Уолтер Саттертуэйт - Эскапада
— Спасибо, Сесилия. Но…
— У вас не найдется выпить? — спросила она, оглядывая комнату. — Виски, коньяк или что-нибудь такое?
Я не открывал чемодан с прошлой ночи. Кто знает, оставь я его открытым, она вполне могла бы обнаружить там бутылку бурбона.
— Только вода, — сказал я. — Извините.
Сесилия состроила гримасу. Затем взглянула на дверь, ведущую в комнату Великого человека, повернулась ко мне и улыбнулась.
— Почему бы вам не придвинуться поближе? — спросила она и похлопала ладонью по одеялу.
— Через минуту. Но сначала расскажите про дедушку.
Она сдвинула брови.
— Про дедушку?
— Он упал с лошади. Когда это было, три года назад?
Она кивнула.
— С Розочки, своей кобылы.
— И с тех пор он парализован?
— Да. — Она снова склонила голову набок. — Но почему вас так интересует мой дедушка?
— Я любопытный. Он сломал спину?
— Не спину. Нервы какие-то защемило. А может, они порвались. Дело серьезное, как сказали врачи. — Она небрежно махнула рукой. Жест напомнил мне ее отца.
— А была ли надежда, что он снова начнет ходить?
Она покачала головой.
— Доктор сказал, это невозможно. Доктор Кристи.
— Он что, специалист, этот доктор Кристи?
— Он наш семейный доктор. Дедушка никому больше не доверял. Папа с мамой хотели пригласить врача из Лондона, но он отказался. — Она нахмурилась и добавила: — Как вы думаете, он уже не мог все это выносить? То, что он не мог ходить и вынужден был сидеть взаперти в комнате?
— Он выглядел унылым?
— Нет. Правда, совсем нет. — Сесилия снова сдвинула брови. — Иногда мне даже казалось, он получает от всего этого удовольствие. Лежит себе, книжки почитывает, а его все обхаживают денно и нощно. — Она поморщилась. — Я бы так не смогла. С ума бы сошла.
— У вас есть прислуга по имени Дарлин?
— Да, на кухне. — Ее лицо помрачнело. — При чем здесь она?
— Кто-то ее упоминал. Я лишь хотел…
Сесилия все хмурилась.
— Она вам что, нравится?
— Я никогда ее не видел.
— Тогда зачем спрашиваете?
— Такая у меня работа.
— Но вы ни разу не спросили обо мне.
— Ладно, — сказал я. — Где вы были вчера днем?
Она моргнула.
— Простите?
— Вчера, между половиной первого и часом дня. Где вы были?
— Зачем вам знать?
— Я следователь. Вот я и расследую.
— И что же вы расследуете?
— Вчерашнюю историю с ружейным выстрелом. Так где вы были, когда это произошло?
Она тупо смотрела на меня.
— Какая вам разница?
— Может, вы что-то видели. Или слышали. Так я смог бы установить, кто стрелял.
— Не имею ни малейшего представления, кто мог стрелять. Я была в деревне.
— Где именно?
Она раздраженно закатила глаза.
— Это так важно?
— Да.
Она тяжело вздохнула, явно желая показать, как я ей надоел.
— Я была у Конни.
— Кто такая Конни?
— Она была моей няней. Сто лет назад.
— И вы были там между половиной первого и часом?
— Да, — сказала Сесилия, наклоняясь ко мне. И улыбнулась. — Ну вот, мы и договорились. — Она снова похлопала ладонью по одеялу. — Вы не хотите сесть сюда?
— Нет. Вам пора, Сесилия.
Она удивленно уставилась на меня.
— Простите?
— Пора уходить.
Она нахмурилась.
— Вы шутите.
— Нет.
— Но я же пришла к вам. Прождала несколько часов. Я же извинилась.
— Ага. Я это оценил. А теперь ступайте себе.
— Но я не хочу уходить.
— Простите, но это не имеет значения.
Она покачала головой. И снова скрестила руки.
— Я не уйду. Вы не можете меня заставить.
— Тогда уйду я. И поищу кого-нибудь, кто сможет проводить вас в вашу комнату. Например, вашу матушку.
Она сжала зубы.
— Я закричу. Все сбегутся. И я скажу, что вы на меня напали. Что вы меня изнасиловали. — Она задрала подбородок. — Я так и сделаю, не сомневайтесь.
— Чудесно. Когда все соберутся, вы объясните, что делаете здесь в два часа ночи.
Она оперлась ладонями о кровать и наклонилась ко мне.
— Я скажу им… — Ее лицо постепенно краснело, она почти плевалась. — Я скажу…
— Будет, Сесилия. Вам пора.
Она снова уставилась на меня. Широко раскрытыми глазами.
— Вы разрешили мне остаться только для того, чтобы задать эти дурацкие вопросы? Так? А я сама вам совершенно безразлична! — Она прищурилась и хлопнула по покрывалу обеими ладонями. — Вы… взяли, что хотели и теперь выпроваживаете меня вон?!
— Ага, — подтвердил я.
— Вы играли со мной! — Ее глаза превратились в щелочки. Сесилия круто повернулась, сдернула покрывало и двумя руками схватила подушку. Рот открылся, зубы сжались. Она швырнула подушкой в меня. Я ее поймал.
— Вы использовали меня! — Она спрыгнула с кровати. — Вы… грязный, мерзкий подонок!
Она обошла меня, сгорбившись и стараясь держаться подальше, насколько позволяла кровать. У двери она обернулась. Ее лицо исказилось от злобы.
— Надеюсь, Дэвид сделает из вас котлету!
Она повернулась, схватилась за ручку, открыла дверь и вышла, громко хлопнув дверью.
Глава двадцать восьмая
— Фил!
Я открыл глаза. Медленно. Неохотно. Пока я спал, кто-то извлек наружу мои глазные яблоки, вывалял их в песке и снова вставил обратно в глазницы.
— Фил!
Великий человек. Он стоял около моей кровати в темно-серой тройке. Гарри выглядел свежим, бодрым и жизнерадостным. Будь у меня в руке «кольт», я бы с удовольствием его пристрелил.
— Фил, — сказал он, — уже четверть седьмого.
— Угу.
— Пора вставать. Вспомните про сэра Дэвида. Вставайте и отделайте его.
— Угу. — Я закрыл глаза. — Да. Вы идите, Гарри. Я догоню вас внизу.
— Фил, я же ваш секундант. Мы должны прибыть вместе.
Я опять открыл глаза и посмотрел в потолок. Он висел надо мной, подобно огромному молоту, готовому того и гляди обрушиться.
— Ладно, хорошо. Сейчас.
Я со стоном скатился с кровати и заставил себя встать на ноги. Все мускулы свело, суставы скрючило.
Солнечный свет робко проникал в комнату. Англия находится всего в нескольких милях от Северного полюса, и летом там дни длиннее с обоих концов, хотя такого права им никто не давал.
Я проковылял мимо Великого человека в ванную комнату. Стащил пижаму, залез в ванну, встал на четвереньки и включил холодную воду. Подставил голову под струю. Она ударила мне по затылку, как кувалда.
— Подождите немного, Гарри, — сказал я. Я уже был одет, и мы стояли как раз напротив двери в апартаменты госпожи Аллардайс и мисс Тернер. Дверь была закрыта. Я постучал. Подождал. Снова постучал.
