Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом (сборник)
– Ну конечно знаю. Это большая потеря для нашего общества и даже для всего округа. Естественно, как не знать.
Я продолжал:
– Его похоронили во вторник на кладбище Эдтуолк. Мистер Вульф предлагает вам и мистеру Андерсону пари на десять тысяч долларов о том, что, эксгумировав тело, вы найдете в нем следы яда, свидетельствующие о насильственной смерти мистера Барстоу.
Джексон вытаращил на меня глаза и наконец с трудом выговорил:
– Мистер Ниро Вульф сошел с ума! Такие пари я заключать не советую. Для вас это верный проигрыш. Подобной чепухе никто не поверит. Не понимаю только, зачем… или вы тоже сумасшедший?
– Хорошо, – сказал я, вытаскивая из кармана чек Вульфа на десять тысяч. – Питер Оливер Барстоу был убит. Это утверждают мистер Вульф, я и данный документ. Как видите, свидетелей довольно много.
– Но это же чепуха! Абсурд!
– Вульф готов поспорить на десять тысяч долларов.
– Не могу представить себе убийства. Я знаком с семьей Барстоу лично, мне хорошо известны все обстоятельства кончины ректора. И я даже не считаю нужным возражать против всего, что вы здесь наговорили. Известно ли вам, кто подписал свидетельство о смерти?
– Естественно. Это Натаниэль Брэдфорд. Он поставил диагноз: тромбоз коронарных сосудов.
Джексон понемногу приходил в себя и уже снова был готов к серьезной беседе.
– Чего, собственно, вы добиваетесь? – резко спросил он.
– Всего лишь восстановить правду о смерти мистера Барстоу и выиграть десять тысяч.
– Покажите чек.
Я протянул ему бумагу, и он, внимательно рассмотрев ее, позвонил в банк, дабы проверить наш текущий счет. А когда положил трубку, совершенно спокойным голосом произнес:
– Пари? С кем же вы собираетесь его заключать? С округом Уэстчестер?
Я улыбнулся.
– Мы рассчитывали на мистера Андерсона, но поскольку его нет, то теперь нам безразлично: с вами, с начальником местной полиции, с издателем газеты или с каким-нибудь джентльменом, обладающим развитым чувством общественного долга.
– В самом деле?
– Да, сэр. Мне приказано сегодня же побиться об заклад.
Вскочив со стула, Джексон сердито оттолкнул его и громко крикнул:
– Чепуха!
– Вы полагаете, сэр? Тогда почему бы вам не принять наше пари?
Очевидно, заместитель Андерсона принял какое-то решение, ибо направился к двери и, уже открыв ее, произнес, обращаясь ко мне:
– Надеюсь, вы не откажетесь подождать десять минут… А впрочем, я уношу с собой ваш чек, так что вам все равно придется дожидаться.
Вскоре Джексон вернулся, отдал мне документ и произнес:
– Очень сожалею, что не могу лично удовлетворить вашу просьбу. Постараюсь дать мистеру Андерсону телеграмму, а если не получится, поставлю его в известность, как только он приедет. Засим позвольте проститься, мистер Гудвин! И пожелать как следует поразмыслить о нелепости вашего предложения. Не смею больше задерживать.
Мне ничего не оставалось, как откланяться и уйти.
Глава 5
В этот вечер Вульф был настолько ласковым и мягким, что напоминал сдобный пирог. Я подоспел как раз к обеду и не получил слова до тех пор, пока он не закончился. Вульф включил радио. Передавали программу «Веселых мальчиков», которая меня совершенно не трогала, ибо я считал ее весьма вульгарной. Послеобеденная беседа была непродолжительной. Вульф сделал заключение, что в создавшейся ситуации требовать от меня большего было невозможно. Тогда я поинтересовался его мнением о том, возможно ли было уговорить Джексона немедленно приступить к эксгумации, и он ответил, что вряд ли.
– К сожалению, лягушки не летают, – сказал Вульф. – Впрочем, не огорчайся, ничего еще не ясно, и мы можем проиграть спор. Наверное, Андерсон согласился бы сразу: во-первых, с его богатством вполне можно рискнуть десятью тысячами, во-вторых, он обладает профессиональным честолюбием, в-третьих, умен и расчетлив.
– По-моему, собирается дождь, – произнес я, глядя в окно. – Кажется, Салливан-стрит придется отложить на завтра.
– Хорошо, Арчи. Но запомни: при опросах нужно соблюдать учтивость и вежливость, а с Анной Фиоре даже мягкость, если хочешь добиться успеха. Сегодня я посылал к ней Сола Пензера, так она едва свое имя назвала и больше ни гу-гу. Понятно? Здесь нужны твои непревзойденные любезность и обаяние. Хорошо было бы привезти сюда Анну Фиоре завтра часам к одиннадцати. А сегодня ты побудешь со мной. Кажется, ты хотел меня о чем-то спросить, Арчи?
– Да, сэр. Объясните, пожалуйста, как вы могли узнать, что Карло Маффеи убит, и откуда вам стало известно, что мистер Барстоу был отравлен.
– Ну неужели я снова должен растолковывать, что у Веласкеса бесполезно спрашивать, отчего он на своей картине оставил руку Эзопа под платьем, а не изобразил ее свободно вытянутой вдоль тела? Как ты не уразумеешь, Арчи, что добросовестный сыщик, показывающий тебе следы на песке, обладает лишь вниманием, а у настоящего художника есть еще вдохновение и воображение. Вот и ты, Арчи, видишь только факты, бросающиеся в глаза, которые можно потрогать руками, но не имеешь ни фантазии, ни дара предвидения.
– Ваша правда, сэр, но я никак не могу догадаться, откуда вы узнали, что мистер Барстоу был отравлен.
– Все очень просто. Нам с тобой известно, что Карло Маффеи исчез: вероятно, убит и обворован. Достаточно банальный случай на первый взгляд. Но потом мы получили сведения о газетных объявлениях и телефонном звонке в день исчезновения. Помнишь его слова «Я не из тех, кого можно запугать…»? Это меня уже насторожило. Значит, у Карло были враги. Затем у Маффеи обнаружилось объявление со словом «механизм» и статья о смерти мистера Барстоу. Как увязать вместе безработного механика и преуспевающего ректора университета? Для того-то и необходимо чутье художника, артиста, большое воображение. Я задал Анне Фиоре всего один вопрос: видела ли она в комнате Маффеи клюшку для гольфа? Этого вполне хватило, ибо реакция ее была поразительна.
– А если бы она просто ответила, что никогда не видела?
– В таком случае появились бы другие предположения.
– Но как же вы поняли, что Маффеи убит?
– Это стало ясно после посещения О’Грэйди. Ведь ты слышал нашу беседу. Полиция сделала обыск в его комнате. А такое возможно в жилище преступника. Последнее в свете предыдущих фактов показалось мне маловероятным, и я сделал заключение, что Маффеи погиб сам.
– Еще один вопрос, наиболее важный и трудный, по-моему: кто убил Барстоу?
– А тут уже начинается другая картина, Арчи. Надеюсь, сюжет у нее будет достаточно интересный. Во всяком случае, я не отойду от мольберта, пока не наложу на холст завершающий штрих.
