Найо Марш - Заклятье древних Маори
— На сей раз я сказал сущую правду, — улыбнулся актёр. — Вы не возражаете, если мы перейдём к следующему лицу?
— Какая наглость… — вспылил Саймон.
— Саймон! — в один голос закричали его родители. А полковник добавил:
— Немедленно извинись перед нашим гостем, — гневно потребовал полковник.
К изумлению Дайкона, Саймон вдруг сник и вяло принёс свои извинения Гаунту.
— Давайте и в самом деле заслушаем остальных, — предложил Фолс. — Скажем, вас, Акрингтон.
— Бога ради. Начну я с того, что, подвернись мне Квестинг вчера под горячую руку, я бы непременно сделал из него отбивную. Во всяком случае, покидая клуб, я мечтал, как отделаю его по первое число. Увы, он мне так и не попался. Я тоже слышал какие-то голоса — должно быть, Гаунта с Квестингом, — но тогда не узнал их. Решив, что Квестинг находится уже на полпути к дому, я припустил следом, надеясь настичь его. Так и добрался до самого дома, не встретив ни души.
— Могу я поинтересоваться, чем было вызвано ваше желание сделать из него отбивную? — полюбопытствовал Септимус Фолс.
— Разумеется. Отвечу так: его поведением на концерте. Оно стало последней каплей. Ещё вопросы? — громко спросил доктор Акрингтон.
— У меня вопрос, док, — прогундосил Смит. — Алиби у вас есть?
— Нет.
— Понятно.
— Ещё вопросы?
— Мне хотелось бы знать, — произнёс Фолс, — удалось ли вам заметить, что тропа обвалилась?
— Спасибо, Фолс, — поклонился доктор Акрингтон. — Хоть у вас хватило ума спросить. Так вот, леди и джентльмены, ничего подобного я не заметил. Впрочем, и флажка я не видел, хотя это довольно странно. Но в том, что тропа была цела, я убеждён.
— Может, вы просто отвлеклись, дядюшка? — внезапно спросила Барбара. Дайкон заметил, что все мужчины посмотрели на неё, как на курицу, которая внезапно обрела человеческий голос.
— Маловероятно, — с достоинством ответил доктор Акрингтон. — Теперь твой черёд, Эдвард.
— Очень жаль, что вас никто не видел, — нарочито громко произнёс Гаунт.
— Жаль, — согласился доктор Акрингтон. — Я сознаю всю уязвимость своего положения. Тем более, что этот ослиный балбес Уэбли не преминет им воспользоваться и пристанет как банный лист. Конечно, мне было бы куда проще, если бы нашёлся хоть один свидетель.
— Но у тебя есть такой свидетель, Джеймс, — проговорил полковник. — Я ведь тебя видел.
IV
Похоже, полковнику понравилось, как воспринял это известие его шурин. Во всяком случае, он заулыбался доктору Акрингтону, сидевшему с отвисшей челюстью и выпученными глазами.
Наконец доктор пришёл в себя и тихонько выругался себе под нос.
— Я ведь шёл за тобой по пятам, — пояснил полковник Клэр. — Пешком.
— Да, Эдвард, я уже и сам догадался, что ты не гнал на мотоцикле, — съязвил доктор Акрингтон. — Позволь узнать, а почему ты до сих пор молчал об этом?
— А меня никто не спрашивал, — простодушно ответил полковник.
— Вы все время держались вблизи от него, полковник? — спросил Фолс.
— А? Нет, не совсем. Дело в том, что он шёл очень быстро. Я увидел его, выходя за ограду селения, но почти тут же его скрыли от меня кусты. Потом я снова разглядел его, когда миновал заросли. Он к тому времени уже почти поднялся на холм.
— Что ж, такое алиби я бы не назвал железным, — изрёк Гаунт, которому явно не терпелось поквитаться с доктором Акрингтоном. — Кто знает, чем он занимался, когда исчезал из поля вашего зрения.
— Э-ээ, дело в том, что он шёл, освещая себе путь фонариком, — напомнил полковник. — Верно, Джеймс? Да и крик этот ужасный раздался гораздо позже. Во всяком случае, я был уже почти дома, когда он прозвучал. Я почему-то решил, что это птица, — виновато добавил он.
— Какая ещё птица? — изумился доктор Акрингтон. — Ты в своём уме?
— Буревестник, Джеймс. Они ведь по ночам орут как недорезанные.
— Но здесь же буревестники не водятся, Эдвард!
— Господи, ну не все ли равно? — вздохнул Дайкон.
На полковника накинулись со всех сторон. В ответ на вопрос, заметил ли он, что тропа обрушена, полковник вдруг смутился и стал путаться в объяснениях. Фолс решил помочь ему.
— Вы ведь освещали себе путь фонариком, верно?
— Что? — испуганно встрепенулся полковник Клэр. — Ах, да, разумеется.
— Насколько я припоминаю, — продолжил Фолс, при свете фонарика прореха в тропе зияла как тёмный клин. Или даже могла показаться чёрным пятном.
— Точно! — воскликнул полковник. — Вы очень здорово описали.
— Значит, вы её видели?
— Нет, я ведь только сказал, что вы очень здорово её описали.
«Боже, какой балбес!», — подумал Дайкон.
— А вы не заметили исчезновения белого флажка на вершине?
— А? Что-то я не помню. А что — должен был заметить?
Доктор Акрингтон глухо застонал и нетерпеливо забарабанил костяшками пальцев по столу.
— Кстати, — произнёс полковник, — ведь у подножия холма видны красные флажки; уж в их-то сторону точно никто не пойдёт. А тропа различима совершенно отчётливо. Идёшь себе по ней и все. Верно, Агнес?
— Что, дорогой? — встрепенулась его жена, немного испуганная столь внезапным обращением к своей персоне. — Да, ты прав, конечно.
— Мы говорим об обрыве! — взревел доктор Акрингтон. — Об обвалившейся тропе. Бога ради, Эдвард, соберись наконец! Напряги мозги — вернее то, что ты называешь мозгами, и вспомни, как ты поднимался на холм. Попытайся представить, что ты там видел. Подумай. Сосредоточься.
Полковник Клэр послушно придал своей физиономии задумчивое выражение и зажмурился.
— Ну вот, — произнёс доктор Акрингтон, — сейчас ты идёшь по тропе, светя перед собой фонариком. Видишь белый флажок на вершине холма?
Полковник Клэр, не открывая глаз, замотал головой.
— А теперь, поднявшись на самую вершину, что ты видишь?
— Ничего. Что я могу видеть? Я же валяюсь на земле.
— Что!
— Ну упал, я, понимаешь? Ничком. Прямо мордой в грязь.
— Зачем, черт побери, тебе это понадобилось?
— Понятия не имею, — заявил полковник, широко открывая глаза. — Не нарочно, ясное дело. Я увидел впереди тебя и подумал: «Ядрёна вошь, вон Джеймс топает…»
— Эдвард!
— А? Ну да, значит, подумал я: «Вон Джеймс топает» и вдруг брык — и очутился на земле. Даже испугался, ведь там рукой подать до обрыва. Но потом ничего, поднялся по частям и почапал дальше.
— Ты свалился в яму, дорогой? — поинтересовалась его жена.
— В какую яму, Агнес?
— Джеймс считает, что там была яма.
— Почему?
— Но ты хоть посмотрел, из-за чего вдруг упал? Осветил тропу фонариком?
— Каким образом, Джеймс? Ведь он сломался. Я упал прямо на него, а он потом почему-то не зажигался. Впрочем, флажки я с грехом пополам различал, так что опасность мне не грозила.
