Жорж Сименон - Мегрэ и убийца
— Ничего. Только ветер выл да вода из водосточной трубы хлестала.
— А до него кто-нибудь заходил?
— Видите ли, вечером я не закрываю только из-за нескольких завсегдатаев, которые приходят поиграть. Вот утром народу много: забегают съесть рогалик, выпить чашку кофе или стакан белого виши. В половине одиннадцатого у рабочих на соседней стройке перерыв… Ну, а в полдень и вечером самая работа — аперитив.
— Благодарю вас.
Жанвье стенографировал и здесь, и хозяин бистро поминутно поглядывал на него.
— Ничего нового он не рассказал, — вздохнул Мегрэ, — только подтвердил то, что я уже знаю.
Они вернулись к машине. Несколько женщин наблюдали за ними: им было уже известно, кто эти двое.
— Куда, шеф?
— Сперва на службу.
И все же два визита на улице Попенкур принесли пользу. Прежде всего, неаполитанец рассказал о нападении. Сначала преступник нанес несколько ударов. Потом побежал, но по какой-то таинственной причине вернулся, несмотря на то что невдалеке находилась чета Пальятти. Зачем? Чтобы добить жертву еще несколькими ударами? Он был одет в светлый непромокаемый плащ с поясом — вот все, что о нем известно. Едва войдя в свой теплый кабинет на набережной дез Орфевр, Мегрэ сразу набрал номер лавки Пальятти.
— Можно поговорить с вашим мужем? Это Мегрэ…
— Сейчас позову, господин комиссар.
— Алло! Слушаю! — послышался голос Джино.
— Знаете что… Я забыл задать вам один вопрос. На убийце был головной убор?
— Журналист только что спросил меня в точности о том же самом. Уже третий за утро. Я задал этот вопрос жене… Она так же, как я, ничего не утверждает, но почти уверена, что на нем была темная шляпа. Понимаете, все произошло так быстро…
Судя по светлому плащу с поясом, убийца был довольно молод, однако наличие шляпы делало его несколько старше: мало кто из молодежи носит теперь шляпы.
— Скажи, Жанвье, ты разбираешься в этих штуковинах?
Сам Мегрэ ничего не понимал в магнитофонах — так же как в фотографии и автомобилях, поэтому их машину водила жена. Переключать по вечерам телевизионные программы — вот максимум, на который он был способен.
— У сына такой же.
— Смотри, не сотри запись.
— Не бойтесь, шеф.
Жанвье, улыбаясь, манипулировал с кнопками. Послышался гул, звяканье вилок о тарелки, невнятные далекие голоса.
— Что прикажете, мадам?
— У вас есть отварная говядина?
— Конечно, мадам.
— Принесите, только положите побольше лука и корнишонов.
— Ты же знаешь, что сказал врач. Никакого уксуса.
— Бифштекс и отварная говядина, лука и корнишонов побольше. Салат подать сразу?
Запись была далека от совершенства; посторонние шумы мешали разбирать слова. Тишина. Потом очень отчетливый вздох.
— Потом те двое, о которых упоминалось, Люсьен и Гувьон. Через полчаса после этой записи на Антуана напали на улице Попенкур.
— Только вот магнитофон почему-то не отняли.
— Может, испугались Пальятти?
— Когда мы были на улице Попенкур, я забыл одну вещь. Вчера вечером у окна на втором этаже я заметил старушку — это почти напротив того места, где было совершено нападение.
— Ясно, шеф. Я еду?
Оставшись один, Мегрэ подошел к окну. Батийли, наверное, уже побывали в больнице Сент-Антуан, и судебный врач не замедлил забрать тело. Мегрэ еще не встретился с сестрой покойного, которую дома называли Мину и у которой, похоже, были странные знакомства. По серой Сене медленно двигался караван барж; проходя под мостом Сен-Мишель, буксиры опускали трубы.
В плохую погоду террасу огораживали застекленными переборками и отапливали двумя жаровнями. В довольно большом зале вокруг бара в форме подковы стояли крошечные столики и стулья — из тех, что вечером ставят один в другой.
Мегрэ устроился у колонны и заказал проходившему мимо официанту кружку пива. С отсутствующим видом он смотрел на окружавшие его лица. Публика была довольно разношерстная. У бара стояли даже мужчины в синих робах и живущие поблизости старики, пришедшие пропустить глоток красного. За столиками сидели самые разные люди: женщина в черном с двумя детьми и большим чемоданом у ног — как в зале ожидания на вокзале; парочка, которая держалась за руки и обменивалась самозабвенными взглядами; длинноволосые парни, ухмылявшиеся вслед официантке и заигрывавшие с ней всякий раз, когда она проходила мимо.
Клиентов обслуживали два официанта и эта официантка с удивительно некрасивым лицом. В черном платье и белом фартуке, тощая, сгорбленная от усталости, она с трудом изображала на лице слабую улыбку.
Некоторые мужчины и женщины одеты прилично, другие попроще. Одни едят бутерброды с кофе или пивом, другие пьют аперитив.
За кассой — хозяин: черный костюм, белая сорочка с черным галстуком, лысина, которую он тщетно пытается скрыть под редкими каштановыми волосами. Чувствуется, что он — на посту и ничего не ускользает от его взгляда. Он зорко следит за работой официантов и официантки, одновременно наблюдая, как бармен ставит бутылки и стаканы на поднос. Получая жетон, он нажимает на клавишу, и в окошечке кассы выскакивает цифра. Он явно содержит кафе уже давно, начал, вероятнее всего, с официанта. Позже, спустившись в туалет, Мегрэ обнаружит, что внизу есть еще один небольшой зал с низким потолком; там тоже сидело несколько посетителей.
Здесь не играли ни в карты, ни в домино. Сюда забегали ненадолго, и завсегдатаев было немного. Те, кто устроились за столиками поосновательней, видимо, просто назначили свидание поблизости и коротали тут время.
Наконец Мегрэ поднялся и направился к кассе, не питая никаких иллюзий относительно приема, который его ждет.
— Прошу извинить, — произнес он и незаметно показал лежащий в ладони жетон. — Комиссар Мегрэ, уголовная полиция.
Глаза хозяина хранили все то же подозрительное выражение, с которым он наблюдал за официантами и снующими туда и сюда посетителями.
— Что дальше?
— Вы вчера были здесь около половины десятого вечера?
— Я спал. По вечерам за кассой сидит жена.
— Официанты были те же? Хозяин не отрывал от них взгляда.
— Да.
— Я хотел бы задать им несколько вопросов насчет клиентов, которых они могли запомнить.
Черные глазки уставились на Мегрэ без особого сочувствия.
— У нас бывают только приличные люди, а официанты сейчас очень заняты.
— Я отниму у каждого не больше минуты. Официантка вчера тоже работала?
— Нет, Вечером народу меньше. Жером! Один из официантов резко остановился у кассы, держа поднос в руке. Хозяин повернулся к Мегрэ.
— Давайте, спрашивайте!
— Не заметили вы вчера, около половины десятого вечера, довольно молодого, лет двадцати, клиента в коричневой куртке и с магнитофоном на животе?
