Хорас Маккой - Целуй — и прощай!
— Салют! — Джонатан поднял бокал, и мы выпили. Я заметил, что крайние пуговицы на рукавах его пиджака были расстегнуты. Это был самый шикарно одетый сукин сын из всех, кого я когда-либо знал. Я даже знал, где он учился. Это было видно сразу.
— Принстон? — поинтересовался я.
— Да.
Вопрос мой его ни капли не удивил.
— А как ты мог узнать? — заинтригованно спросила Маргарет.
— Просто догадался, — соврал я.
— Ну, ты усядешься наконец? — спросила она брата.
— В самом деле, в самом деле… Хоть я и опоздал, но случаи подобные очень редки, мистер Мэрфи…
— Поль, — подсказал я.
— Джонатан, — ответил он тем же, потягивая из своего бокала. — Да, сэр. Очень редко моя сестра приводит в дом человека, который может говорить по-английски.
— Джонатан! — резко оборвала она.
Он рассмеялся, не обратив на ее возмущение ни малейшего внимания.
— Обычно это какие-нибудь йоги или выходцы из Ост-Индии с жидкими бороденками, шарлатаны всех мастей в бурнусах или… — он наконец взглянул на нее. — Как именуется твое последнее помешательство? Космическая философия?
— Космическое сознание, — улыбнулся я в ответ. Если все в этом доме испытывают удовольствие от насмешек, я составлю им компанию. У меня были для этого веские причины.
— Вот именно, — отозвался он. И тут глаза его округлились. — О Боже! Только не говорите, что вы тоже…
— Совсем не то, что вы думаете. Я прочитал это на дверях дома, пока дожидался Маргарет. Хочу заметить, что солидарен с вами в этом вопросе.
Он энергично кивнул и повернулся к сестре.
— Знаешь, этот человек может оказать на тебя положительное влияние, — тут Джонатан снова обратился ко мне. — Я много раз пытался убедить ее, что увлечение всякой мистической дрянью до добра не доведет. Рано или поздно дело кончится палатой для умалишенных. Вот что бывает, когда у женщины слишком много свободного времени и ей нечем себя занять. Ей надо вести здоровый образ жизни. Загореть хотя бы. Она же смахивает на привидение.
— Ты хочешь, чтобы я стала похожа на тебя? Послушать тебя, так ты просто образец делового человека. Жесткий распорядок дня, каждая секунда заполнена работой. С десяти до двенадцати отрабатываются удары для гольфа, с двенадцати до часу — ланч, затем до пяти сама игра, с пяти до шести снова отработка ударов, с шести до восьми — коктейли, после восьми — вечеринки и приемы.
— Зато я веду здоровый образ жизни и часто бываю на воздухе, много тренируюсь и в этом месяце уже дошел до плюс одного.
— Это означает, что ты продолжаешь проигрывать деньги, — уколола она его.
— Это гораздо лучше, чем финансировать таинственные псевдонаучные общества, которые буквально липнут к тебе как мухи на мед. Я-то по крайней мере могу надеяться когда-нибудь получить свои деньги назад…
Это уже перестало походить на добродушное подтрунивание друг над другом. Маргарет ерзала на кофейном столике, на ее лице появилась краска смущения. Все это явно доставляло брату удовольствие.
— Ну, плюс один — это довольно неплохо, — сказал я.
— Да, — согласился он. — Не так много людей может позволить себе уделять этой игре столько времени. Я работаю над ударами, стараюсь. Еще лет пять я посвящу себя целиком гольфу, и если удача так и не повернется ко мне лицом, все брошу и пойду разливать сталь…
— Он мечтает выиграть национальный чемпионат для любителей, — усмехнулась Маргарет.
— Кто об этом не мечтает? Это очень почетный титул. Почти как чемпион Британии среди любителей. Я бы и сам не прочь…
— Дело сложное. Как только Боб Джонс закончит свои выступления, Лоусон-младший выйдет из тени. У подножия вершины спортивного Олимпа всегда тесно. А вы тоже играли?
— Давно не практиковался, — скромно ответил я. — Да и то большую часть времени подавал мячи и носил клюшки для Джона Хатчисона.
— В самом деле? — воскликнул Джонатан. — Хороший был игрок, не правда ли?
— Один из лучших.
— И давно вы в городе?
— Уже неделю…
— Чем занимаетесь?
— Пока присматриваюсь к страховому делу.
Он переглянулся с Маргарет.
— Не стоит спешить с окончательным выбором. Есть занятия и поинтересней…
— Любое занятие станет интересным, если достичь в нем заметных успехов, — Маргарет не смогла отказать себе в удовольствии уколоть его самолюбие. Он натянуто рассмеялся в ответ. Привстав, она жестом дала понять Рафаэлю, что пора повторить.
— Без меня, без меня, — запротестовал Джонатан, вставая. — Я обещал сегодня забрать Марту пораньше, а мне еще надо переодеться… Между прочим, вы не останетесь сегодня на ужин?
— Нет, — ответила Маргарет.
— Я так и думал. Почему бы вам не присоединиться к нам в клубе? Провести время среди, нормальных людей.
— Эти твои вечно пьяные друзья и есть нормальные люди?
— Надо только встретить их раньше, чем они надерутся. По крайней мере ты покажешь им, что встречаешься с нормальным человеком, который говорит по-английски и время от времени приводит в порядок свою прическу, — он протянул мне руку. — Рад был с вами познакомиться, Поль. Если я вас больше сегодня не увижу… Давайте пообедаем завтра вместе…
— Даже если я займусь страховым делом…
— Даже если так…
— Благодарю вас, Джонатан.
Он помешкал немного, проходя мимо Маргарет.
— Постарайся довести это дело до конца, — напутствовал он ее почти дружелюбно.
— Я и не знал, что у тебя есть брат, — сказал я после его ухода.
— Не люблю хвастаться.
— Неплохой парень.
— Да, ты прав. Вот только немного одномерный…
— При такой экипировке можно себе позволить некоторую одномерность. Я сам бы не возражал.
Она придирчиво окинула меня взглядом.
— Ты и так отлично выглядишь, — Маргарет обошла столик и присела ко мне на диван. — Расскажи мне про Мэндона. Давно ты с ним знаком?
— Мэндон? Да нет, не очень.
— Ты познакомился с ним уже в городе?
— Вот именно.
— Он — твой адвокат, верно?
Я понятия не имел, что он мог ей наплести, но отрицать некоторую связь между нами не было смысла.
— Да, — признал я.
— Именно поэтому ты разыскал доктора Грина в тот вечер. Ты разыскивал Мэдона?
— Да.
— А ты знал, какая у него репутация?
— И какая же?
— Хуже не бывает…
Я приложился к своему бокалу.
— Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать?
— У него обширные контакты с уголовным миром…
— Кто тебе это сказал?
