Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере
— М-р Уайтхэд доставит их из банка накануне ночью, — сказала герцогиня, — и они будут в сейфе в моей комнате. Приходите к двенадцати часам и сможете полюбоваться ими в одиночестве.
— Превосходно! Смотрите только, чтобы они не исчезли ночью!
— О, дорогой мой! Дом будет наводнен полицейскими. Такая досада! Но этого не избежать.
— Я полагаю, что это правильно, — заметил Питер. — Вообще говоря, у меня какая-то нездоровая слабость к полицейским.
Утром в день свадьбы лорд Питер вышел из рук Бантера истинным чудом приглаженного великолепия. Соломенного цвета волосы его светлости являли собой образец совершеннейшего произведения искусства, так что прикрывать их блестящим цилиндром было все равно что спрятать солнце в шкатулку из полированного гагата. Светлые брюки вместе с идеально начищенными туфлями создавали симфонию в одном тоне. Только страстные просьбы помогли сэру Питеру убедить этого тирана, и Бантер разрешил ему спрятать две небольших фотографии и тонкое иностранное письмо в карман на груди. М-р Бантер, сам безупречно одетый, вошел за сэром Питером в такси. Точно в полдень они подъехали к полосатому тенту, украшавшему вход в дом герцогини Мидуэй на Парк-лэйн. Бантер быстро исчез в направлении черного входа, а его светлость поднялся по лестнице, чтобы повидать вдовствующую герцогиню.
Большинство гостей еще не появилось, но дом был полон взволнованными людьми, сновавшими туда-сюда с цветами или молитвенниками, а из столовой доносился звон тарелок и вилок, оповещая о готовящемся роскошном завтраке. Лорда Питера проводили в малую гостиную, и лакей отправился доложить о нем герцогине. Здесь сэр Питер нашел своего близкого друга и преданного коллегу сыскного инспектора Паркера в штатской форме, который разглядывал дорогую коллекцию статуэток белых слонов.
— Все спокойно? — спросил Уимзи, сердечно пожимая ему руку.
— Абсолютно!
— Вы получили мою записку?
— Конечно. И сразу отправил трех наших людей следить за вашим приятелем с Гилфорд-стрит. Девушка здесь и на виду. Причесывает парик старой леди. Ничего девица, не правда ли?
— Вы меня удивляете, — сказал лорд Питер, видя, что его друг саркастически улыбается. — Нет, в самом деле? Это путает все мои расчеты.
— О нет! Просто у нее веселые и дерзкие глаза и язык, вот и все.
— Хорошо справляется с работой?
— Я не слышал жалоб. Что вас натолкнуло на это?
— Чистая случайность. Конечно, я могу ошибаться.
— А вы получили какую-нибудь информацию из Парижа?
— Я не хотел бы, чтобы вы употребляли это выражение, — раздраженно заметил лорд Питер. — От него так и пахнет Скотланд Ярдом. Когда-нибудь это вас выдаст.
— Извините, — сказал Паркер, — привычка — вторая натура.
— Этого как раз и надо опасаться, — возразил его светлость с серьезностью, которая казалась несколько неуместной. — Можно быть начеку во всем, кроме фокусов, которые может выкинуть наша «вторая натура». — Лорд Питер подошел к окну, выходившему на черный вход. — Хэлло! А вот и наша пташка!
Паркер подошел к окну и увидел аккуратно подстриженную головку француженки с вокзала Сен-Лазар, украшенную черной лентой с бантом. Человек с корзиной, полной белых нарциссов, позвонил в дверь и, казалось, пытался продать цветы. Паркер тихо открыл окно, и они услышали, как Селестин сказала с явным французским акцентом: «Ньет, ньет, ничего сегоднья. Спасибо!» Мужчина продолжал настаивать монотонным, ноющим тоном, свойственным разносчикам, протягивая ей большой пучок белых цветов, но она оттолкнула их обратно в корзину и с сердитыми восклицаниями, вскинув голову, решительно захлопнула дверь. Мужчина, ворча, пошел прочь. И сразу же худой, нездорового вида бездельник в клетчатой фуражке, отделился от столба и поплелся за ним вдоль по улице, бросив, однако, взгляд вверх, на окно. М-р Паркер посмотрел на лорда Питера, кивнул и сделал незаметный знак рукой. Человек в клетчатой фуражке вынул изо рта сигарету, погасил ее и, заткнув окурок себе за ухо, пошел вперед.
— Очень интересно, — сказал лорд Питер, когда оба, и человек с корзиной нарциссов и мужчина в клетчатой фуражке, скрылись из виду. — Слушайте!
Над головой послышался топот бегущих ног, крики... общая суматоха. Оба кинулись к двери и увидели сбегавшую вниз по лестнице невесту и подружек, следовавших за ней. Невеста истерически кричала: «Бриллианты! Их украли! Они исчезли!»
В минуту весь дом был поднят на ноги. Все домашние слуги и те, кто был специально приглашен обслуживать свадьбу, столпились в зале; отец невесты выскочил из своей комнаты в великолепном белом жилете, но без пиджака; герцогиня Мидуэй (мать невесты) накинулась на м-ра Паркера, требуя немедленных действий; дворецкий, который потом до самой смерти не мог прийти в себя от позора, выбежал из кладовой со штопором в одной руке и бутылкой бесценного портвейна в другой, потрясая ею со всем рвением городского глашатая, звонящего в колокол. Единственным достойным выходом было появление вдовствующей герцогини, которая спустилась с лестницы, как корабль с поднятыми парусами, волоча за собой Селестин и увещевая ее не быть такой глупой.
— Спокойно, девушка, — сказала вдовствующая герцогиня. — Можно подумать, что вас хотят убить.
— Разрешите мне, ваша светлость, — сказал м-р Бантер, неожиданно появляясь ниоткуда в своей неизменно невозмутимой манере и крепко беря Селестин за руку.
— Но что же делать? — воскликнула мать невесты. — Как это случилось?
Тут на передний план вышел детектив-инспектор Паркер. Это был самый впечатляющий и драматический момент всей его карьеры. Великолепное спокойствие инспектора само по себе служило упреком шумной, возбужденной знати, которая его окружала.
— Ваша светлость, — сказал он, — нет причин для беспокойства. — И драгоценность, и преступники в наших руках, благодаря лорду Питеру Уимзи, от которого мы получили инфор...
— Чарлз, — произнес лорд Питер страшным голосом.
— ...предупреждение о попытке ограбления. Один из наших людей сейчас доставит преступника — мужчину, пойманного с поличным: бриллиантами вашей светлости. (Все оглянулись и увидели входящих бездельника в клетчатой фуражке и констебля, держащих под руки мужчину с корзинкой цветов.) — Преступник-женщина, вскрывшая сейф вашей светлости — здесь! Нет, ничего у вас не выйдет, дорогая! — добавил Паркер, в то время как Селестин с потоками отборной брани, которую, к счастью, никто не мог понять, так как присутствовавшие не владели французским языком в такой степени, пыталась выхватить револьвер из-за пазухи своего скромного черного платья. — Селестин Берже, — продолжал Паркер, пряча оружие в свой карман, — именем закона вы арестованы, и я предупреждаю, что все ваши слова будут использованы в качестве обвинения против вас.
