Эрл Гарднер - Дело о преследуемом муже
— Как тебе удалось отыскать Спинни?
— Мне до сих пор не за что зацепиться. Он приходит и уходит, появляется и исчезает. Несколько дней назад он получил телеграмму.
— Нельзя ли раздобыть копию?
— Вообще-то, это противозаконно…
— Фи, что за разговоры! Так ты ее раздобудешь?
— Если смогу.
— Думаешь, сможешь?
— Не знаю. Это нелегко. Кому-то придется отправиться на телеграф, назваться Спинни и…
Делла Стрит постучала в дверь кабинета со стороны библиотеки, отворила ее и сказала:
— Привет, Пол, я не помешала? У меня для тебя сообщение, только что передали из твоего офиса.
Она протянула детективу сложенный листок бумаги. Дрейк развернул его, прочитал и протянул Мейсону.
— Копия телеграммы, — пояснил он.
— «Нашла работу кафетерии Ригли Лос-Анджелес хочу быть около него объясню когда увижу вас доеду автостопом — Лоис», — прочитал Мейсон. Он разорвал листок на мелкие кусочки, выбросил их в корзину для бумаг, взглянул на Деллу Стрит и сказал: — Делла, соедини-ка меня с тем, кто занимается в «Ригли» персоналом. Скажи, это очень важно.
Делла Стрит кивнула и пошла в собственный офис, чтобы позвонить оттуда. Дрейк неожиданно сказал:
— Как хочешь, Перри, но мне тошно думать, что эту девушку могут упечь в тюрьму по обвинению в убийстве.
Мейсон подмигнул:
— Покупаешь меня, Пол?
— Так ты собираешься заняться ее делом?
— Я собираюсь проследить, чтобы она не стала козлом отпущения для некоего голливудского продюсера.
— Ей еще формально не предъявлено обвинение?
— Будет предъявлено не сегодня-завтра. Ее держат в больнице. Окружная прокуратура с энтузиазмом взялась за это дело. Не могу понять их энтузиазма, если только за этим ничего не стоит.
Послышался голос Деллы Стрит:
— Мистер Мейсон, вас ждут у телефона. Мистер Кимболл.
Мейсон взял трубку и заговорил изысканно-вежливым тоном:
— Мистер Кимболл, это Перри Мейсон, адвокат. Я бы хотел получить кое-какую информацию об особе, которой вы обещали работу.
Голос Кимболла звучал очень сердечно:
— Да, разумеется, мистер Мейсон, буду счастлив сообщить вам все, что смогу. Я слышал вас в суде по делу о воющей собаке. Настоящее представление. Чем могу быть полезен?
— Хочу узнать о миссис Уорфилд, которая приезжает из Нового Орлеана, — сказал Мейсон.
— О!
— В чем дело?
Кимболл смущенно рассмеялся:
— Не уверен, что смогу вам помочь, мистер Мейсон. У нее здесь работает приятельница, она пыталась подыскать ей место, а я сказал… ну, я сказал: думаю, все будет ол-райт.
— Так когда она приезжает?
— Она не приедет.
— Нет?
— Нет.
— Почему?
— Я… ну, я передумал.
— Можете вы мне сказать — почему?
Теперь голос Кимболла звучал напряженно, в нем слышалось смущение.
— Очень сожалею, что вас интересует именно это, мистер Мейсон. Я мог бы сказать вам почти все, но только не это. Я… ну, с вакансией, на которую я рассчитывал, ничего не получилось, мне пришлось заявить ее приятельнице, что место занято. Вы не можете сказать мне, чем заинтересовало вас это дело?
Мейсон рассмеялся:
— Ваш вопрос смутил меня даже больше, чем мой вас. Я не могу обсуждать дела моих клиентов… Так это все, что вы считаете возможным мне сообщить?
— Очень сожалею, мистер Мейсон, это все.
— Вы узнали о ней что-то такое, что заставило вас передумать?
