Марджери Аллингем - Полиция на похоронах
– Очень умно, – проговорила миссис Фарадей. – Со стороны Эндрю. Гири упали посреди субботнего ужина, накануне его исчезновения. Видимо, он взял их сразу же. Помню, что в тот вечер он куда-то уходил. – Старуха замолчала и некоторое время, прищурившись, смотрела прямо перед собой. Руки ее безмятежно покоились на покрывале. – Полагаю, вы хотите знать, почему я позволила Эндрю остаться в доме – после того, как вычеркнула его имя из завещания? – вдруг спросила она. – Меня можно понять. У меня уже был один неприятный родственник, который при любой возможности тянул из меня деньги, Джордж, и я вовсе не хотела обзавестись вторым. Пусть ему было совершенно нечем меня шантажировать, я рассудила, что лишние скандалы и сцены мне не нужны. Кроме того, – добавила она, строго посмотрев на мистера Кэмпиона, – вы наверняка заметили, что я имею определенную власть над всеми, кто живет под этой крышей. Однако насчет Эндрю я ошиблась. Мне следовало понять, что он сошел с ума.
Миссис Фарадей беспокойно зашевелилась.
– Скажите, – c чувством пробормотала она, – так ли уж необходимо выдворять меня из дома, пока тут хозяйничают пытливые полицейские? Бедный Хью Фезерстоун, безусловно, пригласит меня к себе, но я уже стара и не хочу покидать свою комнату. Один ее вид успокаивает и радует мою душу.
Кэмпион окинул взглядом величественную опочивальню. Комната действительно была прекрасна.
– Сожалею, – произнес он, – но в доме необходимо произвести тщательный обыск. Что угодно может случиться – мы это увидели на примере бедного Джорджа. Кто мог подумать?..
– Да, – кивнула миссис Фарадей и вдруг помрачнела. – Он ведь отравился цианистым калием, не так ли? Очередная злая шутка Эндрю…
– И тоже весьма хитроумная, – сказал мистер Кэмпион. – Мы сначала были крайне удивлены, потому что у цианистого калия очень резкий и узнаваемый запах. Казалось бы, ни один человек в здравом уме не сунет его в рот – даже по ошибке. Цианистый калий, или синильная кислота, – один из самых опасных и смертоносных ядов на свете. Люди умирают даже от вдыхания его паров, насколько мне известно. Однако в случае с Джорджем объяснение нашлось быстро. На туалетном столике Эндрю была подставка с несколькими курительными трубками – все старые и закопченные, кроме одной. Она прямо-таки сверкала, и любому захотелось бы ее попробовать. Не знаю, замечали ли вы такую особенность – когда человек берет в руки трубку, ему сразу хочется пососать мундштук и убедиться, что дымовой канал ничем не забит? Это почти рефлекс.
– Замечала, – ответила миссис Фарадей. – Отвратительная привычка! Я не люблю табак во всех его проявлениях, и особенно – курительные трубки.
– Так или иначе, – извиняющимся тоном продолжал мистер Кэмпион, – трубка – это практически единственный предмет, который человек сразу тянет в рот. Новая трубка Эндрю имела эбонитовый мундштук, который легко откручивался. Чубук же оказался набит тонко смолотым порошком цианистого калия. Инспектор полагает, что из мундштука торчал какой-нибудь лоскуток – затычка, не выпускавшая наружу запах миндаля, – который Джордж тут же выбросил. В чаше с той же целью был оставлен старый табак. Убрав лоскуток и вытряхнув трубку, Джордж, естественно, тут же поднес ее ко рту и глубоко втянул воздух – таким образом угодив прямиком в расставленную Эндрю западню. Не знаю, правда, кому она предназначалась. Скорее всего, Эндрю просто не смог устоять перед соблазном – так ему приглянулась эта идея. Он ведь недолюбливал всех родных, хотя, надо отдать ему должное, вас и Джойс он не тронул.
– Не тронул?! Но что может быть ужасней для нас, чем этот хаос? – с горечью спросила миссис Фарадей. – Эндрю не был умен, однако интуиция его не подвела. Принадлежи Маркус к моему поколению – он чудесный юноша, но все же, – ему бы теперь пришлось подумать дважды, прежде чем жениться на Джойс. Она ведь замешана в громком скандале. Впрочем, времена и нравы стремительно меняются. Едва ли Эндрю это осознавал.
Хозяйка дома на минуту замолчала, и мистер Кэмпион решил было, что аудиенция закончена, но тут заметил на себе ее пытливый взгляд.
– Мистер Кэмпион, – молвила она. – Я, кстати, уже привыкла к вашему псевдониму, и он мне даже нравится. Как я вам уже сказала, Джордж меня шантажировал. Поскольку я о вас весьма высокого мнения, мне бы не хотелось, чтобы вы плохо обо мне думали. Мне нечего стыдиться. Я решила открыть вам тайну Джорджа.
По ее тону Кэмпион понял, что ему оказана великая честь.
– Джордж был сыном Джозефа, родного брата моего мужа. – Миссис Фарадей прищурилась. – Ужасный человек, позор для всей семьи. Много лет назад его отправили в одну из наших колоний, откуда он привез небольшое состояние и молодую жену. Они жили в Нью-Маркете – совсем недалеко от нас. Она имела весьма эффектную внешность и принадлежала к той категории женщин, которых раньше в наших кругах было принято гнушаться. У них родилась дочка – и тут-то все слухи, ходившие о жене Джозефа, подтвердились. Генетика сыграла с ней злую шутку, и ее нечистая кровь проявилась самым вопиющим образом – она родила чернокожего ребенка!
Мистер Кэмпион представил, какой эффект в обществе могло произвести такое событие шестьдесят лет назад.
Миссис Каролина словно окаменела.
– Они уехали, разумеется, и постыдную историю удалось замять. Но к нашему ужасу, хотя первый ребенок и погиб, эти преступники осмелились родить второго! Джорджа. – Она ненадолго замолчала. – Вам может показаться, что глупо с моей стороны придавать значение такому пустяку, однако Джордж носил наше имя и регулярно грозился открыть правду о своем происхождении, которого ничуть не стыдился. Я прекрасно понимаю, что мы с Джоном ничем не запятнали свой род, но люди злы и редко вникают в тонкости семейных отношений. Какой это был бы скандал! Даже подумать страшно.
Миссис Каролина сидела прямо как штык, и кружевной чепец придавал особую царственность ее облику. Мистер Кэмпион наконец понял, что для нее было хуже, чем убийство, но промолчал. Он чувствовал: ему на самом деле оказана большая честь.
Тем временем хозяйка дома продолжала:
– Вот почему отношение Джойс к этому субъекту могло показаться вам несколько странным. Видите ли, она знает всю историю. Я считаю ее самым умным человеком в этом доме и потому решила ее посвятить – чтобы в случае моей смерти это не стало для нее слишком сильным потрясением. Теперь, юноша, вы тоже знаете.
Кэмпион медлил. Один вопрос по-прежнему не давал ему покоя.
– Миссис Фарадей… Неделю назад вы мне сказали, что абсолютно уверены в невиновности Уильяма. Про миссис Финч тогда еще не знал. Простите, но откуда была такая уверенность?
