Джайлс Блант - Нежная буря
Опустошив тарелки, они какое-то время сидели молча.
— Хочешь еще пива? — спросил Кардинал.
Делорм пожала плечами, что на мгновение подчеркнуло очертания ее груди. Она помахала официантке и крикнула ей через весь зал:
— Можно мне еще пива? И еще один «лабатт» моему отцу.
Когда они вернулись в гостиницу, их окликнула одна из дежурных. Говорила она по-французски.
— Мисс Делорм, прошу прощения, но у нас серьезные проблемы. На первом этаже лопнула труба, затопило все комнаты. Боюсь, больше вы не сможете оставаться в своем номере.
— Ничего страшного. Переведите меня в другой.
— В этом и состоит проблема. У нас все занято. Свободных номеров нет.
Делорм взглянула на Кардинала:
— Представляешь?
— В общих чертах представляю.
— Честное слово, в следующий раз остановлюсь в «Королеве Елизавете».
Она повернулась к портье, опять перейдя на французский. Кардинал мало что понимал, но с восхищением заметил, что Делорм не потеряла самообладания и не стала повышать голос, даже когда выяснилось, что ситуация хуже, чем казалось.
Она снова обернулась к Кардиналу:
— Километрах в двух отсюда — «Холидей-инн». Они мне заплатят за номер там.
— Вы уверены, что у вас нет больше никаких свободных номеров? — спросил Кардинал у девушки. — Наверняка в гостинице найдется хотя бы…
Та ответила с сильным акцентом:
— Да, обычно это не проблема. Но сегодня у нас целый этаж занимает школьная хоккейная команда. Извините.
Кардинал всем сердцем сочувствовал Делорм. Она вдруг показалась ему маленькой и измученной.
— Переселяйся в мой номер, — предложил он. — А я перееду в «Холидей-инн».
— Ни за что. Не буду же я тебя выгонять.
— Есть другой вариант. Оба будем жить у меня. В комнате две двуспальные кровати.
Делорм покачала головой.
— Мы же взрослые люди, — сказал он негромко. — Я не собираюсь на тебя накидываться.
— И чтобы потом весь отдел над нами потешался? Нет уж, спасибо.
— Откуда они узнают? Я не буду никому рассказывать.
— Лучше я пойду куда-нибудь еще.
— У тебя был длинный день. Ты устала. А утром мы хотим начать пораньше. Перебирайся ко мне в номер.
— Ну ладно, помоги мне, Джон. Но если ты кому-нибудь расскажешь — хоть кому-нибудь, — я больше никогда в жизни не буду с тобой разговаривать.
Кардинал лег в постель, пока Делорм чистила зубы в ванной. Он хотел было позвонить Кэтрин, но в присутствии Делорм делать это было как-то неловко. Вынув книжку в бумажной обложке, он заставил себя прочесть несколько страниц.
Когда дверь ванной открылась, он постарался сосредоточить взгляд на странице, но все же краем глаза увидел, что Делорм еще одета. Тогда он перекатился на бок, отворачиваясь, и только после этого услышал, как она раздевается: звук расстегиваемой молнии на джинсах.
Раздался глубокий вздох: она забралась в постель. В номере слишком жарко. Интересно, в чем она лежит под одеялом?
Кардинал снова лег на спину и стал придумывать, что бы такое сказать. Конечно, не стоило говорить о чем-то слишком личном, так как это могло быть воспринято как своего рода провокация. Но и возвращаться к обсуждению расследования ему тоже не хотелось. Интересно, а Делорм испытывает что-то хотя бы отдаленно похожее? Тоже раздумывает, что бы сказать? Представляет себе разные вещи?
Словно в ответ, Делорм повернулась к нему спиной и выключила свой ночник.
Конечно, это движение можно интерпретировать по-разному. Может быть, она надеется, что он сам сделает первый шаг? Как мило ее вьющиеся волосы лежат на подушке. А эта линия бедра под одеялом…
За ужином она назвала его отцом. Указывает мне мое место, подумал Кардинал. Напоминает, что между нами двенадцать лет разницы. Он выключил и свой ночник и решил больше о ней не думать.
Но выполнить это решение не удалось, и он еще долго не мог заснуть.
Когда Кардинала разбудил звонок будильника, Делорм уже встала и полностью оделась.
— Я буду в кафе, — сказала она и исчезла.
Они проехали через восточные районы и по замощенной бревнами дороге двинулись к Совэ. Выглянуло солнце, крепкий ветер летал над окрестными полями. Эти поля напоминали болото, металлически поблескивающее под солнцем. Кардинал раза два позвонил в британское консульство. Чрезвычайно вежливая молодая женщина заверила его, что она сделает все необходимые запросы и в самом скором времени ему перезвонят.
— Все в порядке? — вдруг спросила Делорм. — Ты какой-то сердитый.
— Просто устал, — ответил Кардинал. — Не выспался.
— Вот как? А я отлично поспала.
Кардинал подумал, что, может быть, она просто не хочет растравлять ему рану, не хочет подчеркивать, что физически он ей совершенно безразличен. Но, скорее всего, она просто констатировала факт, и мысль о возможной близости вообще не приходила ей в голову.
Они въехали на подъездную аллею, ведущую к дому Совэ, и перекрыли путь ему самому: Совэ как раз выезжал. Он нажал на клаксон, вспугнув ворон и соек, сидевших на деревьях. Но Кардинал не сдвинул машину с места, и тогда Совэ рывком распахнул дверцу своего пикапа, вылез и нетвердой походкой направился к ним.
— Я же вам сказал, мне не о чем разговаривать с лошадниками, с полицией Квебека или еще с какими-нибудь полицейскими. Убирайтесь к чертям с моей аллеи.
— Мистер Совэ, у вас есть видеомагнитофон? Если нет, то мы вам его привезли.
Внутри жилище Совэ выглядело даже хуже хозяина. На окнах хлопали пластмассовые щиты в тщетных попытках не пустить в дом квебекскую зиму. Одна стена гостиной сплошь состояла из каких-то подпорок. По всему холлу были разбросаны куски гипсокартона. В гостиной стоял продавленный диван, покрытый шерстяным одеялом. Сюда и сели Кардинал с Делорм. Совэ разместился в кресле, из ручки которого лезла обивка. Мимо его ног прошмыгнул черный, с проплешинами кот.
Совэ взял бокал «молсона»[18] и скрючился в кресле так, чтобы видеть единственным глазом экран. Съемку вели с нескольких точек, в темноте, дело происходило на автомобильной стоянке. Было видно, как Совэ вылезает из своего пикапа и выгружает из него ящики с надписью «Министерство транспорта». Двое мужчин выходят из грузовика и осматривают ящики, прежде чем вручить ему конверт. Затем они грузят ящики к себе, а Совэ в это время уезжает. Когда кассета закончилась, Совэ с силой швырнул бокал в стену. Запах солода смешался с запахом плесени.
— Определенные круги готовы забыть этот эпизод, — произнес Кардинал, — при условии, что вы поможете нам в расследовании. И разумеется, при условии, что вы прекратите продавать взрывчатку Лиге французской самообороны.
