Кен Фоллетт - Обратный отсчет
Когда мальчик пришел на кухню, она дала ему его хлопья и стала готовить омлет. Уже четверть девятого, она опять ничего не успевала. Вилли любила сына и семидесятилетнюю мать, но в глубине души тяготилась необходимостью постоянно о них заботиться.
По радио корреспондент брал интервью у какого-то армейского чина: «А если ракета собьется с курса и упадет прямо здесь, на побережье Флориды?»
«Это невозможно, – ответил военный. – У каждой ракеты есть механизм самоуничтожения, запускаемый по радиосигналу. Если она отклонится от заданного курса, ее взорвут в воздухе».
– Мы сегодня строим космическую ракету, – сказал Лэрри. – Можно я возьму в школу бутылку из-под йогурта?
– Нет, мы его еще не допили.
– Мисс Пейдж рассердится, если я ничего не принесу. Она предупредила нас на прошлой неделе.
Вилли вздохнула:
– Ох, Лэрри. Сказал бы на прошлой неделе. Я бы собрала тебе целую груду пустых бутылок и коробок. Какие тебе нужны?
– В форме ракеты.
Обойдя весь дом, она нашла картонную коробку из-под стирального порошка, пластиковую бутылку из-под жидкого мыла и ванночку из-под мороженого. На них, как на большинстве подобных упаковок, были изображены семьи, использующие или поедающие данный продукт, – чаще всего симпатичная хозяйка дома, двое ребятишек и папа с трубкой на заднем плане. Вилли никогда не жила в такой семье. Ее отец, бедный далласский портной, умер, когда она была совсем маленькой, и ее матери пришлось растить пятерых детей, борясь с нищетой. Сама Вилли разошлась с мужем, когда ее сыну было два года.
За окном просигналила машина, и Вилли поспешно взглянула на свое отражение в стеклянной дверце буфета. Вьющиеся черные волосы наспех причесаны, она не успела накраситься, на ней был розовый свободный свитер, но выглядела она при этом весьма сексуально.
Задняя дверь открылась, и на пороге кухни появился Рой Бродски, лучший друг Лэрри. Следом за мальчиком вошел его отец. Хэролд Бродски, симпатичный мужчина с добрыми карими глазами, был вдовцом и преподавал химию в Университете Джорджа Вашингтона. Он посмотрел на Вилли обожающим взглядом и сказал:
– Ты сегодня просто великолепна, дорогая.
Она улыбнулась и поцеловала его в щеку.
Рой держал в руках такой же, как у Лэрри, пакет, набитый стройматериалом для ракеты.
– Ты что, опорожнил половину упаковок на кухне? – спросила Вилли у Хэролда.
– Да. Теперь повсюду стоят плошки со стиральным порошком, из шести рулонов туалетной бумаги пришлось вынуть картонные цилиндры.
– Черт, как же я до этого не додумалась!
Хэролд рассмеялся:
– Ты не согласишься сегодня вечером зайти поужинать?
– Ты собираешься сам готовить? – удивилась она.
– Не совсем. Я хотел попросить миссис Райли сделать мясо в горшочке. Рой идет на день рождения к двоюродной сестре и останется там ночевать. Мы сможем спокойно посидеть и поболтать.
– Хорошо, – сказала Вилли, задумчиво глядя на Хэролда.
Спокойно поговорить они могли бы и в ресторане. Нет, есть какая-то другая причина, по которой он приглашает ее к себе, когда его сынишка будет у родственников.
– Тогда я заеду за тобой около восьми. Пошли, ребята. – Он повел мальчиков к машине.
Вилли убрала со стола. Она очень спешила. Собрав простыни и наволочки, запихнула их в мешок для грязного белья.
– Сегодня приедут из прачечной, отдай им это. Слышишь, мама?
– У меня кончились сердечные таблетки.
– Мама! Сегодня я не успею заехать в аптеку.
– Что же мне делать, если они кончились. – Старушка заплакала.
Вилли немедленно сдалась:
– Прости, мама.
Пять лет назад, когда они стали жить втроем, мать помогала ей ухаживать за Лэрри. Но теперь у нее едва хватало сил, чтобы присмотреть за ним пару часов после возвращения из школы.
Зазвонил телефон. Вилли сняла трубку. Это был Берн Ротстен, ее бывший муж. Несмотря на развод, они сохраняли дружеские отношения.
– Привет, Берн. Ты что-то рано поднялся.
– Так уж вышло. Тебе не звонил Люк?
– Люк Лукас? Нет, он уже давно не звонил. С ним что-то случилось?
– Не знаю. Может быть.
Берна и Люка сблизило соперничество. В молодости они бесконечно спорили, часто до ожесточения и взаимных обид, но это не помешало им оставаться друзьями в годы войны.
– Так что с ним произошло?
– Он позвонил мне в понедельник. Я удивился, потому что он редко дает о себе знать.
– Мне тоже, – сказала Вилли. – В последний раз мы виделись пару лет назад.
– Он собирался в Вашингтон и хотел со мной встретиться. У него какие-то проблемы.
– Какие? Он что-нибудь объяснил?
– Нет. Только сказал, что это похоже на то, чем мы занимались во время войны.
Вилли тревожно нахмурилась. Во время войны и Люк и Берн служили в разведке, работали в тылу противника, помогая французскому Сопротивлению.
– Что, по-твоему, он имел в виду?
– Не знаю. Он обещал позвонить, когда прилетит в Вашингтон. В понедельник вечером он прилетел и остановился в «Карлтоне». Сегодня уже среда, но он до сих пор не объявился. Дай мне знать, если он вдруг позвонит.
– Обязательно.
Вилли повесила трубку. Забыв о делах, она сидела на кухне и думала о Люке.
1941 год
Они ехали по извилистому 138-му шоссе на юг, в Род-Айленд. В стареньком «форде» не было печки. Пальто, шарф и перчатки не давали Вилли замерзнуть, только ноги начинали коченеть. Но она не обращала на это внимания. Не испытывала она и неловкости оттого, что ей надо провести пару часов наедине с Люком Лукасом. Ну и что с того, что он не ее парень?
Всю дорогу они говорили о войне в Европе.
– У меня есть родственники в Париже, – сказал Люк. – И я бы хотел, чтобы мы дали отпор Гитлеру и спасли их. Но это в общем-то личная причина.
– У меня тоже есть личная причина. Ведь я еврейка. Только я бы не посылала американцев умирать в Европе, а открыла бы двери для беженцев. Чтобы спасать, а не убивать людей.
– Это то, во что верит Энтони.
Вилли все еще кипела из-за неудачи с ее ночлегом.
– Энтони должен был все проверить, убедиться, что я смогу переночевать у его друзей.
Она надеялась найти у Люка сочувствие, но он ее огорчил:
– По-моему, вы оба повели себя немного легкомысленно.
Его слова ее задели.
– Мне казалось, Энтони был обязан позаботиться о моей репутации.
– Безусловно, но ты и сама должна была о ней подумать.
Ее удивило, что он ее осуждает.
– Больше я ни одному мужчине не позволю ставить меня в такое положение.
– Можно задать тебе личный вопрос? – Он повернулся и заглянул ей в глаза. – Ты любишь Энтони?
– Он мне нравится, мне приятно проводить с ним время, но… нет, я его не люблю. – Она подумала о подруге Люка, самой красивой девушке в колледже. – А ты? Ты влюблен в Элспет?
