Элизабет Джордж - Прах к праху
— Мне — ничего, — ответил Линли.
— Гай?
Моллисон попросил пива и проследил за женой взглядом. Она вернулась с банкой «Хайнекена» и стаканом воды, в котором плавали два кусочка льда. Поставив напитки на кофейный столик, она опустилась в кресло. Линли и Хейверс сели на диван.
Не обращая внимания на пиво, которое он попросил, Моллисон остался стоять.
— Ты что-то раскраснелась, Элли. Душновато здесь, да?
— Все нормально. Я прекрасно себя чувствую. Все отлично. Пей свое пиво.
— Хорошо.
Но он не присоединился к ним, а присел на корточки рядом с открытой стеклянной дверью, где перед двумя пальмами в кадках стояла плетеная корзина. Моллисон достал из нее три крикетных мяча. Можно было подумать, он сейчас начнет ими жонглировать.
— Кто заменит Кена Флеминга в команде? — спросил Линли.
Моллисон мигнул:
— Это при условии, что Кена снова выбрали бы играть за Англию.
— А его не выбрали бы?
— Какое это имеет значение?
—В настоящий момент я не могу ответить на этот вопрос. — Линли припомнил дополнительные сведения, сообщенные ему Сент-Джеймсом. — Флеминг заменил парня по фамилии Рейкрофт, так? Это произошло как раз перед зимним туром? Два года назад?
— Рейкрофт сломал локоть.
— И Флеминг занял его место.
— Если вы настаиваете на такой формулировке.
— Больше Рейкрофт за Англию не играл.
— Он так и не восстановил форму. Он вообще больше не играет.
— Вы вместе учились в Хэрроу и Кембридже, не так ли? Вы с Рейкрофтом?
— Какое отношение к Флемингу имеет моя дружба с Рейкрофтом? Я знаю его с тринадцати лет. Мы вместе учились в школе. Вместе играли в крикет. Были шаферами на свадьбах друг у друга. Мы друзья.
— Если не ошибаюсь, вы выступали и в роли его защитника.
— Когда он мог играть, да. Но теперь играть он не может, и я не выступаю за него. Точка. — Моллисон выпрямился, держа в одной руке два мяча, в другой — один. Добрых тридцать секунд он ловко жонглировал ими и из-за этой завесы сказал: — А что? Вы думаете, я избавился от Флеминга, чтобы вернуть Брента в английскую команду? Отвратительное предположение. Сейчас есть сотня игроков лучше Брента. Он это знает. И я это знаю. И те, кто набирает команду.
— Вы знали, что в среду вечером Флеминг собирался в Кент?
Он покачал головой, сосредоточившись на летающих в воздухе мячах.
— Насколько мне было известно, он собирался на отдых вместе с сыном.
— Он не говорил, что отменил поездку? Или перенес ее?
— Даже и речи не было. — Моллисон подался вперед и мяч упал у него за спиной. Приземлившись у самого края ковра цвета морской пены, покрывавшего пол в той части гостиной, где они сидели, мяч подкатился к сержанту Хейверс. Она подобрала его и аккуратно положила рядом с собой на диван.
По крайней мере, жена Моллисона все поняла.
— Сядь, Гай, — попросила она.
— Не могу, — ответил он с мальчишеской улыбкой. — Я завелся. Прорва энергии. Нужно дать ей выход.
— Что ты так нервничаешь? — спросила его жена. И с легким стоном изменив позу, повернулась к Линли. — Вечером в среду Гай был здесь, со мной, инспектор. Вы поэтому приехали поговорить с ним? Проверить его алиби? Если мы сразу же перейдем к фактам, то сможем разрешить все сомнения. — Она положила ладонь на живот, словно подчеркивая свое положение. — Я теперь плохо сплю. Так, дремлю, когда удается. Большую часть ночи я не спала. Гай был здесь. Если бы он уходил, я бы знала. И если каким-то чудом я бы проспала его отсутствие, ночной дежурный не проспал бы. Вы ведь уже видели ночного дежурного?
— Эллисон, ну что ты. — Моллисон наконец-то забросил мячи обратно в плетеную корзину, сел в кресло и открыл пиво. — Он не думает, что я убил Кена. Да и зачем мне? Я просто молол чушь.
— Из-за чего вы поссорились? — спросил Линли и не дожидаясь деланно недоуменных возражений Моллисона, продолжал: — Мириам Уайтлоу слышала начало вашего разговора с Флемингом. Она вспомила, что вы упомянули о ссоре, сказали что-то вроде: «Давай забудем о ссоре и все уладим».
— На прошлой неделе во время четырехдневного матча в «Лордзе» мы немного погорячились. Обстановка со счетом была напряженная. На третий день — мы были тогда на автостоянке — я позволил себе замечание в адрес одного из игроков-пакистанцев, имея в виду не конкретного человека, а игру в целом, но Кен посчитал это расизмом. Ну и покатилось.
— Они подрались, — спокойно уточнила Элли-сон. — Там же, на стоянке. Гаю досталось больше. Два ушиба ребер, синяк под глазом.
— Странно, что это не попало в газеты, — заметила Хейверс. — При наших-то таблоидах.
— Было поздно, — сказал Моллисон. — Рядом никого не было.
— Значит, вы были только вдвоем?
— Точно. — Моллисон глотнул пива.
— А после вы никому не сказали, что подрались с Флемингом? Почему?
— Потому что это было глупо. Мы слишком много выпили. Вели себя как два идиота. Нам совсем не хотелось, чтобы это стало известно.
— И потом вы с ним помирились?
— Не сразу. Но в среду я позвонил. Я понял, что его выберут в английскую сборную на это лето. Меня тоже. Как вы понимаете, нам не обязательно было пылать друг к другу любовью, чтобы нормально играть, когда приедут австралийцы, но надо хотя бьт спокойно общаться. Все началось с моего замечания. Так что я решил, что первым должен сделать и шаг к примирению.
— О чем еще вы говорили вечером в среду? Он поставил пиво на столик и, наклонившись вперед, сцепил руки между коленей:
— О предстоящих играх с австралийцами. О состоянии поля в «Овале», о наших игроках.
— И на протяжении этого разговора Флеминг ни разу не упомянул, что в тот вечер поедет в Кент?
— Ни разу.
— И о Габриэлле Пэттен не упоминал?
—О Габриэлле Пэттен? — Моллисон в замешательстве наклонил голову набок. — Нет. Габриэллу Пэттен он не упоминал. — Он пристально смотрел на Линли, и чрезмерная невозмутимость этого взгляда выдавала Моллисона.
— Вы ее знаете? — спросил Линли. Взгляд его остался твердым.
— Конечно. Она — жена Хью Пэттена. Он спонсирует нынешние летние матчи. Но вы уже, наверное, и сами докопались до этой информации,
— В настоящее время они с мужем живут раздельно. Вы об этом знаете?
Моллисон на мгновение скосил глаза в сторону жены, а затем снова уставился на Линли.
— Не знал. Печально слышать. У меня всегда было впечатление, что они с Хью без ума друг от друга.
— Вы часто с ними виделись?
— Временами тут. На вечеринках. Иногда на матчах. На зимних соревнованиях. Они довольно пристально следят за крикетом. Раз уж он спонсирует команду. — Моллисон залпом допил пиво и принялся большим пальцем делать вмятины на жестянке. — Есть еще? — спросил он у жены, а потом сказал: — Нет. Сиди. Я сам принесу. — Вскочил и ушел на кухню, где стал шарить в холодильнике, приговаривая: — Ты чего-нибудь хочешь, Эллисон? За ужином ты чуть поклевала, и все. Тут аппетитные куриные ножки. Хочешь, дорогая?
