Николас Блейк - Минута на убийство
— И вы попались на эту уловку?
— Как вам сказать? И да и нет. Я не сомневался, что Джимми что-то задумал. Он, несомненно, создавал атмосферу самоубийства. Но, должен признаться, я не думал, что это случится так быстро, у меня на глазах.
— Так была убита и мисс Принс. Прямо при свидетелях.
— Да, это верно, — сказал Найджел. — Мне нет оправдания. Признаться, Джимми меня в какой-то мере загипнотизировал. После того как Чарльз поднял рюмку и предложил помянуть Ниту, возникла какая-то гротескная ситуация. Чарльз буквально упивался разыгрываемой им сценкой. Нельзя сказать, что Джимми это пришлось по вкусу. И тут Чарльз залпом выпивает свою рюмку — он ведь большой любитель поесть и выпить, я это и раньше заметил: представьте себе, пьет ликер, как пиво! А потом он сыграл, до жути точно, человека, проглотившего цианид. Я обомлел: такого я не ожидал. А Джимми крепко схватил меня и не дал побежать на помощь Чарльзу: наверное, испугался, что Чарльз успеет бросить ему обвинение, что тот отравил его. Мне он сказал: «Не нужно. Так лучше». Чтобы в сознании у меня поглубже запечатлелось, что Чарльз сам выбрал такой выход из положения. И когда Чарльз был «мертв», Джимми признался мне, что прибег к маленькому обману с повязкой, чтобы дать Чарльзу возможность покончить с собой, — «очень надеясь на то, что моя капсула с ядом — у него». Я пошел к телефону. Но не успел я спросить у Джимми номер его врача — мы оба стояли спиной к столу, — как мы услышали голос человека, только что испустившего дух от отравления цианидом. Он спокойным тоном сказал, что здесь нужна лишь полиция. Тут у Джимми не выдержали нервы, на что и рассчитывал Чарльз. Мы обыскали его и нашли в кармане капсулу из-под яда — на самом деле яда там не было. Это была самая убийственная улика. Бедный старина Джимми!..
— Вот уж кого я не стал бы жалеть, — сказал Блаунт.
— Бы правы. Это верно. Но я ничего не могу поделать с собой… Стоит мне подумать об этой трагедии… Как Немезида ему отплатила руками той же самой женщины!..
— Вот-вот, руками той же самой женщины. Ниту Принс — вот кого вам нужно жалеть.
— А я жалею. Я бы ни за что не ввязался в это грязное дело, если бы не сочувствовал ей. Но я говорю не о Ните. Джимми делал это ради Алисы, и именно Алиса, сама того не подозревая, стала орудием фурий. Именно Алиса разрушила его первоначальный план представить смерть Ниты как самоубийство: она помешала ему вовремя спрятать в карман капсулу с ядом. Именно Алиса своим неожиданным появлением с братом в то утро предопределила будущий ход событий: ведь ее присутствие, если учесть, что у нее был сильнейший мотив ненавидеть Ниту, сразу делало ее одним из главных подозреваемых; если бы она не была в опасности, Чарльз едва ли стал бы себя утруждать уличением Джимми в убийстве. Ради Алисы Джимми пошел на убийство — чтобы понять, что смерть Ниты не сблизила их, а лишь углубила разделявшую их пропасть. За годы, когда она все больше отдалялась от него из-за романа с Нитой, Джимми создал в своем воображении нереальный образ Алисы, образ женщины, которая одна только и могла дать ему то, чего не способна была дать Нита, — душевное равновесие. Но вот он освободился, он снова был с Алисой — и снова увидел ее такой, какой она была на самом деле: существом рациональным, эгоцентричным, с водянистой кровью в жилах, занимательной собеседницей, с которой приятно проводить время, но женщиной, лишенной теплоты и способности любить. А в Ните Джимми открыл, что такое по-настоящему любящая женщина. В ней для него было слишком много женского, я знаю. Она была слишком любвеобильной, слишком требовательной, слишком собственницей. Но когда ее не стало, он обнаружил, что по-настоящему нужна ему была лишь ее любовь, со всеми связанными с ней сценами и терзаниями. Он разрушил эту любовь, убил женщину, которую любил, потому что не было в его натуре столько сил, чтобы вынести на своих плечах все богатство ее чувств. И все равно, именно этого ему не хватало. При одном воспоминании о Ните Алиса превращалась для него в призрачное видение…
— Да, сэр, — сказал Блаунт. — Немезида свое дело знает.
Об авторе
Николас Блейк — псевдоним английского поэта, прозаика, литературного критика и переводчика Сесила Два Льюиса. В числе основных его произведений назовем лишь некоторые: это сборники стихов «Слово превыше всего» («Word over all», 1943), «Реквием для живых» («Requiem for Living», 1962), романы «Дружелюбное дерево» («The Friendly Tree», 1936), «Дитя неудачи» («Child of Misfortune», 1939), критические статьи «Поэтический образ» («The Poetic Image», 1947), «Задача поэта» («The Poet's Task», 1951). Под псевдонимом Николас Блейк он написал ряд детективных романов, среди которых «Вопрос доказательства» («A Question of Proof», 1935), «Голова, путешественника» («Head of a Traveler», 1943), «Конец главы» («The End of Chapter», 1957), «Путешествие вдовы» («The Widow's Cruise», 1959). Несмотря на то что сам автор несерьезно относился к своим произведениям детективного жанра, многие критики оценивают романы, подписанные псевдонимом Николас Блейк, выше всего остального, им созданного.
Родился Дей Льюис в Ирландии, но в 1905 году его семья переехала в Лондон, и именно в Англии будущему писателю предстояло провести большую часть жизни. В 1927 году он окончил Оксфордский университет, а в 1951 году стая его профессором. С 1358 года Дей Льюис — вице-президент Королевского общества литературы, а также действительный член Королевского общества покровительства искусствам, а с 1950 года — кавалер ордена Британской империи.
От издателя
Серия «Библиотека классического детектива „Седьмой круг“» — собрание лучших интеллектуальных, психологических детективов, написанных в Англии, США, Франции, Германии и других странах, — была составлена и опубликована за рубежом одним из самых известных писателей XX века — основателем чрезвычайно популярного ныне «магического реализма», автором психологических, фантастических, приключенческих и детективных новелл Хорхе Луисом Борхесом (1899–1986). Философ и интеллектуал, Борхес необыкновенно высоко ценил и всячески пропагандировал этот увлекательный жанр. В своем эссе «Детектив» он писал: «Современная литература тяготеет к хаосу… В наше хаотичное время существует жанр, стойко хранящий классические литературные ценности, — это детектив». Вместе со своим другом, известнейшим аргентинским писателем Адольфо Биой Касаресом, Борхес выбрал из безбрежного моря детективной литературы наиболее, на его взгляд, удачные вещи, и составил из них многотомную библиотеку, которая в течение без малого трех десятилетий выходила в Буэнос-Айресе. Среди ее авторов и знаменитые у нас писатели, и популярные писатели-криминалисты, которых знает весь мир, но еще не знают в России.
