Жорж Сименон - “Приют утопленников”
— Это вы велели ее сюда поставить?
И действительно, на том самом месте, где вчера Лекуэн врезался в машину Жана Вербуа, стояла другая машина. Такого же серого цвета. И лил дождь. И царила непроглядная тьма. И света в автомобиле не было.
И, однако, грузовик остановился больше чем в трех метрах от машины.
На лице водителя мелькнул гнев, но он сдержался и пробурчал:
— Вы могли бы меня предупредить. А вдруг бы я не увидел ее вовремя…
— Да, и мы к тому же разговаривали.
— Ну и что?
— А вчера ты ехал один. Твое внимание не рассеивалось.
Лекуэн спросил, пожимая плечами:
— Чего же вы теперь хотите?
— Выйдем. Вот сюда… Погоди. Я хочу проделать один опыт. Позови на помощь.
— Я?
— Тех, кто вчера здесь кричал, сейчас нет, придется тебе их заменить.
Чуя западню, Лекуэн неохотно выполнил приказание.
Больше всего он испугался, когда услышал шаги и увидел в темноте чей-то силуэт.
— Подходи! — крикнул Мегрэ.
Это был судовщик с «Прекрасной Терезы», которого комиссар снова вызвал через жандармерию, никого не поставив в известность.
— Ну так же как?
— Трудно сказать наверняка, но, по-моему, очень похоже на вчерашнее.
— Что похоже? — рявкнул Лекуэн.
— Я не знаю, кто кричал, я говорю, что голос похож на вчерашний.
На этот раз гигант едва не утратил своего хладнокровия и чуть не набросился на судовщика, который не догадывался, какую роль он играет в этой комедии.
— Полезай обратно в грузовик.
В этот момент еще одна, до того неподвижная фигура шагнула из темноты. Это был капитан Пийман.
— Все в порядке, — бросил ему вполголоса Мегрэ. — А дальше видно будет…
Он уселся на свое место рядом с Лекуэном, который уже не старался казаться приветливым.
— Куда теперь?
— Как вчера.
— Ехать в Монтаржи?
— Как вчера.
— Как вам угодно. Не знаю, что вы задумали, но если вы воображаете, будто я замешан в этой истории…
Они миновали «Приют утопленников». Четыре освещенных окна ярко выделялись во мраке, на одном из них четко видны были крупные цифры номера телефона.
— Как тебе не пришло в голову затормозить и позвонить отсюда?
— Я же вам объяснил…
— Поезжай дальше.
Они замолчали. Обозленный, встревоженный шофер и в темном углу кабины Мегрэ, попыхивающий своей трубкой.
Так они добрались до Монтаржи. И комиссар вдруг заметил:
— Ты проскочил мимо.
— Мимо чего?
— Жандармерии.
— Это из-за вас со всеми вашими историями. Он хотел дать задний ход, жандармерия находилась всего в пятидесяти метрах от них.
— Нет, нет! — возразил Мегрэ. — Давай дальше!
— Что дальше?
— Делай все в точности так, как вчера.
— Я… Но я ведь пошел…
— Ты не сразу пошел в жандармерию. Вот и время по часам не совпадает. Где колонка твоего Бенуа?
— За вторым поворотом.
— Ну и едем туда.
— Зачем?
— Ни за чем. Делай, что я говорю.
Они остановились у обычной бензоколонки перед магазином, где продавались велосипеды. В лавке не было света, но сквозь стекло витрины в глубине видна была кухня, где двигались тени.
Едва грузовик остановился, как на шум мотора и скрежет тормозов из кухни вышел человек.
— Сколько литров? — спросил он, глядя на грузовик. Но через минуту он узнал машину, взглянул на Лекуэна и спросил:
— Что ты тут делаешь? Я думал…
— Давай пятьдесят литров.
Мегрэ сидел в своем углу, невидимый для владельца колонки. Бенуа, думая, что он наедине с приятелем, может быть, заговорил бы, но Лекуэн почуял опасность и поторопился сказать:
— Ну как, господин комиссар, вам здесь больше ничего не нужно?
— А! Ты не один?
— Да, тут со мной из полиции, они восстанавливают события, как они выражаются. Ничего в этом не смыслю. Сам знаешь, всегда на мелкоте отыгрываются, хотя…
Мегрэ соскочил на землю и вошел в магазин, к удивлению хозяина. Через открытую дверь он приметил в заднем помещении жену хозяина.
— Лекуэн спрашивает, все ли в порядке? — произнес он на всякий случай.
Она недоверчиво взглянула на него, наклонилась вперед, чтобы лучше разглядеть сквозь стекло, и спросила:
— А разве Лекуэн здесь?
— Он берет бензин.
— А у него-то обошлось без неприятностей?
Обеспокоенная и удивленная неожиданным появлением человека в котелке, женщина направилась к двери. В темноте она с трудом различала лица.
— Слушай-ка, Поль, — обратилась она к мужу, возившемуся у бензоколонки. — Разве Лекуэн здесь?
Мегрэ спокойно набил трубку и разжег ее, укрывшись от ветра у стены лавки; огонек зажигалки осветил на миг никелированные велосипедные рули.
— Идешь, Поль?
И тогда комиссар ясно расслышал, как один из мужчин спросил у другого:
— Что будем делать?
На всякий случай он зажал в руке револьвер, не вынимая его из кармана, готовый, если потребуется, стрелять через одежду. Улица была пустынна и не освещена. А здоровенный Лекуэн мог уложить противника одним ударом кулака.
— Ну ты что бы сделал?
Женщина, поеживаясь от холода, стояла на пороге, Жозеф Лекуэн грузно слез с сиденья и сделал два неуверенных шага по тротуару.
— Не пройти ли нам для беседы в помещение? — чинно предложил Мегрэ.
Бенуа повесил шланг. Лекуэн, все еще в нерешительности, завинчивал пробку резервуара.
Наконец он буркнул, направляясь к двери магазина:
— В конце концов, об этом уговора не было. Заходите, господин комиссар.
Зто была типичная квартира ремесленника — с дубовым резным буфетом, клетчатой клеенкой на столе и нелепыми розовыми и лиловыми вазами для цветов, выигранными, как видно, на ярмарке.
— Садитесь, — прошептала женщина, машинально вытирая стол перед Мегрэ.
Бенуа вынул из буфета бутылочку и четыре рюмки и молча наполнил их, а Лекуэн уселся верхом на стул, опершись локтями на спинку.
— Вы что-нибудь заподозрили? — спросил он, глядя Мегрэ прямо в глаза.
— По двум причинам: судовщик слышал только мужской голос, что показалось мне странным, поскольку в машине находилась и девушка. И если бы она упала в воду, то, хорошо умея плавать, могла некоторое время продержаться на поверхности и позвать на помощь. Кроме того, если случается подобное происшествие, люди не едут за двадцать километров предупреждать жандармерию, когда телефон под боком. Окна гостиницы были освещены. И не могло не прийти в голову…
— Правда, — согласился Лекуэн. — Это он так приказал.
— Он, конечно, сидел в грузовике?
Отступать было поздно. Да и мужчины явно уже смирились с положением, а женщина не скрывала облегчения. Она посоветовала:
