Дороти Джеймс - Дитя человеческое
Сначала звук собственного голоса казался Тео странным, но, добравшись до псалма, он заговорил тихо, уверенно, будто знал слова наизусть:
— Господи! Ты нам прибежище в род и род. Прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты — Бог, Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: «возвратитесь, сыны человеческие!» Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи[39].
Когда Тео произносил фразу: «Прах к праху, пепел к пеплу, пыль к пыли; в несомненной и уверенной надежде на Воскресение к вечной жизни через Господа нашего Иисуса Христа», — Джулиан неловко присела на корточки и бросила на могилу пригоршню земли. После секундного колебания Мириам поступила так же. Неуклюжая, с раздавшимся тазом, Джулиан с трудом сидела на корточках, и Мириам протянула руку, поддерживая ее. В воображении Тео невольно возник образ испражняющегося животного. Презирая самого себя, он попытался избавиться от него. Когда Тео произносил последние слова молитвы, к его голосу присоединился голос Джулиан. Наконец служба была окончена. Ролф по-прежнему не двигался с места и молчал. Вдруг одним резким движением он повернулся и сказал:
— Сегодня вечером нам надо раздобыть другую машину. А пока я иду спать. Вам лучше сделать то же самое.
Но сначала они прошлись вдоль живой изгороди, набивая рты ежевикой, перемазав руки и губы фиолетово-пурпурным соком. Усеянные ежевикой кусты сгибались под тяжестью спелых ягод, крошечных сладких гранат. Тео не понимал, как Ролф мог устоять перед ними. Или в то утро он уже вволю их наелся? Ягоды лопались у Тео на языке, и капельки невероятно вкусного сока возрождали надежду и силу.
Немного утолив голод и жажду, они возвратились в рощу к тому же поваленному стволу, который, по крайней мере психологически, давал им ощущение безопасности. Женщины легли, тесно прижавшись друг к другу и накрывшись жестким от засохшей крови пальто. Тео растянулся у их ног. Ролф устроил себе постель по другую сторону ствола. Земля была мягкой, словно влажная подушка, набитая десятилетиями падавшими листьями, но даже если бы она была твердой, как железо, Тео все равно бы мгновенно заснул.
Глава 29
Когда Тео проснулся, был ранний вечер. Стоявшая над ним Джулиан сказала:
— Ролф исчез.
Сна как не бывало.
— Ты уверена?
— Да.
Он сразу же поверил ей, но все равно не удержался от фальшивых слов утешения.
— Он мог пойти прогуляться, ему нужно побыть одному, подумать.
— Он уже подумал и вот ушел.
Все еще упрямо пытаясь убедить ее — или себя? — он сказал:
— Ролф зол и растерян. Он не хочет быть с тобой, когда родится ребенок, но я не верю, что он тебя предаст.
— А почему бы и нет? Я же его предала. Давай разбудим Мириам.
Но в этом не было нужды. Их голоса уже достигли пробуждающегося сознания Мириам. Она резко села, посмотрела туда, где прежде лежал Ролф, и, с трудом поднявшись на ноги, произнесла:
— Значит, он ушел. Нам следовало предугадать это. Так или иначе, не в наших силах было помешать ему.
— Я мог бы удержать его, — возразил Тео. — У меня есть пистолет.
На вопрос, мелькнувший в глазах Джулиан, ответила Мириам:
— У нас есть пистолет. Не волнуйся, иногда иметь такую вещь весьма полезно. — Она повернулась к Тео: — Удержать его с нами, может, и можно было, но надолго ли? И каким образом? День и ночь держать пистолет у его виска, сменяя друг друга, чтобы поспать?
— Думаешь, он отправился в Совет?
— Не в Совет, а к Правителю. Он сменил свои убеждения. Он всегда был одержим властью. Теперь он объединится с источником этой власти. Но вряд ли он позвонит в Лондон. Наша новость слишком важна, чтобы допустить ее утечку. Он захочет сам сообщить ее Правителю. Это дает нам какое-то время — может, часов пять, если повезет. Все зависит от того, когда он ушел и далеко ли добрался.
«Пять у нас часов или пятьдесят, — подумал Тео, — какая разница?» Тяжесть отчаяния придавила его, лишая физических сил, так что его охватило инстинктивное желание опуститься на землю. На какое-то мгновение, не больше, даже мысли его оцепенели, но это быстро прошло. Разум вновь мог служить ему, а со способностью мыслить вернулась надежда. Что бы он предпринял на месте Ролфа? Добрался бы до дороги, поймал первую же машину, нашел ближайший телефон? Но так ли это просто? Ролф — человек, за которым охотятся, без денег, без машины, без еды. Мириам права. Секрет, которым он владеет, представляет такую важность, что его нужно свято хранить и сообщить только тому единственному человеку, для которого он предназначается и кто больше всего за него заплатит, — Ксану.
Ролфу необходимо добраться до Ксана, и добраться без приключений. Ему нельзя подвергать себя риску быть арестованным или получить случайную пулю от какого-нибудь шального сотрудника Государственной полиции безопасности. Даже если его арестуют гренадеры, это едва ли менее губительно — в тюремной камере он окажется в полной их власти, а его требование увидеться с Правителем Англии встретит лишь смех и презрение. Нет, Ролф попытается добраться до Лондона, передвигаясь, как и они, под покровом ночи, питаясь тем, что найдет в поле или в лесу. Оказавшись в столице, он тотчас объявится в старом здании министерства иностранных дел, потребует встречи с Правителем, уверенный, что добрался до места, где его требование будет воспринято серьезно, где власть абсолютна и будет применена должным образом. И если его требование ничего не даст и ему будет отказано в доступе к Правителю, у Ролфа останется последний козырь. «Мне необходимо поговорить с ним. Передайте ему от меня, что женщина беременна», — скажет он, и тогда Ксан увидится с ним.
И как только в эту новость поверят, за ними сразу придут. Даже если Ксан решит, что Ролф лжец или сумасшедший, они придут. Даже если подумают, что это ложная беременность, со всеми ее признаками и симптомами, все равно придут. Слишком это важно, чтобы допустить риск ошибки. Они прилетят на вертолете, с докторами и акушерками и, как только факт беременности будет установлен, — с телекамерами. Джулиан нежно уложат на кровать муниципальной больницы, оснащенной медицинским оборудованием, которое не использовалось двадцать пять лет. Ксан будет лично всем руководить и сообщит новость недоверчивому миру. Простых пастухов у этой колыбели не будет.
— Мне кажется, мы примерно в пятнадцати милях к юго-западу от Леоминстера, — сказал Тео. — Первоначальный план не меняется. Мы ищем убежище, коттедж или дом, по возможности — в глубине леса. Очевидно, что Уэльс исключается. Можно двинуться на юго-восток, в Форест-ов-Дин. Нам нужны транспорт, вода и пища. Как только стемнеет, я пойду в ближайшую деревню и украду машину. Мы приблизительно в десяти милях от одной из них. Я видел ее огни вдалеке как раз перед тем, как нас захватили Омега.
