Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13
– Как вас зовут? – спросила она.
– Ридер… Дж. Г. Ридер.
Девушка почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и быстро повернулась.
– Я спрошу у него, – сказала она.
Услышав имя, Джефф сжал губы.
– Это тот человек, которого наняли банки… или правительство, чтобы следить за мной, – вполголоса произнес он. – Веди его, Лила.
Мистер Ридер увидел, как ему махнули рукой, и пошел через лужайку быстрым, но каким-то манерным шагом.
– Прискорбно вас видеть в таком незавидном состоянии, мистер Лег, – сказал он. – Надеюсь, батюшка ваш здоров?
Джеффри удивился.
– Вы встречались со стариком?
Мистер Ридер кивнул.
– Имел удовольствие, – ответил он. – Добрейший и очень своеобразный человек. Очень! – Последнее слово было произнесено с особым ударением.
Джефф оставил без ответа эту дань восхищения дружелюбием его отца.
– В последнее время в городе все только и говорят об одном неприятном деле… Шепотом, конечно, – сказал мистер Ридер, внимательно подбирая слова. – Даже до меня, хоть я и живу затворником вдали от мира, так сказать, на задворках жизни, доходят какие-то странные слухи о распространении фальшивых денег… Кажется, они называются «туфта» или «тафта»… Нет, пожалуй, все-таки «туфта».
– «Туфта», – подтвердил Джефф, не зная, то ли удивляться, то ли тревожиться, и не сводя глаз с этого странного человека.
Мистер Ридер доверительно понизил голос:
– Если честно, я думаю, люди, которые позволяют себе подобные инсинуации, просто не осознают всей серьезности подобных обвинений. – Тут он оглянулся по сторонам, вдохнул полную грудь воздуха, обвел взглядом лужайку, ухоженный сад, окаймляющий ее с обеих сторон, и произнес благодушным голосом: – Ах, как все-таки прекрасен мир, мистер Джефф… Прошу прощения, мистер Лег. Как изумительны эти цветы! Признаюсь, когда я вижу колокольчики, у меня комок к горлу подступает. Хотя нет, наверное, это не колокольчики, – добавил он. – Колокольчики в это время года уже не цветут. Но вы посмотрите, какой необычный оттенок голубого цвета! А эти розы! Я даже отсюда чувствую их запах.
Он закрыл глаза, поднял лицо и довольно громко пошмыгал носом. Вид при этом у него был весьма нелепый, но Джефф Лег даже не улыбнулся.
– Я мало что об этом знаю, но, насколько мне известно, в дартмурской тюрьме выращивают очень мало цветов, да и тех никто из заключенных не видит. Кроме одного счастливчика, которому поручено ухаживать за ними. Обычно это кто-то из приговоренных к пожизненному заключению. Жизнь без цветов очень тускла, мистер Лег.
– Я не любитель цветов, – произнес Джеффри.
– Жаль! – сочувственно покачал головой мужчина. – Необыкновенно жаль! Но еще из этого заведения не открывается вид на море, не видно, как сказал поэт, «нарисованных кораблей в нарисованной воде»[42], там нет захватывающего ощущения свободы, там нет ничего, что может скрасить жизнь человека, приговоренного, скажем, к годам пятнадцати-двадцати.
Джефф промолчал.
Следующий вопрос, с которым человек в пенсне обратился к нему, был уж совсем неожиданным:
– Любите ли вы кроликов?
– Нет, кроликов я не люблю.
Лила, которая сидела рядом с Джеффом, чуть наклонилась вперед, все ее чувства были напряжены до предела. Она слушала и пыталась понять.
Мистер Ридер вздохнул.
– А я очень люблю кроликов. Всякий раз, когда вижу кролика в клетке, я покупаю его, отношу в ближайший лес и выпускаю на волю. Может, это и глупо, ведь кролик, рожденный и выращенный в неволе, утрачивает природные навыки, позволившие бы ему выжить среди своих диких сородичей. Но я люблю освобождать кроликов так же, как другие любят их туда сажать. – Мужчина поводил указательным пальцем перед лицом Джеффри. – Никогда не уподобляйтесь кролику в клетке, мистер Джеффри… Или мистер Лег? Да, мистер Лег.
– Я не кролик, не курица, не лиса и не жаворонок! – с жаром воскликнул Джеффри. – Еще не построена такая клетка, которая смогла бы удержать меня.
И снова мистер Ридер вздохнул.
– Я помню одного джентльмена, который произносил точно такие слова несколько лет назад. Уж не помню, в какой тюрьме его повесили… Может, в Уондзуорте?.. Да-да, в Уондзуорте. Не так давно я приходил на его могилу. На могильной плите только его инициалы. Такая жалость! Какой печальный конец для столь многообещающего молодого человека. И все же, я считаю, ему повезло: двадцать долгих лет в тюремной камере – страшная участь, мистер Лег! К счастью, такая судьба никогда не постигнет того, кто возьмет на себя смелость измениться. Ну вот, скажем, человек подделывает английские деньги и в один прекрасный день решает сжечь бумагу, уничтожить клише для водяных знаков, распустить всех своих агентов… Не думаю, что нам стоит беспокоиться о судьбе такого человека. Наоборот, мы должны встретить его открыто, со всей душой, особенно, если его произведения такого превосходного качества, что их почти невозможно отличить от настоящих денег.
– Вам известно, что случилось с Голденом? – без тени смущения неожиданно произнес Джеффри.
Глаза мужчины блеснули.
– Голден был моим предшественником, – сказал он. – Прекрасный человек! О нем говорят, что…
Джеффри снова не дал ему договорить.
– Он тоже работал на полицию и искал «туфту». Он умер?
– Он уехал за границу, – серьезным голосом ответил мистер Ридер. – Да, мистер Голден не переносил нашего климата. У него была ужасная астма. Или язва? Не помню, что-то с «а» на конце. А вы встречались? О, вы многое потеряли, – продолжил он. – Голден был очень хорошим человеком… Разве что умом особо не выделялся или не хотел выделяться. А так это был замечательный человек. Но он мало работал на свежем воздухе, и в этом, на мой взгляд, заключалась его главная ошибка. Человек нашей профессии не должен закрываться в кабинете и с головой погружаться во всяческие тайны и загадки. Правда, я, поверите ли, и сам этим, бывает, грешу. Что ж, мой дорогой мистер Лег, я уверен, вы запомнили мою аллегорию и надеюсь, вы обдумаете ее и отнесетесь к ней с должным вниманием.
– Я бы так и сделал, если бы печатал «туфту», но, к сожалению, я этим не занимаюсь, – улыбнулся в ответ Джеффри Лег.
– Что вы! – воскликнул мистер Ридер. – У меня и в мыслях не было обвинять вас в подобном! Но вы, при вашем широчайшем круге знакомых (а я уверен, что среди ваших знакомых есть и немало ваших почитателей), возможно, смогли бы распространить мою небольшую иллюстрацию. Мне не нравится видеть кроликов или птиц в клетках, мне вообще не нравится, когда кто-то находится за решеткой. К тому же Дартмур мне кажется таким… Как бы это сказать?.. Неэстетичным местом, и мне искренне жаль тех, кто проводит столько лет в Девоншире. Нет, весной это, конечно же, чудесное место, но летом там ужасно жарко, а зимой, если только вы не приехали отдыхать в Торки[43], тоскливо. Всего доброго, мистер Лег.
