Найо Марш - Смерть пэра
— Что ж, ловко и аккуратно, — заметил Фокс, просматривая записи.
— Да, но, черт побери, это в конце концов может оказаться правдой. Они все могли врать, но он мог сказать и правду. Только почему-то я готов поклясться, что и он лгал.
— Я точно знаю, что он лгал, — отозвался Фокс.
— Неужели?!
— Да, сэр. Я говорил с горничной.
— С горничными, Фокс, — от души восхитился Аллейн, — вам нет равных. И что она сказала?
— Она все время была в кладовой, — сообщил Фокс, вылавливая из карманов блокнот и очки. — Дверь кладовой была открыта, и она слышала почти все, что говорилось между братьями. Я заставил ее признаться, что она выскользнула в коридор и подслушала большой кусок разговора. Я спросил ее, не слышали ли прочие слуги того, что говорилось в гостиной, но она сказала, что все прочие слуги будут держаться заодно с семьей. Ей же объявили об увольнении, поэтому ей наплевать. Довольно мстительная девица, невзирая на красивые формы.
— Очень мило, — ответил Аллейн. — Продолжайте. Как ее зовут?
— Пупкорн ее зовут, сэр. Кора Пупкорн. Она говорит, что оба джентльмена страшно разгорячились и разговор зашел о том, что его светлость лишит своего брата в завещании всего, чего только можно. Пупкорн говорит, что ругались они ужасно. Что его покойная светлость обозвал его теперешнюю светлость всеми бранными словами, начиная от паразита и кончая негодяем. Сказал, что готов видеть его в сточной канаве, но ни пенни больше ему не даст. Тут, говорит она, его нынешняя светлость потерял терпение и они оба стали страшно кричать, пока мальчик — мистер Майкл — не вошел в гостиную со свертком. Когда Пупкорн увидела мистера Майкла, она притворилась, что чистит что-то в автомате с газировкой, который стоит в коридоре. Мальчик вошел в гостиную, братья опомнились и больше не сказали ни слова. Покойный почти сразу же вышел оттуда. А у самых дверей он, по словам Пупкорн, очень тихо и злобно сказал: «Это наш последний разговор. Если вы еще раз приползете, скуля о помощи, я приму меры юридического характера, чтобы избавить себя от вас». Пупкорн, сэр, — сказал Фокс, глядя на Аллейна поверх очков, — крутилась возле автомата с газированной водой в коридоре. Она утверждает, что слышала, как его нынешняя светлость сказал: «А я бы очень хотел избавиться от тебя, будь то с помощью законных или незаконных средств!»
— Батюшки! — ахнул Аллейн.
— И я то же самое говорю, сэр, — сказал Фокс.
Глава 16
Ночь сгущается
Роберта, находясь в каком-то трансе, выразила готовность провести остаток этой бесконечной ночи в неизвестном доме с явно помешанной вдовой убитого пэра. Лорд Чарльз проявил резкость, которая удивила Роберту. Когда Шарло сказала, что поедет на Браммелл-стрит, он резко ответил: «Я категорически это запрещаю, Имми». Роберту еще больше удивило, что Шарло сразу послушалась. Фрида выдвинула свою кандидатуру, но без особого энтузиазма, и Шарло с сомнением посмотрела на нее. Поэтому Роберта, опасаясь, что говорит что-то неподходящее, и надеясь, что наконец может что-то сделать для Миногов, робко предложила себя. За исключением Генри, всех охватило радостное облегчение. Роберта знала, что Миноги, находясь под впечатлением смутных представлений о мужественных колонистах, всерьез считали, что все жители колоний меньше поддаются превратностям судьбы, чем их английские ровесники. Они просто очаровательно проявляли свою благодарность и заботливо спрашивали, уверена ли она, что ей это не трудно.
— Ты даже не увидишь тетю В., — заверила Фрида, а Шарло добавила:
— И ты действительно просто должна посмотреть этот дом, Робин. Не могу даже описать тебе, на что он похож! Викторианская мрачность, а по стенам набитые чучела. Просто фантастика!
— Не понимаю, почему ехать должна Робин, — нахмурился Генри.
— Робин сама говорит, что она не возражает, — заметила Фрида. — А если поедет и Нянюшка, то Робин в большей безопасности, чем сокровища британской короны. Какая Робин прелесть, правда, мама?
— Она самая добрая девочка, это точно, — подтвердила Шарло. — Право, Робин, милая, ты уверена?
— Я совершенно уверена, если вы считаете, что меня там будет достаточно.
— Да там просто должен быть кто-нибудь, чтобы успокоить сиделок. Если Вайолет почему-то начнет устраивать сцены, ты всегда можешь позвонить сюда. Но я уверена, что этого не будет. Она может даже и не знать, что ты там.
Так все и устроилось. Констебль Мартин, покинув кресло, упорно глазел на портрет Минога викторианской эпохи. Лорд Чарльз отправился побеседовать с Аллейном. Фрида старательно красилась, близнецы мрачно листали старые номера «Панча». Шарло, отказавшись идти спать, пока не закончатся все допросы, забросила ноги на стол и закрыла глаза.
— С каждой минутой, — усмехнулся Генри, — эта комната все больше напоминает приемную зубного врача. Робин, вот тебе ужасно старый номер «Светских сплетен». Хочешь почитать и довершить картину?
— Спасибо, Генри. А ты что читаешь?
— Певца английской словесности. Читаю «Макбета». Шекспир написал об убийстве весьма кровавые куски…
— А тебе нравится Бард?
— Наверное, да. Время от времени я его перечитываю.
— В данном случае, — сказал Стивен, — читать «Макбета» — д-дурной вкус.
Фрида немедленно продекламировала сценическим голосом:
О, ночь сгущается,
Тускнеет свет, и ворон в лес туманный
Летит. Благие силы дня уснули.
Выходят слуги ночи на добычу…[23]
— Чего же еще от тебя ждать, — язвительно буркнул Колин.
Роберта переворачивала страницы «Светских сплетен», но не могла утешиться миниатюрами, выполненными с дам, которых, казалось, слегка мутило, и моментальными снимками тех же или очень похожих дам, которые выглядели на фото или контуженными или шизофренически веселыми. Она хотела бы отложить журнал, но это у нее не получилось, потому что, быстро подняв глаза, она обнаружила, что на нее пристально смотрит Генри. Робертой овладели странные мысли. Она полагала, что многих дам со страниц «Сплетен» Генри знал лично. Возможно, одной из них была таинственная Мэри. Может быть, она была длинноногой нимфой с гладким холеным видом, который не по карману простенькой провинциалке. Так почему же, думала Роберта, несмотря на то что в доме убийство и все обращаются с нею пусть и очень мило, но рассеянно, она чувствует себя такой счастливой, хотя Генри на каждом шагу поджидают богатые, ухоженные наследницы? И прежде чем она успела осадить свое воображение, ей представилось, как эти выхоленные дамы ускользают от Генри, потому что он оказался замешан в убийстве, а истинная ценность ее, Роберты Грей, раскрывается перед ним во всем блеске. Эти фантазии так заняли ее ум, что она даже не заметила, как прошло время. Когда вернулись Найджел Батгейт и лорд Чарльз, она даже удивилась, почему их так мало допрашивали в столовой. Она встряхнулась и заметила, что лорд Чарльз выглядел совершенно отрешенным, а Найджел Батгейт — удивительно встревоженным.
