарта у нас есть его собственный горький комментарий, по поводу которого у меня нечего добавить: «Я фактически решил содержать свою любовницу на деньги моей жены».
Так продолжалось до октября этого года. Кэткарт теперь обязан был проводить много времени в Англии со своей невестой, оставляя Симону Вандераа без присмотра на авеню Клебер. Казалось, он чувствовал себя достаточно безопасно так далеко; единственным препятствием была леди Мэри, не спешившая вверить себя в руки человека, которого в действительности она не любила, и так долго избегающая определения точной даты свадьбы. Денег было меньше, чем обычно на авеню Клебер, а расходы на одежду и дамские шляпки, развлечения и так далее не уменьшались. А между тем мистер Корнелиус ван Хампердинк, американский миллионер, встречался с Симоной в Булонском лесу, на скачках, в опере, в квартире Дэниса Кэткарта.
Но леди Мэри все больше беспокоится о своей помолвке. И в этот критический момент мистер Гойлс вдруг получает перспективную должность, скромную, но позволяющую ему содержать жену. Леди Мэри делает свой выбор. Она соглашается тайно бежать с мистером Гойлсом, и по несчастному стечению обстоятельств выбран день и час — 3 часа утра 14 октября.
Приблизительно 21.30 вечера среды, 13 октября, компания в охотничьем домике в Ридлсдейле только что разделилась, чтобы отправиться спать. Герцог Денверский был в комнате, где хранятся охотничьи ружья, другие мужчины были в бильярдной, дамы уже удалились, когда слуга Флеминг пришел из деревни с вечерней почтой. Герцогу Денверскому он принес письмо с поразительными и неприятными новостями. Дэнису Кэт-карту он принес другое письмо — то, которое мы никогда не увидим, но содержание которого легко предположить.
Вы слышали свидетельские показания мистера Арбатнота, что перед чтением этого письма Кэткарт ушел наверх веселым и оптимистичным, упомянув, что надеется скоро определить дату бракосочетания. Сразу после десяти, когда герцог Денверский поднялся, чтобы поговорить с ним, произошли большие изменения. Прежде чем его светлость смог изложить суть дела, Кэткарт оборвал его грубо и резко, будучи раздраженным, и просил оставить его одного. Нетрудно понять, милорды, учитывая то, что мы слышали сегодня, зная, что мадемуазель Вандераа собиралась пересечь океан и приехать в Нью-Йорк на «Беренгарии» 15 октября, и предположив, какие новости достигли Дэниса Кэткарта в этом интервале, что именно изменило все его виды на будущее.
