Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере
Лавиния Прескотт
Уильям Норгейт
Джойс Триветт и Генри Шейл (они вышли вместе, так как уверяли, что ничего не могут угадать без посторонней помощи)
Миссис Деннисон
Бетти Шейл
Джордж Комфри
Ричард Деннисон
Мисс Томкинс
Освальд Тругуд
Он также составил список людей, для которых жемчуг мог, по тем или другим причинам, представлять интерес. К сожалению, второй список почти полностью совпадал с первым (за исключением сэра Септимуса) и поэтому не был полезен. Оба секретаря явились в дом с хорошими рекомендациями, но это как раз то, что нужно, если у них были дурные намерения! О Деннисонах известно, что они с трудом сводят концы с концами; в сумочке у Бетти оказался таинственный белый порошок и она водит компанию со странными личностями; Генри — безобидный дилетант, но Джойс может запросто обвести его вокруг своего мизинца, она как раз тот тип женщин, которых Джейн Остин[70] любила называть «дорогая и беспутная»; Освальд Тругуд был завсегдатаем Эпсома и Ньюмаркета[71] — так что мотивы были у каждого.
Уимзи покинул свой пост, когда горничная и слуга появились в коридоре со щетками, намереваясь начать уборку, но он спустился в столовую к раннему завтраку. Сэр Септимус, его жена и дочь явились еще раньше. Все чувствовали себя напряженно. Уимзи, стоя у камина, вел разговор о погоде и политике. Постепенно все гости собрались в столовой, но, словно по молчаливому уговору, никто не упоминал о жемчуге. Наконец Освальд Тругуд взял быка за рога.
— Ну! Как продвигаются дела у нашего детектива? Вы нашли преступника, Уимзи?
— Еще нет, — беззаботно отозвался лорд Питер.
Сэр Септимус, глядя на Уимзи, словно в ожидании подсказки, кашлянул и заговорил:
— Все очень утомительно и чрезвычайно неприятно. Гм! Боюсь, что придется сообщить в полицию. И это на Рождество! Гм-гм! Весь праздник испортили! Смотреть не могу на все это! — он махнул рукой в сторону гирлянд остролиста, украшавших стены. Гм! Снимите и сожгите!
— Какая жалость! Мы так старались, — сказала Джойс.
— О, не надо, дядя! Оставьте! — сказал Генри Шейл. — Вы слишком беспокоитесь о жемчужинах. Они, конечно, найдутся!
— Позвать кого-нибудь из слуг? — предложил Уильям Норгейт.
— Нет! — перебил Комфри, — давайте все уберем сами! Это займет нас и отвлечет от неприятных мыслей.
— Правильно! — сказал сэр Септимус. — Начинайте немедленно! Видеть все это не могу!
Он свирепо схватил с камина большую ветку остролиста и, сломав, бросил ее в огонь.
— Правильно! — воскликнул Ричард Деннисон. — Пусть разгорится сильней! — он вскочил из-за стола и сдернул большую ветку омелы. — Скорее! Еще один поцелуй, пока не поздно![72]
— Снимать омелу до Нового года — к беде! — сказала мисс Томкинс.
— К черту беду! Снимаем все! С лестницы и в гостиной. Пусть кто-нибудь пойдет и все соберет.
— Разве гостиная не заперта? — спросил Освальд.
— Нет. Лорд Питер сказал, что жемчуга там нет. Не так ли, Уимзи?
— Совершенно верно. Его оттуда взяли. Я еще не могу сказать, каким образом, но уверен в этом. Ручаюсь, что жемчужин там нет.
— Ну что ж! — сказал Комфри. — В таком случае — пошли! Лавиния, вы и Деннисон будете убирать в передней части гостиной, а я — в торце. Посмотрим, кто быстрее справится!
— Но если придут полицейские, — напомнил Деннисон, — нужно оставить все, как было.
— К черту полицейских! — закричал сэр Септимус. — Зачем им остролист? Им не нужен остролист!
Освальд и Маргарита, весело смеясь, снимали ветки на лестнице. Общество разделилось. Уимзи тихо поднялся в гостиную, где разрушительная работа шла вовсю. Джордж побился об заклад, на десять шиллингов против шести пенсов, что закончит свою работу быстрее, чем они.
— Вы не должны помогать, — смеясь воскликнула Лавиния, увидев сэра Питера. — Это будет нечестно!
Уимзи ничего не ответил, но ждал, пока они не убрали все ветки, а затем последовал за ними вниз, в холл, где треща и рассыпая искры, жарко пылал в камине огонь, как в Ночь Гая Фокса[73].
Уимзи шепнул что-то на ухо сэру Септимусу, который, подойдя к Джорджу Комфри, коснулся его плеча.
— Лорд Питер хочет что-то сказать вам, мой мальчик!
Комфри вздрогнул и неохотно подошел к лорду Питеру. Выглядел он не очень хорошо.
— М-р Комфри, — сказал Уимзи, — полагаю, это принадлежит вам.
Лорд Питер протянул ему на ладони двадцать две тонких булавки с маленькими головками.
— Оригинально, — сказал Уимзи, — но что-нибудь менее оригинальное было бы эффективнее. Для него, сэр Септимус, был очень нежелательным ваш вопрос о жемчужинах. Он, конечно, надеялся, что потеря их будет обнаружена позднее, когда, кончив отгадывать слова, все начнут играть в прятки. Тогда жемчужины могли бы оказаться в любой части дома, вы не заперли бы двери гостиной, и он, следовательно, свободно мог бы их взять.
Совершенно очевидно, что он предвидел возможность завладеть жемчугом и поэтому взял булавки. То, что мисс Шейл сняла ожерелье во время пантомимы, предоставило ему такую возможность.
Он уже проводил здесь Рождество и прекрасно знал, что игра «Животное, растение или минерал?» будет обязательной частью рождественских развлечений. Ему нужно было взять ожерелье, и когда настал его черед выйти из передней части гостиной, он знал, что в его распоряжении окажется минут пять времени, пока мы все спорим, какое слово задумать. Он срезал жемчужины с нитки с помощью своих карманных ножниц, сжег нитку в огне и укрепил жемчужины тонкими булавками на ветке омелы, которая висела довольно высоко, но он легко мог достать до нее, став на стеклянную поверхность стола. Отпечатков на столе не останется и можно было не сомневаться в том, что никто не обратит внимания на дополнительные ягоды омелы. Я бы и сам не подумал об этом, если бы не нашел оброненной им булавки. Это подсказало мне, что жемчужины разъединены, ну а остальное было уже легко. Я снял жемчужины с омелы прошлой ночью, застежка была приколота среди листьев остролиста. Возьмите, вот они. Вероятно, Комфри был сегодня утром неприятно поражен. Я понял, кто взял жемчуг, когда он предложил, чтобы гости сами сняли украшения и вызвался идти в торцовую часть гостиной. Однако мне хотелось проверить свое предположение и посмотреть на его лицо, когда он подойдет к омеле и обнаружит, что жемчужин там нет.
— И вы поняли все это, найдя булавку? — воскликнул сэр Септимус.
— Да, тогда я узнал, куда девались жемчужины.