— Нет… Думаю, на этом мы поставим точку, мистер Мейсон. Вакансия оказалась закрыта.
— Ладно, благодарю, — сказал адвокат и повесил трубку.
— Ничего не вышло? — спросила Делла Стрит.
— Да, что-то случилось, и он решил отбросить ее, как слишком горячий картофель.
— Интересно знать, — задумчиво произнес Дрейк, — это «что-то» — уж не шепоток ли из Голливуда?
— Ты либо читаешь мои мысли, либо изучил меня вдоль и поперек. — Мейсон подошел к стенному шкафу и достал пальто и шляпу. — Пошли, Делла, — сказал он, — посмотрим на Стефани Клэр. Интересно, как она тебе покажется?
— Она просто замечательная, — сказал Дрейк и, помолчав, добавил: — Ее подружка тоже.
Делла Стрит, слегка задетая его замечанием, возразила:
— Не слушайте его, шеф. Она — платиновая блондинка, а вы знаете вкусы Пола.
Мейсон усмехнулся. Дрейк не сдавался:
— Кроме шуток, Делла, она славная девушка.
— Посмотрим, — лаконично ответила Делла. Мейсон повернулся к Полу:
— Послушай, Пол, у тебя в офисе появилась вакансия — место секретаря.
— У меня?
— Угу.
— О чем ты говоришь? Мой секретарь…
— Нуждается в помощнике, — прервал его Мейсон, — во всяком случае, временно. Пускай твой новоорлеанский парень посоветует Лоис Уорфилд отправиться на Побережье, работу он ей подыщет. Купи ей авансом билет на автобус. У меня уже достаточно проблем с поездками автостопом.
— Финансовую сторону ты берешь на себя?
— Совершенно верно, а со мной расплатится Голливуд.
— Эта Хорти уже израсходовала свои «стратегические» запасы.
— Теперь приступаем к моим, — сказал Мейсон. — И если я не заставлю кое-кого в Голливуде раскошелиться, тут же отказываюсь от адвокатской практики!
— Надеюсь, до этого не дойдет, — вздохнул Дрейк и выбрался из кресла.
Надевая пальто, Мейсон сказал:
— Мне кажется, было бы неплохо раздобыть фотографию Жюля Карне Хомана.
— Последние двадцать четыре часа я этим и занимаюсь, — ответил Дрейк, — но пока безуспешно.
Мейсон недоверчиво посмотрел на детектива.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что голливудский продюсер не оклеил все стены в Голливуде собственными изображениями?
— Именно так. По-видимому, Хоман из тех, кто не любит позировать перед камерой.
— Обратись в «Фотоплей», у них работают лучшие мастера фотобизнеса. От их объективов не спрячешься, если их заинтересует чья-либо личность, а интересует их каждый, кто что-то значит.
— Точно! — обрадовался детектив.
Мейсон кивнул Делле Стрит:
— Пошли, Делла. Посмотрим на нашего кролика.
Глава 7
Большой трансконтинентальный автобус замедлил ход.
Уставшие от долгой поездки пассажиры без излишней спешки выходили один за другим из дверей и направлялись к зданию автовокзала за своим багажом.
Дрейк, с искусством многоопытного детектива, присматривался к пассажирам, причем со стороны казалось, что он вообще ни на что не обращает внимания.
— О’кей, Перри, — сказал он, едва шевеля губами, — вот это наверняка та, что нас интересует. В бежевом пальто и коричневой шляпке.
Пока женщина шла к ним, Мейсон внимательно к ней присматривался. Лет тридцати, худенькая, но не из тех, про которых говорят «кожа да кости», а просто миниатюрная. Довольно широкие скулы, очень гладкая кожа на лбу, в глазах усталость. Темно-каштановые волосы явно нуждаются в услугах парикмахера — из-под маленькой шляпки выбивались тусклые, покрытые пылью локоны.
