Чарлз Тодд - Дар мертвеца
— Вы не помните подробностей? — спросил Ратлидж.
— А никаких подробностей нет. Две девушки были горничными, одна служила судомойкой в «Баллантайне», а еще две работали на фермах. Умный подонок, он не оставлял за собой улик. Во всяком случае, таких, которые пригодились бы нам. Только слова на клочках бумаги. И трупы на западной дороге.
Выйдя на улицу, Ратлидж стал слушать Хэмиша, который успел сделать собственные выводы.
Пять убитых женщин никак не связаны с Фионой Макдоналд. В 1912 году она жила в Гленко, у деда, тогда она была еще совсем девчонкой. И тем не менее серийные убийства проложили путь для ее преследования. Жители Данкаррика привыкли к тому, что обвинение в распутстве тесно связано с убийством.
Глава 20
На следующий день, когда Ратлидж вернулся в Данкаррик, его уже ждало сообщение от сержанта Бауэрса из Ланарка.
«В интересующий вас год не объявляли в розыск никого с такими именами и фамилией. Единственной Мэри Кук, которая живет в Ланарке, шестьдесят лет. Никакой Мод Кук в городе и его окрестностях нет. Извините».
Ратлидж стрелял наугад и потому ни на что особенно не надеялся, как и посоветовал ему Бауэрс.
В Данкаррик вызвали адвоката Фионы, ему показали брошь. Адвокат оказался человеком желчным и унылым, на его смуглом лице отчетливо проступали глубокие морщины. И кустистые брови постоянно хмурились. Он больше походил на англичанина, чем на шотландца.
Хэмиш сразу же воспылал к нему жгучей неприязнью и не скрывал своих чувств. «Я не позволил бы ему защищать даже свою собаку!»
Ратлидж поморщился.
Инспектор Оливер спросил адвоката, как здоровье какого-то общего знакомого из Джедборо, Армстронг с нескрываемой радостью ответил:
— По-моему, он и месяца не протянет. Рак прогрессирует слишком быстро. Если хотите застать его во вменяемом состоянии, постарайтесь навестить его как можно скорее. Итак, что у вас за ерунда с какой-то брошью, найденной в горах?
Оливер достал брошь из ящика стола и передал Армстронгу.
Адвокат осторожно осмотрел вещицу, прищурившись и сдвинув очки на кончик носа.
— Говорите, там есть гравировка?
Оливер ткнул в буквы пером:
— «Макдоналд». — Порывшись в ящике, он достал большую лупу. — Вот, смотрите сами.
Армстронг некоторое время разглядывал обратную сторону броши.
— Макдоналд — фамилия в горной Шотландии распространенная. И потом, откуда нам известно, что фамилию нацарапал кто-то другой, а не моя клиентка?
— Ну конечно ее нанес кто-то другой! — Оливер терял терпение. Он нашел то, что хотел, и не допускал противоречия с теми выводами, к которым он пришел в связи со своей находкой. — Гравер!
— Я хотел сказать, — Армстронг с кислым видом посмотрел на него, — что фамилию могли выгравировать на обратной стороне броши перед тем, как подбросить ее в то место… специально, чтобы угодить полиции.
Оливер с трудом сдержался.
— Поэтому мы вас сюда и пригласили, — буркнул он. — Мы хотим показать брошь обвиняемой и спросить, узнает ли она ее.
— Ах да. — Армстронг вернул лупу и снял очки, но брошь оставил у себя. — Вряд ли я это позволю. Она может дать ответ, который пойдет на пользу обвинению.
— Очень на это надеюсь, — ответил Оливер, стиснув зубы. — В том и состоит намерение полиции, чтобы доказать ее вину.
«Полиция не станет ломать голову, доказывая ее невиновность, — заметил Хэмиш. — И церковь тоже!»
— Вы можете показать ей брошь, — сказал Армстронг, дав Оливеру несколько минут покипеть, пока он сосредоточенно разглядывал вещицу. — Но я не позволю вам заманивать ее в ловушку. Вы понимаете?
Оливер встал и взял из-за стола ключ:
— Ратлидж, вам лучше тоже пойти с нами. Возможно, ей найдется что сказать насчет мертвой женщины.
Они прошли к камере, и Оливер отпер дверь. Когда она распахнулась, Фиона встала со стула и посмотрела на них. Сначала оглядела всех троих, потом ее взгляд устремился к Ратлиджу.
Он прочел безмолвный вопрос: «Что случилось?» Армстронг подошел к ней, с елейной вежливостью взял ее за руку и погладил ее ладонь большим пальцем:
— Дитя мое, вам нечего бояться. Полицейские хотят спросить, принадлежит ли вам одна вещь. Пожалуйста, отвечайте на этот и только на этот вопрос.
Он разжал кулак, и свет заиграл на золотой оправе, хотя дымчатый топаз остался темным.
Фиона посмотрела на брошь и сказала:
— Это брошь моей матери.
— Значит, не ваша?
— Нет, я…
Армстронг не дал ей договорить:
— Ну вот, инспектор. Брошь не принадлежит обвиняемой.
Но Оливер тоже умел читать по лицам. Он ясно видел, что, хотя раньше брошь принадлежала матери Фионы, в какой-то момент она перешла к ней.
— Ваша мать жива? — спросил он, заранее зная ответ.
— Она умерла, когда я была очень мала.
— Вы помните ее?
— Нет. Только смутные очертания. Кто-то с ласковым голосом и мягкими руками. Мамины руки я помню.
— Значит, вы были слишком малы, чтобы брошь перешла к вам?
Фиона покосилась на Армстронга:
— Я была… мала, да.
— Кому она досталась после смерти вашей матери?
— Должно быть, моему деду. Больше некому.
— Ваш дед жив?
— Умер в пятнадцатом году.
— И вы были единственной дочерью в семье?
— Да.
— И брошь вашей матери по праву досталась бы вам, а не вашим братьям.
Фиона кивнула.
Хэмиш заметил: «Вывод ясен! Брошь должна была перейти к ней в пятнадцатом году. За год до того, как в горной долине было оставлено тело. Теперь они ее поймали!»
И Армстронгу нечего было сказать в ее защиту.
Глаза Оливера победоносно сверкнули.
— Мистер Армстронг, позвольте мне взять у вас брошь!
Армстронг передал вещицу инспектору и потер руки, как будто ему хотелось поскорее избавиться от следов броши.
Фиона открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но заметила, как Ратлидж едва заметно покачал головой. Она опустила голову и посмотрела на свои руки, сложенные на уровне талии.
— Отныне это вещественное доказательство, — произнес Оливер, словно отвечая на незаданный вопрос. — Спасибо, мисс Макдоналд!
Оливер развернулся и вышел из камеры, Армстронг последовал за ним. Фиона быстро взглянула на Ратлиджа, но тот ничего не сказал, развернулся следом за своими спутниками и оставил ее одну. Но перед тем, как дверь камеры закрылась, она увидела, как Ратлидж обернулся через плечо и ободряюще улыбнулся ей.
Хотя сам он никакой бодрости не ощущал.
* * *Проводив Армстронга, Оливер закрыл за адвокатом дверь, развернулся к Ратлиджу и сказал:
