Эрл Гарднер - Летучие мыши появляются в сумерках
– Да, – сказала Берта, – я понимаю вас. Но если вы действительно хотите найти его, то…
– Что? – спросила Жозефина Делл, так как Берта оборвала себя.
– Ничего существенного.
– Может быть, теперь вы скажете, какое отношение вы имеете ко всему этому?
Берта Кул протянула ей визитную карточку.
– Я возглавляю конфиденциальное бюро расследований.
– Детектив! – воскликнула Жозефина Делл с удивлением.
– Да.
Жозефина Делл рассмеялась:
– Я всегда думала, что детективы выглядят зловеще. А у вас вполне нормальная внешность.
– Я и есть вполне нормальный человек.
– Чем же, черт побери, я могла заинтересовать вас?
– Потому что меня наняли, чтобы найти вас.
– Кто?
Берта улыбнулась и сказала:
– Вы ни за что на свете не догадаетесь. Вами интересуется один мужчина. Он в курсе того, что с вами приключилось, и хотел бы знать, как вы справляетесь здесь одна.
– Но почему же он не может позвонить?
– Он не знает, как с вами связаться.
– Вы имеете в виду, что он не знает, где я работала?
– Именно так.
– Кто же он?
– Старик, – начала Берта, – который…
– О, держу пари, что это слепой!
Берта, казалось, была разочарована тем, что Жозефина Делл с легкостью догадалась, кто был ее клиентом.
– Почему вы так решили?
– Вы так загадочно начали, что я совсем не могла себе представить, кто бы это мог быть, только решила, что, несомненно, не обычный человек. Вы знаете, я много думаю о нем. И сегодня я подумала о том, что надо бы дать ему знать, что со мной все в порядке. – Она рассмеялась и продолжала: – Только трудно послать письмо по адресу: слепому, который продает галстуки перед зданием банка, не правда ли?
– Действительно, сложно, – ответила Берта.
– Не могли бы вы передать ему, что я очень тронута его заботой обо мне?
Берта кивнула.
– Скажите ему, как много это значит для меня. Я, может быть, повидаюсь с ним завтра утром или послезавтра, если у меня не будет каких-нибудь осложнений. Я считаю, что он очень мил.
– Он, кажется, весьма привязан к вам, – сказала Берта. – Довольно необычный тип – чрезвычайно наблюдательный.
– Так передайте ему, что со мной все хорошо и я благодарю его. Вы можете это сделать?
– Безусловно.
Берта поднялась со своего стула, затем, поколебавшись, сказала:
– Быть может, мне удалось бы что-нибудь предпринять для того, чтобы вы получили своего рода компенсацию, но мне потребуются деньги, чтобы узнать, кто вас сбил. Если, конечно, у вас нет других планов на этот счет.
– Вы действительно смогли бы найти человека, который наехал на меня?
– Я думаю, да. Но для этого потребуются деньги.
– Сколько?
– Я не знаю. Может быть, определенный процент от того, что вы получите в виде компенсации. Я бы даже сказала, половину того, что вы можете получить. Я не стала бы этим заниматься, если вы сами можете с этим справиться.
– И вы могли бы все это организовать?
– Если мы договоримся, то да. Если же дело пойдет в суд, все осложнится.
– О нет, дело до суда не дойдет. Молодой человек был так мил и внимателен! Я думаю, что у него была страховка, и, если бы он знал, что я занемогла, он непременно помог бы мне, но, с другой стороны, со мною не так уж все и серьезно. Я потеряла три-четыре рабочих дня, и потом эта работа все равно для меня закончена.
– Вы работали для человека, который умер?
– Да. Харлоу Милберс.
– Должно быть, вы работали недалеко от того места, где сидит слепой?
– Да, пару кварталов от банка – в том старинном здании на углу улицы. У мистера Милберса была там небольшая студия.
– Чем он занимался?
– Исследовательской работой, связанной с его личным хобби. У него была своя теория, смысл которой в том, что все военные кампании развиваются одинаково: никакая оборонительная тактика не способна противостоять агрессии до тех пор, пока агрессия не истощит сама свои силы, ни одна страна не может ничего достичь посредством агрессии, поскольку все ее силы уйдут на продление этой агрессии. Не важно, насколько вы были сильны в начале своих действий или каковы были импульсы к проявлению вашей агрессии, все равно придет время, когда вы окажетесь уязвимы. Чем более сильны вы были вначале, чем дальше завели вас ваши победы и чем более обширным был фронт наступлений… но вам все это неинтересно.
– Любопытная теория, – сказала Берта.
– Он собирался написать книгу на эту тему, я много писала под его диктовку. Это была интересная работа.
– Хорошо, – предложила Берта, – если вы решитесь что-либо предпринять по поводу автомобильного происшествия, дайте мне знать. Я думаю, вы можете получить долларов пятьсот или даже тысячу. Учитывая нервный шок и…
– О, речь не идет о нервном шоке, я просто не была работоспособна некоторое время и должна также оплатить счета врача.
– Да, – продолжала объяснять Берта, – следует учесть, что, для того чтобы получить деньги от страховой компании, придется пойти на некоторые денежные затраты, а также обладать определенной настойчивостью. Обдумайте все это, дорогая. У вас есть моя визитка, и вы всегда можете связаться со мной.
– Вы очень добры, миссис Кул. Суббота и воскресенье не в счет, так что я потеряла только три дня. Обычно я получала тридцать долларов в неделю, три дня принесли бы мне восемнадцать долларов, кроме того, восемь долларов я должна заплатить врачу. Двадцать пять долларов я хотела бы получить от страховой компании.
Берта остановилась, держась за ручку двери. Потом сказала:
– Не будьте остолопкой…
В это время кто-то тихо постучал в дверь.
Жозефина Делл попросила:
– Откройте, пожалуйста.
Берта Кул открыла дверь.
В дверях стоял человек небольшого роста, пятидесяти семи – пятидесяти восьми лет, с приятными манерами. У него были рыжеватые усы, голубые глаза и немного сутулые плечи.
– Вы миссис Делл, не правда ли? – сказал он, приветливо улыбаясь. – Меня зовут Кристофер Милберс. Я прошел через входную дверь, позвонив не в ту квартиру. Извините, мне следовало бы выйти на улицу и позвонить вам оттуда. Я хотел бы поговорить с вами о моем кузене. Все это произошло так неожиданно…
– Это не я, – сказала Берта, отступая назад так, чтобы человек мог пройти в комнату. – Вот мисс Делл. Я приходила к ней по делу.
– О! – Человек смутился.
– Проходите, – пригласила Жозефина Делл. – Я не буду вставать, если вы не возражаете, мистер Милберс. Меня сбила машина. Ничего серьезного, но врач не разрешил мне подниматься с постели чаще, чем это необходимо. Мне кажется, я знаю вас. Я написала несколько писем к вам под диктовку вашего кузена.
Милберс вошел в комнату, поклонился Жозефине Делл и произнес с заботой в голосе:
