Уилки Коллинз - Лунный камень
Казалось, ужь нельзя было хуже очернить миссъ Рахиль и Розанну, какъ очернилъ ихъ приставъ Коффъ. А между тѣмъ вы сами сейчасъ убѣдитесь, что это было возможно.
— Я имѣлъ еще одинъ поводъ подозрѣвать умершую, продолжилъ приставъ, — и этотъ поводъ казался мнѣ наиболѣе основательнымъ. Кому же легче было достать подъ залогъ денегъ для миссъ Вериндеръ, какъ не Розаннѣ Сперманъ? Ни одна молодая леди въ положеніи миссъ Вериндеръ не взяла бы на себя такого рискованнаго дѣла. Ей необходимо было имѣть соучастницу, и я опятъ васъ спрашиваю, кто же годился болѣе для этой роли, какъ не Розанна Сперманъ? Ваша покойная горничная, миледи, занимаясь воровствомъ, изучила свою профессію во всѣхъ ея тонкостяхъ. Она имѣла сношенія, я знаю это достовѣрно, съ однимъ изъ тѣхъ немногихъ людей въ Лондонѣ (изъ разряда закладчиковъ), которые готовы дать значительную сумму денегъ подъ залогъ столъ цѣннаго алмаза, какъ Лунный камень, не затрудняя своихъ кліентовъ ни неловкими вопросами, ни обременительными условіями. Потрудитесь не забыть этого, миледи, и теперь позвольте мнѣ доказать вамъ, на сколько мои подозрѣнія противъ Розанны Сперманъ подтвердились ея собственными поступками, и къ какимъ заключеніямъ могли они привести меня.
Затѣмъ онъ сталъ разбирать все поведеніе Розанны въ этомъ дѣлѣ съ начала и до конца. Оно столько же знакомо вамъ, читатель, сколько и мнѣ, и потому вы легко поймете, что въ этой части своего разказа приставъ Коффъ безаппелляціонно заклеймилъ память бѣдной умершей дѣвушки подозрѣніемъ въ покражѣ алмаза. Даже сама миледи приведена была въ ужасъ его словами. Когда онъ кончилъ, она ничего ему не отвѣчала, но приставъ, казалось, и не безпокоился о томъ, отвѣчаютъ ему или нѣтъ. Онъ продолжалъ (чтобъ ему пусто было!) съ прежнею невозмутимостью.
— Теперь, когда я изложилъ вамъ всѣ обстоятельства этого дѣла такъ, какъ и ихъ понимаю, сказалъ онъ, — мнѣ остается только сообщить вамъ, миледи, какія мѣры имѣю я въ виду на будущее время. Я вижу два способа привести слѣдствіе къ успѣшному окончанію. На одинъ изъ нихъ я смотрю какъ на вѣрнѣйшее средство достичь цѣли; другой же, сознаюсь, есть не болѣе какъ смѣлый опытъ. Рѣшайте сами, миледи, не должны ли мы начать съ вѣрнѣйшаго способа?
Госпожа моя выразила ему знакомъ, что она совершенно предоставляетъ это на его усмотрѣніе:
— Благодарю васъ, сказалъ приставь. — Пользуясь вашимъ позволеніемъ, миледи, я, конечно, испытаю первый способъ. Останется ли миссъ Вериндеръ въ Фризингаллѣ, или вернется сюда, я во всякомъ случаѣ предлагаю учредить неотступный надзоръ за всѣми ея поступками, за людьми, съ которыми она будетъ имѣть сношенія, за ея прогулками верхомъ или пѣшкомъ, и за ея корреспонденціей.
— Далѣе что? спросила моя госпожа.
— Далѣе, отвѣчалъ приставъ, — я буду просить вашего позволенія помѣстить къ вамъ на мѣсто Розанны Сперманъ женщину, привыкшую къ тайнымъ слѣдствіямъ и за скромность которой я ручаюсь.
— Далѣе что? спросила моя госпожа.
— Послѣднее мое предложеніе, продолжалъ приставъ, — состоитъ въ томъ, чтобы послать одного онъ моихъ сослуживцевъ въ Лондонъ для сдѣлки съ тѣмъ закладчикомъ, который, какъ я упоминалъ выше, былъ знакомъ съ Розанной Сперманъ, и котораго имя, и адресъ, будьте въ этомъ увѣрены, миледи, были сообщены ею миссъ Вериндеръ. Не отрицаю, что подобная мѣра потребуетъ и времени, и денегъ; но результатъ ея вѣренъ. Мы со всѣхъ сторонъ оцѣпимъ Лунный камень и будемъ постепенно стягивать эту цѣпь до тѣхъ поръ, пока не найдемъ алмаза въ рукахъ миссъ Вериндеръ, предполагая, что она съ нимъ не разстанется. Если же долги ея потребуютъ немедленной уплаты, и она рѣшатся пожертвовать имъ, тогда товарищъ мой встрѣтитъ Лунный камень немедленно по прибытіи его въ Лондонъ.
Подобное предложеніе, касавшееся ея дочери, задѣло мою госпожу за живое, и она въ первый разъ сердито заговорила съ приставомъ.
— Считайте ваше предложеніе отвергнутымъ по всѣмъ его пунктамъ, сказала она, — и переходите къ другому способу.
— Другой способъ, продолжалъ приставъ, нимало не смущаясь, — заключается въ томъ смѣломъ опытѣ, о которомъ я уже упоминалъ выше. Мнѣ кажется, я хорошо оцѣнилъ характеръ миссъ Вериндеръ. По моему мнѣнію, она способна на смѣлый обманъ; но вмѣстѣ съ тѣмъ она слишкомъ горяча и вспыльчива, слишкомъ непривычна къ фальши, чтобъ быть лицемѣркой въ мелочахъ и умѣть себя сдерживать при всякомъ возбужденіи. Чувства ея въ продолженіе этого слѣдствія неоднократно брали верхъ надъ ей волей, даже въ то время, когда ея собственный интересъ требовалъ, чтобъ она ихъ скрывала. Имѣя въ виду дѣйствовать на эту особенность ея характера, я готовлю ей внезапное потрясеніе, и при такихъ обстоятельствахъ, которыя задѣнутъ ее за живое. Иначе говоря, я хочу безъ всякаго приготовленія объявитъ миссъ Вериндеръ о смерти Розанны Сперманъ — въ надеждѣ, что ея лучшія чувства понудятъ ее къ призванію. Не согласитесь ли вы, миледи, на эту мѣру?.
Не умѣю разказать вамъ, какъ удивила меня моя госпожа. Она безъ запинки отвѣчала ему: «Пожалуй, я согласна.»
— Кабріолетъ готовъ, сказалъ приставъ. — Итакъ, позвольте пожелать вамъ добраго, утра, миледи.
Но въ эту минуту госпожа моя подняла руку и знакомъ остановила его у двери.
— Вы предполагаете затронуть благородныя чувства моей дочери, сказала она. — Но я, какъ мать, требую права сама подвергнуть ее этому испытанію. Не хотите ли остаться здѣсь, пока я съѣзжу въ Фризингаллъ?
Въ первый разъ въ жизни великій Коффъ растерялся и, какъ самый обыкновенный смертный, онѣмѣлъ отъ удивленія. Госпожа моя позвонила и велѣла приготовить себѣ непромокаемое платье. Дождь все еще продолжилъ лить, а закрытая карета, какъ вамъ извѣстно, увезла миссъ Рахиль въ Фризингаллъ. Я попробовалъ было убѣдить миледи, чтобъ она не подвергала себя такой ненастной погодѣ, но это оказалось совершенно безполезно! Тогда я попросилъ позволенія сопровождать ее, чтобы держать по крайнеи мѣрѣ надъ ея головой зонтикъ, но она и слушать ничего не хотѣла. Кабріолетъ былъ поданъ грумомъ.
— Можете быть увѣрены въ двухъ вещахъ, сказала миледи приставу Коффъ, выходя въ переднюю. — Вопервыхъ, что я буду дѣйствовать на чувства миссъ Вериндеръ такъ же рѣшительно, какъ бы вы сдѣлали это сами; вовторыхъ, что сегодня же, до отхода послѣдняго вечерняго поѣзда въ Лондонъ, я лично или письменно увѣдомлю васъ о результатѣ этого опыта.
Съ этими словами она сѣла въ кабріолетъ, и взявъ вожжи въ руки, отправилась въ Фризингаллъ.
XXI
Когда уѣхала моя госпожа, я вспомнилъ на досугѣ о приставѣ Коффѣ, который, сидя въ уютномъ уголкѣ передней, рылся въ своей записной книгѣ и саркастически подергивалъ губами.
